Только вот, к сожалению, никто меня не предупредил, а сама я слишком далека от магии, чтобы об этом подумать. Нет чтобы поблагодарить, что я хоть что-то сделала. Что вообще туда добралась! Нам же никто не выписал постоянный пропуск к сейфу семейства Эгре! И выписывать не собирается.
– Что скажу? Что в расстроенных чувствах не заметила, как взяла, – раздраженно сказала я. – Бернар, хотите, я прямо сейчас спущусь и отдам эту проклятую статуэтку Анри? Тогда у вас не будет повода переживать о ней и обо мне. А потом, когда найдем кристалл, мы с легкостью ее заберем назад, правда? Ведь мы уже знаем, что она там есть. Стоит на полочке и нас ждет.
– Богиня, я не хотел вас обидеть, Шанталь, – немного смутился Бернар. – Это же не только для меня опасно, но и для вас. Я о вас больше беспокоюсь, чем о себе. Со мной-то все понятно, а вот что Эгре задумал для вас… Чем он вас так расстроил, что вы можете на это сослаться? И сам он, как я заметил, несколько взведенный. Это он с работы такой или между вами что-то случилось?
– Я нашла его письмо к любовнице и целую папку писем от нее. Аккуратную такую, толстенькую папку. – Я вытащила сложенный листок и протянула маркизу. – Вот. Я подумала, может, удастся пошантажировать Эгре, и взяла одно. Похоже, он ее очень любит, а она явно замужем…
Мой голос предательски дрогнул, и я проглотила остальные слова про эту неприличную особу, которые так и рвались наружу.
– Шантаж – занятие неблагородное. А уж шантаж главы безопасности…
Бернар скорчил недовольную мину, но письмо все же взял, развернул и… Сначала он побледнел, потом покраснел, потом краснота начала сходить, но не равномерно, а этакой леопардовой пятнистостью.
– Похоже, вы эту Коринну знаете.
– Еще бы я не знал собственную сестру, – отрывисто сказал Бернар. – Богиня, что же это такое? Неужели Коринна хочет меня убить? Но мы же с ней никогда не ругались… Я хочу сказать, серьезно не ругались. Так, по мелочам, это же у всех бывает.
Он выглядел таким несчастным и потерянным, что мне стало его ужасно жалко, собственные переживания из-за того, что Анри любит другую, ушли на задний план. В самом деле, узнать, что тебя предал близкий родственник, это ужасно. Но предал ли?
– В ее письмах ничего такого нет. Может, она и не в курсе, что затеял лорд Эгре. Но зато мы теперь знаем, почему он вас хочет убить. Судя по письмам, Коринна не слишком расстроится, став вдовой, а там и до нового брака недалеко.
Со вдовцом, в очередной раз потерявшим жену и нуждающимся в утешении. Ибо если на кону герцогство, лорду Эгре не нужна жена, мешающая планам. А нужна ширма, которую легко отодвинуть и забыть. Для человека, привыкшего играть чужими жизнями, моя – лишь разменная карта, за которую он получит много больше, чем вложил. Сказал неопытной инорите пару ласковых слов, поцеловал со всеми накопленными умениями, и все – она готова закрывать глаза на очевидное и идти прямо в расставленную ловушку. А ведь мне казалось… Но не буду думать об этом. Не все, что кажется, таковым является. Лорд Эгре умеет притворяться куда лучше Бернара, а влюбленная невеста удобнее, чем та, которая постоянно что-то устраивает. Слишком снисходительно он отнесся к моим развлечениям, вот и усыпил бдительность, заставил думать о себе много лучше, чем есть на самом деле.
– Но я всегда думал, что сестра любит мужа. А ее интрижку с Эгре я и в страшном сне представить не мог…
– Значит, она умеет притворяться не хуже лорда Эгре, – мрачно ответила я.
То есть при необходимости с легкостью пожертвует не только собственным мужем, но и собственным братом. Говорить я про это не стала: для нас никакой разницы, а маркиз только больше расстроится. Хотя куда уже больше? Несмотря на отсутствие морока, он сейчас и на себя-то не похож. Нужно срочно приводить его в чувство. Пусть попереживает потом. Когда все закончится.
– Почему лорд Эгре хотел вас убить, мы поняли. – Я потрясла его за плечо, привлекая внимание. – Но так и не знаем, зачем потребовался ритуал. Я не слишком большой специалист в таких вопросах, но и то понимаю, что, если нужно просто убить, гораздо легче провести серию покушений на герцогскую семью, в которых погибнете вы и муж вашей сестры. Но лорду Эгре зачем-то понадобился именно ритуал. Зачем?
Мне ужасно хотелось продолжать называть жениха Анри, но это внушало уверенность в близости, которой не было, так что я каждый раз после короткой заминки говорила о нем достаточно официально. Помолвка фиктивная, что я должна понимать и принимать, иначе беда неизбежна.
– Возможно, так было проще меня устранить? – обреченно предположил Бернар, явно думая не об ответе на заданный вопрос, а о коварстве сестры и главы службы безопасности.
– Не проще, – попыталась я донести до него очевидное. – Проще и надежнее имитировать нападение наемных убийц на герцогскую семью, когда ваша сестра приедет в гости, к примеру. Но начали с вас. Почему? Думайте, Бернар, думайте, не время страдать. Сейчас от этого зависит ваша жизнь. Да и моя, похоже. Не знаю, как вы, а я еще пожить хочу. Я только вышла из пансиона, и у меня толком ничего не было.
Тут я всхлипнула, но больше для театрального эффекта, чем от жалости к себе, пусть у меня действительно ничего и не было, кроме вечно падающего с лестниц Гастона, пары герцогских балов и поцелуев, о которых нужно забыть как можно скорее. Ну, или перестать постоянно думать.
Взгляд маркиза стал более осмысленным, из него исчезло страдальческое выражение. Мои слова он воспринял как руководство к действию, только, к сожалению, не такому, на которое я надеялась, когда говорила. Неожиданно Бернар меня обнял и выдохнул прямо в лицо:
– Это мы сейчас исправим, и все будет.
Если он надеялся, что своим предложением меня успокоит, то просчитался. Я не только не успокоилась, но и разозлилась неимоверно. Настолько, что дала ему по наглой физиономии, слишком близко находящейся к моей. По-видимому, известие о предательстве сестры слишком сильно по нему стукнуло, надеюсь, мой удар поставил его мозги на место.
– Бернар, я вас попросила подумать, но вы решили полностью отключить голову, как я вижу.
– Нам не справиться с Эгре, – обреченно ответил он. – Понимаете, Шанталь? Не справиться. Я ничего не могу ему противопоставить. Так что примите как данность – мы умрем. Только можно перед смертью побарахтаться, а можно получить от остатка жизни все, что
