— Очень ловкий ответ.
Тейлор достал из портсигара сигарильо, неторопливо прикурил от пламени свечи.
— Вы не курите, господин Диксон?
— Трубку, но не сейчас…
— Значит, у вас нет оснований заниматься размышлениями сейчас, иначе вы прибегли бы к своей традиционной манере.
— Быть может, господин судья…
После словесного обмена уколами возникло неловкое молчание.
— Вы думаете, я кого-то жду, господин Диксон?
— Вы сами сказали это, господин судья. Но я пока об этом не думаю, — с улыбкой ответил сыщик.
— Ну что ж, я кое-кого жду.
— Неужели? Если признаться, господин Тейлор, я тоже кого-то жду.
— Здесь?
— Именно здесь. Я вам не помешаю, если побуду здесь еще немного…
Судья наклонил голову, но его рот недовольно скривился.
— Конечно, конечно…
Но было заметно, что его мысли витают далеко.
Сигарильо погасло, и он не столь уверенной рукой закурил другую, наклонившись к свече.
Вдруг Диксон заметил, как судья насторожился: в замке послышались легкие шаги.
— Господин Диксон!
— Господин судья?
— Если бы я попросил вас удалиться, дав слово чести, что человек, которого я жду, не имеет никакого отношения к интересующему вас делу?
Гарри Диксон с задумчивым видом потер подбородок.
— Мне было бы жаль, господин судья, показаться грубым, но я отказался бы…
— Действительно?
Сыщик кивнул, подкрепляя свои слова.
— Прекрасно… — сказал судья. — В таком случае у меня остается один выход. Мне это неприятно, но, надеюсь, позже вы поймете и согласитесь с моим поступком.
— Стойте! — вдруг завопил Гарри Диксон.
Судья Тейлор быстро вскинул руку ко лбу. Грохнул выстрел.
Оба сыщика бросились к старику, но опоздали — он рухнул на пол.
— Сожалею, господин Диксон, поверьте мне… — прохрипел Тейлор.
Все было кончено… Из пробитого виска хлынула кровь. Судья был мертв.
Ошеломленные столь неожиданной развязкой, Гарри Диксон и его ученик молча глядели на распростертый у их ног труп.
Первым опомнился Том Уиллс.
— Вы помните, в момент, когда бедняга покончил с собой, в замке звучали шаги…
Гарри Диксон встряхнулся, словно отгоняя тяжелый сон.
— У этой персоны было время убежать, — прошептал он. — Ее предупредил звук выстрела.
Его слова застыли на губах. Том Уиллс инстинктивно вцепился в его руку и оттолкнул к стене.
Чудесный голос, теплый, почти нереальной красоты, взмыл под сводами замка, который уже погружался во тьму. Голос быстро приближался: существо, исполнявшее этот нечеловеческий гимн, находилось совсем рядом.
Том Уиллс увидел, что Гарри Диксон выхватил револьвер, и тоже достал оружие.
Голос приближался; теперь он звучал в сверхвысоком регистре, не теряя чистоты. Казалось, он льется из глубин неба, где чья-то невообразимая глотка издавала пленительные звуки. Гарри Диксон собрался, как тигр, готовый прыгнуть на добычу. Его глаза зажглись яростным огнем.
Голос терял силу, ноты сместились в басы… Похоже, чудовищный певец остановился; ноты стали нерешительными, жалобными, полными страха и волнения.
— Идем! — приказал Диксон.
Оба бросились вон из комнаты, где только что случилась трагедия, выскочив в оружейный зал. Как мы уже сказали, в нем царил зеленоватый сумрак из-за деревьев, растущих прямо перед окнами. Надвигались сумерки, и полумрак постепенно густел. Вначале они ничего не увидели, потом Том Уиллс издал вопль ужаса:
— Стойте, учитель!
Темная масса скользнула между ними так близко, что они ощутили колыхание воздуха. Потом раздался ужасающий грохот. Том застонал от боли и упал на колени, вскинув раненую руку.
— Том, вы пострадали? — обеспокоенно спросил Диксон.
Молодой человек тряхнул головой.
— Царапина на кисти… Что-то коснулось меня… И револьвер отлетел в сторону.
Огромная зала погрузилась в тишину. Таинственный певец поспешно покинул ее.
— Попробуем настигнуть! — крикнул Том.
Гарри Диксон обреченно махнул рукой.
— Несомненно, он лучше нас знает тайны этого крысиного и гадючьего гнезда. Полагаю, он уже далеко отсюда.
Он успел разглядеть тяжелую массу, которая едва не прикончила их: она походила на громадный камень весом в восемьдесят фунтов.
— Черт подери, — проворчал сыщик, — что это за существо, которая бросает такие гранитные глыбы, как простой снежок?
Детектив снял с пола ковер и накрыл им тело судьи, кровь которого продолжала разливаться по полу.
— Быть совсем рядом… — простонал Том Уиллс.
Он глянул на мертвеца и вполголоса спросил:
— Почему он застрелился?
Гарри Диксон молчал, и Том Уиллс продолжил:
— Если вампир пел, быть может, есть и второй труп, поскольку чудовище поет только после совершения преступления.
Гарри Диксон пожал руку ученику.
— Пойдем посмотрим…
Они обследовали весь замок с осторожностью, требующейся от людей в случае опасного соседства с вампиром, но ничего не нашли. Наконец Гарри Диксон решил остановить поиски и покинуть это проклятое место.
— Том, — сказал он, — вы меня только что спросили, почему застрелился судья Тейлор. Я пока в сомнении, что касается ответа, но я обнаружил кое-что еще…
Он помолчал, перед тем как продолжить, потом мрачным и четким голосом сказал:
— Теперь я знаю, почему поет таинственный вампир!
Сэр Кракбелл
Утро следующего дня прошло в выполнении формальностей. Диксону, кроме всего прочего, пришлось присутствовать на передаче полномочий покойного мэра одному из столпов города, мистеру Харрису Спенсеру, молчаливому и мелочному человеку, чьим основным занятием, похоже, была бесполезная трата своего и чужого времени.
После этого Диксон принял приглашение новоиспеченного градоначальника отобедать в просторном и печальном доме в верхней части городка, который Спенсер превозносил на все лады. Конечно, говорили о «деле», и новый мэр произнес несколько затасканных афоризмов.
Он совершенно не верил в вампира! Он собирался, если понадобится, удвоить, утроить силы полиции! Он хотел вновь арестовать несносного Транча, который не раз задевал его в своем поганом листке.
— Окажите мне любезность ничего подобного не делать, господин мэр, — сухо потребовал Гарри Диксон.
— Обращаю внимание на то, что теперь я начальник полиции Мэривуда, сэр, — свысока ответил Спенсер.
— А я, господин мэр, замечу вам, что приехал сюда по настоятельной просьбе коммунального совета, который передал в мои руки всю власть над полицией, которую вы якобы возглавляете. Придется срочно созвать совет, если вы хотите внести изменения.
Спенсер поостерегся спорить дальше.
Он ощущал свое поражение и тут же проявил недюжинное подхалимство.
Все это заставило Гарри Диксона терять драгоценное время, и он смог появиться у сэра Кракбелла только в конце дня.
В сопровождении своего ученика он позвонил у двери замка, и старый слуга провел их приемную.
Ждать не пришлось. Сэр Кракбелл, облаченный в древний халат, вошел в приемную и подошел к ним с загадочной улыбкой, чтобы приветствовать их в своем доме.
— Итак, я фигурирую в вашем списке лиц, которых надо посетить, господин Диксон, — начал он без всякой иронии. — Я вряд ли стану возмущаться, что стал одним из последних. Пройдемте ко мне в кабинет. Эта приемная холодна и негостеприимна…
Кабинет сэра Кракбелла оказался огромным залом, куда вливался свет из нескольких высоких окон с витражами с родовыми гербами. Стены были закрыты рядами книг, полки доходили до потолочных фризов, а в центре царил громадный дубовый стол, загруженный гравюрами и толстыми томами.
— Вот моя слоновая башня, господа, — сказал сэр Кракбелл. — Очень рад принять сегодня людей вашего достоинства… Человек, подобный Гарри Диксону, никогда
