Приборная панель джипа внезапно вспыхивает красным, но я так зла и смущена, что не замечаю девочку, пока мы чуть не наезжаем на нее.
Глава 29
– Стой! – кричу я и выворачиваю руль, съезжая в кювет.
Джип сносит забор с колючей проволокой и врезается в дерево. Мое тело подбрасывает вперед, пока подушка безопасности не ударяет меня в грудь, отчего перед глазами расплываются мерцающие звезды.
– Катарина! – Коул отталкивает подушку безопасности. Его глаза почерневшие и испуганные. – Какого черта? Ты в порядке?
– Девочка! – Я дергаю ремень безопасности, открываю дверь и выпрыгиваю под дождь. Темные грозовые облака висят над нами, отчего кажется, будто наступили сумерки, хотя сейчас полдень. Земля превратилась в скользкую грязь, а в воздухе пахнет грозой. Каждый раз, когда я моргаю, я вижу девочку с изумрудными глазами и пепельно-черными волосами, которые разлетаются от ветра.
Какого черта она делала посреди дороги?
– Мы ведь не сбили ее, правда? – кричу я, а затем прищуриваюсь и прикладываю руку ко лбу, чтобы хоть как-то укрыться от капель дождя. – Что с джипом?
Коул смотрит на меня с водительского места.
– О чем ты?
– Приборная панель, Коул! На ней загорелись красные светодиоды, и мы чуть не врезались в девочку. Нужно найти ее – она могла пострадать.
Я приседаю, чтобы заглянуть под джип, морщась от боли, которая простреливает колено. Но в глубине души понимаю, что мы не могли объехать ее. Я заметила ее слишком поздно, и если мы ударили ее на такой скорости, то вряд ли она осталась жива. Хромая, я обхожу джип и осматриваю капот. Черный, блестящий от дождя металл почти не поцарапан, хотя дерево, в которое мы врезались, расколото. На бампере нет следов крови или каких-нибудь намеков на столкновение.
– Коул, мне нужна твоя помощь. Я ничего не слышу без своих модулей.
Его дверь распахивается, пока я поворачиваюсь вокруг, пытаясь рассмотреть что-то сквозь стену дождя. Но все, что я вижу, это пустые пшеничные поля, скрывающиеся в грозовой дымке. Мы в километрах от цивилизации, посреди заброшенных сельскохозяйственных земель.
Но это не означает, что тут не прячутся выжившие семьи.
– Может, она не пострадала, – говорю я. – Может, мы не сбили ее.
Ботинки утопают в грязи, пока я, хромая, иду по следам от шин до дороги. Шоссе, ведущее на север, пустое, асфальт блестит от дождя, а единственное, что видно на юге – фары джипа Леобена вдалеке.
– Катарина…
– Она стояла здесь, – говорю я, вглядываясь в стену дождя.
Но ее нигде нет. Ни следов, ни крови. Только пустые поля и заколоченные дома. Здесь негде спрятаться и некуда бежать.
– Разве у джипа нет видеорегистратора или чего-то подобного?
Коул хмурится:
– Компьютер не отвечает. Думаю, он перезагрузился из-за аварии.
– Я видела ее, клянусь, но она словно исчезла.
Коул внимательно следит за мной, капли дождя стекают по его рукам и блестят на ресницах.
– Я не чувствую никаких признаков человеческой жизни или тел вокруг. Может, ты видела птицу.
– Птицу? – выдыхаю я и вытираю глаза.
Я видела девочку всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы убедиться в том, что она настоящая. Она стояла, как статуя, посреди дороги и смотрела, как мы приближаемся.
– Здесь никого нет, Кэт. – Коул выглядит невероятно обеспокоенным, словно мне больно, а он не знает, как помочь. – Можешь описать ее?
– Попробую, – дрожа от холода, говорю я. – Маленькая, обычный ребенок с зелеными глазами и черными волосами в белом… платье или чем-то подобном. Как…
Я замолкаю. Больничный халат. Вот что я собиралась сказать. Но это звучит совершенно безумно. Что ребенок в больничном халате делал посреди дороги? Тело сотрясает дрожь, когда до меня доходит.
Коул прав. Она не была настоящей. Эта маленькая девочка не ребенок, потерявшийся во время дождя, а видение Цзюнь Бэй, которая выглядела так же, как на фотографии в папиной папке. Ведь перед этим я как раз думала о детях из «Проекта Заратустра». Не верится, что это просто галлюцинация.
– О черт, – наклоняясь, шепчу я и прижимаю руки ко рту.
Я теряю связь с реальностью. И вижу то, чего нет.
Мы в глуши, и я только что направила машину в дерево. Как мне продержаться достаточно долго, чтобы расшифровать вакцину?
– Думаю, нам следует немного отдохнуть, – говорит Коул. – Ты через многое прошла.
Я потираю руками лицо и осматриваю дорогу. Может, я видела птицу или что-то еще, что мой мозг превратил в одного из детей «Проекта Заратустра». Но вокруг никаких животных. Перед глазами вспыхивает ее лицо, к которому быстро присоединяются четверо детей. Я тру глаза, а затем еще, и еще, и еще. Пока не вижу лишь пустынную дорогу. Лишь дождь, поля и обеспокоенные глаза Коула.
– Я в порядке, – выдыхаю я и выпрямляюсь.
Коул хмурится. В тусклом свете лей-линии, обрамляющие его лицо, выглядят как осколки чистейшей тьмы, исполосовавшие кожу. Струйки воды стекают с его коротко остриженных волос и катятся по лицу.
Я не могу перестать смотреть на каждую пору, каждую каплю дождя на его коже…
Я моргаю.
– Кажется, мой зрительный модуль восстанавливается.
Я заглядываю под бинты на предплечье. И вижу кобальтовую точку, которая ухмыляется мне сквозь поврежденную кожу. Светодиод мигает каждые две секунды. А значит, первые провода подключились к моим модулям, которые старая панель вырастила внутри меня. В руке все еще нет батареи, функциональных ядер, операционной системы, но это объясняет, почему я видела бывшую девушку Коула под дождем.
– Видимо, возник какой-то сбой в модуле, когда провода подключились, – говорю я. – Прости за это.
Коул вздыхает с облегчением:
– Не беспокойся. Давай укроем тебя от дождя.
Он обхватывает меня за плечи, чтобы увести с дороги, когда джип Леобена с визгом останавливается неподалеку от нас.
– Что случилось? – кричит он, выглянув в окно.
– Все хорошо, – отзывается Коул. – Давайте продолжим путь. Катарина решила, что что-то увидела, но ей показалось.
– Не думаю, что у нас получится.
Коул напрягается и оборачивается.
– Почему нет?
Леобен распахивает дверь и вылезает из джипа с винтовкой в руке.
– Потому что я не нажимал на тормоза. Джип остановился сам по себе и теперь не заведется еще какое-то время.
Хватка Коула на моем плече усиливается.
Дакс выпрыгивает из машины. Он идет к нам по обочине дороги и принюхивается.
– Чувствуешь, чем пахнет?
Прищурив глаза, Коул медленно вдыхает.
– Озон. Я думал, это из-за грозы.
Дакс качает головой и осматривает дорогу. А затем опускается на колени и проводит рукой по асфальту. На его пальцах остаются серебряные следы. Его глаза на секунду стекленеют, а затем он переводит взгляд на меня.
– Это трифазы. И он повсюду.
Я сглатываю, поднимаю грязные руки и осматриваю их в свете фар. Мои дрожащие пальцы усеяны каплями дождя, но кожа странно блестит, и этого не должно быть… крошечные переливающиеся крапинки серебра. Это блестят
