Ларре Кассандре пришлось поднапрячься, чтобы Вериан позволил ей не только переступить порог его дома, но и увидеть свиток. Содержащаяся в нем информация напоминала записи в дневнике свидетеля событий Переселения. Вдовствующая герцогиня поначалу даже испытывала благоговейный трепет, прикасаясь и читая его. Но чем дальше, тем больше она начинала испытывать и множество других противоречивых эмоций: от недоумения, брезгливости и неприятия до сковывающего душу ужаса от понимания того, с чем ей пришлось столкнуться. Иногда вдовствующей герцогине безумно хотелось закрыть свиток, применив к себе заклинание, стирающее память, без возможности восстановления утраченных воспоминаний. И все для того, чтобы продолжать жить в неведении. И она бы с удовольствием это сделала, если бы не понимала, чем ее трусость грозит не только людям, но и, возможно, всей Эдее.
— Ох, Макс, во что же мы ввязываемся? — глухо спросила ларра Кассандра, тяжело опустившись на стул.
Она глубоко вздохнула и, собравшись с силами, вновь погрузилась в чтение, изредка делая пометки на отдельном листе бумаги. Вериан ни за что бы не позволил ей скопировать текст, опасаясь повредить свиток, поэтому магине приходилось запоминать, а кое-что и записывать. Часть свитка занимали предположения автора, которыми она готова была полностью согласиться. Те, кто так привык к огромной и всеобъемлющей власти, легко от нее ни за что не откажутся, а на людей да и остальные расы им просто плевать.
«Если уж они не побоялись разрушить нашу прародину… — недовольно поморщившись, подумала вдовствующая герцогиня, но тут же мотнула головой, отгоняя от себя пугающие мысли. — Нет, сейчас не время об этом размышлять! Вериан дал мне всего лишь сутки, а я практически в самом начале повествования».
Когда наконец тяжелая дубовая дверь открылась, свеча на столе практически догорела. Оглянувшись и со стоном выпрямив уставшее тело, ларра Кассандра приветливо посмотрела на своего бывшего одногруппника. Когда-то высокий, широкоплечий и буквально излучающий позитив мужчина превратился в худое и бледное подобие себя с тусклыми, лихорадочно блестящими, воспаленными глазами.
При первой встрече, произошедшей через многие годы после начала добровольного затворничества Вериана, вдовствующая герцогиня ужаснулась его внешнему виду, с трудом признав в нем того веселого парня, бывшего когда-то душой компании.
— Я пришел позвать тебя на обед, — глухо сказал ларр Вериан, впившись взглядом в свою давнюю подругу.
— Благодарю тебя. — Ларра Кассандра как можно мягче улыбнулась, с трудом подавив дрожь от этого взгляда.
— Может, тебе стоит отдохнуть? — неуверенно произнес мужчина, отступая в сторону и освобождая ей путь.
— У меня нет на это времени, — с сожалением ответила магиня, проходя мимо него. — Слишком важно мое задание.
— Я не ожидал, что ты будешь работать на императора, — немного горько усмехнулся ларр Вериан.
— Все мы в той или иной степени работаем на него, — философски заметила вдовствующая герцогиня.
Уже сидя за столом в огромной и мрачной столовой, она решилась, наконец, задать давно мучавший ее вопрос:
— Скажи, почему ты не рассказал об этом свитке?
— Кому? — горько усмехнулся ее собеседник. — После того, как я его нашел и ознакомился, понял, что не могу никому доверять.
— Но сейчас ты доверился мне! — немного возмущенно повысила голос ларра Кассандра.
— Сейчас ты готова к его прочтению, — с непоколебимой убежденностью ответил ларр Вериан.
— И почему же ты так в этом уверен? — насмешливо фыркнула вдовствующая герцогиня, неожиданно для себя расслабившись и начиная получать удовольствие от беседы.
— Потому что тогда ты просто сбежала. Не была готова услышать и узнать неприглядную правду. Я понял и принял это, оставшись один охранять свиток.
В тот же миг ларра Кассандра испытала мучительное чувство стыда за то, что не нашла в себе смелости во всем разобраться, не поддержала, бросив друга одного на долгие годы и заставив его самого со всем справляться. И уже не было сил оправдывать себя страхом за свою семью, ибо не могло это быть достойным оправданием.
— Прости, — еле слышно прошептала вдовствующая герцогиня.
— За что? Ты верно поступила, попытавшись оградить свою семью от того, что пугало. Я бы и сам так поступил, да, видно, не судьба.
— Теперь все изменится, я уверена в этом, — ободряюще улыбнулась ларра Кассандра. — Мои внуки обязательно во всем разберутся!
— Не сомневаюсь, — усмехнулся ларр Вериан, а заметив удивление своей собеседницы, пояснил: — Касси, если я не выхожу из дома, то это совсем не значит, что я не знаю о делах империи. Мне иногда кажется, что только младенцы не знают о твоих внуках. Лучшие друзья императора Кириана — одни из самых могущественных людей империи. Да и, смею предположить, в других странах к их мнению тоже прислушиваются.
— Скажешь тоже, — улыбнулась ларра Кассандра, польщенная такой характеристикой. — Там хватает тех, к кому стоит прислушаться. Меня больше интересует совсем другое…
— Что именно?
— Как ты думаешь, почему наши предки в самом начале не рассказали всю правду о жрицах? Ведь Старшие расы могли бы помочь.
— Все очень просто на самом деле, — ответил ларр Вериан, задумчиво повертев в руках бокал с вином. — Видимо, ты не дочитала еще до объяснений. Они боялись рассказывать. Вспомни, поначалу все Старшие расы относились к людям с большим предубеждением и с трудом их могли выносить. Люди опасались, что их истребят всех без разбора.
— Возможно, ты и прав, — склонив голову в знак согласия, пробормотала ларра Кассандра. — Но ведь драконы даже тогда относились к нам по-доброму. Почему бы не рассказать им, тем более они Хранители нашего мира?
— Ох, Касси, Касси, какая же ты… — усмехнулся ларр Вериан, на одно короткое мгновение став похожим на себя прежнего. — Я, наоборот, очень часто задаюсь вопросом, почему Хранителям так мало позволено? Неужели ты никогда не обращала внимания на то, что драконы очень редко вмешиваются в мирские дела? Достаточно вспомнить хотя бы Позорную войну, произошедшую три тысячелетия назад. Они ждали до самого последнего момента, не вмешиваясь в кровопролитие, и только когда стало слишком поздно, увели все Старшие расы на другой материк.
— На землю драконов, — тихо сказала вдовствующая герцогиня. — Я помню об этом. До момента переселения на их земли было наложено своеобразное табу. Никто, кроме драконов, не имел права посещать их. Хотя, по рассказам самих драконов, те земли обширны и плодородны.
— Когда ты продвинешься чуть дальше в изучении свитка, то узнаешь, как сами драконы проклинают свою судьбу. Им запрещено напрямую вмешиваться. Можно только подтолкнуть к правильному пути.
— Но почему?! Это же несправедливо! И по отношению к самим драконам, и по отношению к другим расам.
— Это их наказание за какой-то грех, который они совершили давным-давно, — поведал мужчина, неопределенно пожав плечами. — Но что именно произошло, я не знаю, а Хранители не спешат просвещать на этот счет.
Разговор как-то сам по себе сошел на нет, и дальнейшая трапеза проходила в полнейшем молчании. Ларре Кассандре
