– Есть попадание!
– Они разворачиваются, танки разворачиваются!
Вот это, пожалуй, была самая приятная новость за последние часы. Я даже дыхание задержал. А как только услышал радостный голос Гранина, шумно выдохнул.
Возможно ли, чтобы один небольшой броневик остановил наступление едва ли не армии? До этого момента я считал, что нет. Оказалось, ошибался. Даже несколько человек способны повернуть ход истории. Подобного эффекта и никто из нас не ожидал. Судя по удивленному выражению лица Лурье, он вообще удивлялся, что мы еще живы. Он ехал умирать, словно опытный гладиатор, выходящий на арену один против хищных львов. Влад прекрасно оценивал наши незначительные шансы. И вдруг – победа! Странное чувство нереальности происходящего туманило разум…
Броневик замедлил ход и наконец совсем остановился. Мы один за другим вылезли на свежий воздух. Только Чиж все еще находился в отключке. Точный удар Сереги обычно отправлял в страну снов и забвения на гарантированный час.
Неподалеку от нас красовались с десяток французских танков, разрезанных на части. Остальные танки улепетывали прочь, за ними бежали пехотинцы. Наступление провалилось полностью. Не знаю, имело бы оно успех, не явись на батальное поле наш славный экипаж, но то, что мы сыграли яркую роль во всем произошедшем, не подлежало никакому сомнению. Из наших окопов неслось дружное «ура!», перекрывающее грохот канонады.
Надышавшись свежим воздухом, мы вновь забрались в броневик и уже через десять минут под приветственные крики солдат выгрузились на нашей стороне. Даже Чижов пришел в себя чуть раньше, чем я предполагал, чтобы тут же, как и все мы, оказаться в плотном кольце людей с автоматами в руках.
– Прошу сдать оружие. – Вперед выступил невысокий человек с густыми пышными бровями.
Солдаты вокруг заволновались. На дворе стоял 1943 год. Люди прошли через многое и чувствовали в себе силы. Игнорировать собственное мнение они не позволили бы сейчас никому. Бровастый особист это понял и тут же скорректировал линию поведения.
– Просто следуйте за мной, с вами хотят побеседовать!..
В такой просьбе сложно было отказать. Ропот вокруг умолк, удовлетворившись подспудным обещанием справедливости. Русский человек на многое готов пойти за правду, но слишком легко верит обещаниям.
Лурье пошел первым, сунув портатор в карман. Мы плотной группой двинулись следом. Единственное, чего я не понимал, так это откуда на передовой взялись особисты. Обычно они предпочитали держаться в глубоком тылу. И отчего они так рьяно взялись за нас сразу после столь яркого боя?
– Начальник, – прошептал Чиж, старавшийся держаться рядом со мной, – они же нас завалят! Сейчас только отойдем чуть дальше. Смотри, у тех двоих автоматы сняты с предохранителей, готовы стрелять в любой момент…
– Я вижу, веди себя спокойнее. И будь готов действовать, если что!..
– Разговорчики! – прикрикнул бровастый.
Мы угрюмо замолчали.
Наконец наша группа добралась до командного блиндажа. Особист негромко отдал приказ, и его автоматчики остались снаружи. Нас же пригласили зайти внутрь.
А там нам навстречу шагнул Ставрига, огромный и сияющий, и крепко обнял шедшего первым Влада.
– Спасибо тебе, капитан! И тебе спасибо. – Очередь дошла и до Гранина. – И тебе, и тебе…
Он остановился, только когда поблагодарил каждого из нас, не погнушавшись даже Чижовым. Тот хотя и скривился, но объятия выдержал.
– Они герои, товарищ полковник! – восторженно крикнула Катя. – Они такое сделали!
– Я знаю, – кивнул Ставрига и тут же резко бросил бровастому: – А вас я попрошу покинуть помещение!
Лицо особиста мгновенно покрылось красными пятнами, и он попытался возразить:
– Вы не имеете права, я подчиняюсь напрямую…
– Знаю, кому вы подчиняетесь. Можете ему и жаловаться, а сейчас… вон!
Полковник Ставрига произнес последнее слово с таким глубоким чувством неприкрытой ненависти, что бровастый не выдержал. Он вылетел из блиндажа как ужаленный, бормоча под нос проклятия и грозясь принять меры.
Лурье ухмыльнулся:
– Он припомнит.
– Руки коротки, – отрезал полковник. – Мне уже доложили о ваших подвигах. Соответственно, понимаю, что задача выполнена?
– Частично. Капитана мы не доставили, – повинился Влад.
– Зато вы доставили нечто другое? – улыбнулся полковник. Его лысина блестела в тусклом освещении блиндажа.
Влад кивнул:
– Мы привезли оружие, которое может решить исход войны…
Глава 10. В СССР секса нет!
Нашей группе приказали разместиться в деревушке неподалеку. Именно там сейчас находились полковые кухни и полевой госпиталь, туда же распределили танкистов и артиллеристов. Влад Лурье остался со Ставригой объяснять ситуацию и разбираться в документах, найденных в портфеле, а мы тем временем устроились в старом покосившемся домике. Чиж ушел изучать окрестности, Коля с Серегой озаботились проблемами пропитания. Рана у меня оказалась не опасная – так, оцарапало по касательной. Милая медсестра быстро меня перебинтовала и отпустила, и я, вернувшись, завалился на железную кровать с продавленным матрасом, но никогда прежде мне не лежалось столь комфортно.
Я прикрыл глаза и практически задремал, как вдруг в комнате ощутил чье-то присутствие, и чья-то рука коснулась моих волос. Я среагировал несколько запоздало – сказывалась общая усталость – и, перехватив руку, перебросил противника через себя, а потом открыл глаза.
Рядом со мной на постели лежала Катя. Лежала и улыбалась немного застенчиво.
– Ты что здесь делаешь? Меня уже зовут?
– Молчи. – Она провела рукой по моим губам, а потом внезапно склонилась, пощекотав меня своими длинными волосами, и поцеловала.
– Катя!..
– Молчи, – повторяла она и целовала мое лицо еще и еще.
Но я, не поддавшись очарованию момента, сжал ее плечи и слегка отодвинул от себя.
– Если ты это в знак благодарности, то не надо!..
– Глупый. – Катя мягко улыбнулась. Интересно, как женщины так внезапно умудряются менять тон отношений, лишь только случается нечто амурное? – Ты мне сразу понравился. Ты не подумай ничего, я не кидаюсь тебе на шею. Просто сегодня… это происшествие… я ведь могу умереть в любой день, в любую минуту… я это так четко сегодня осознала… а у меня еще никого-никого не было… правда… а ты мне так нравишься! Очень!
Она волновалась, оттого говорила бессвязно, сбивчиво.
– Нет, я так не могу. – Я все еще держал ее чуть на расстоянии. Ну, в самом деле, кто я, соблазнитель малолеток? Конечно, Кате далеко не пятнадцать. Но по своему внутреннему возрасту она только-только вышла из детства, вступив в романтическую пору юности. Пусть даже ей девятнадцать – двадцать лет, но в этом времени взрослели позже, я так не мог…
– Я сама так хочу! Я сама решила!
Она мягко высвободилась и вновь склонилась надо мной. Красивая, далекая. Совсем другая, чем те, к кому я привык.
Я давно уже не верил женщинам и не верил в женщин. Большинство из них казались мне глупыми, продажными, да попросту неприятными особами, от которых лучше всего держаться подальше. Конечно, исключением из правил являлось желание поразвлечься, но никаких серьезных отношений. Табу!
Слишком уж сильно изменилось женское мышление в наше время по сравнению с тем, чего я
