– У нас есть время…
– Лады! Неизвестно, что нас ждет завтра, но кто-то должен знать правду, кроме подкупленного следователя. Особисты. Крупные чины. Пятнадцать лет назад судьба свела нас в Анголе. Там у американцев находилась тайная лаборатория. Изобретали вакцину, что-то вроде нынешнего СПИДа, только гораздо агрессивнее. Они накрыли мою группу, уцелел я один. Я долго не мог найти предателей, они стали большими шишками в Кремле. Их было двое. Вот и вся история! – Он говорил буднично, словно речь шла о пустячном гражданском иске.
– А почему совершил побег? И остальных вовлек?
– На меня дважды было совершено покушение в зоне. Как говорили в советских фильмах про шпионов – он слишком много знал… – Стрельников попробовал сытью кровь, поморщился: – Приличная гадость!
– Хорошо утоляет голод. Местный фастфуд.
– Моя участь на родине не слаще, чем у нашего друга Кушнера. Его посадят, а меня рано или поздно прикончат. Я жив до сих пор благодаря участию подполковника Зубова. Превратности судьбы, как писали в старых романах! У нас нашлись общие знакомые с юности. Порядочный мужик, на его зоне царил сравнительный порядок. Но долго прикрывать он меня не мог. Вот и пришлось рвануть в бега! Хотелось пожить подольше…
– Ты знал про Змеиное озеро! – утвердительно сказала Даша.
– В ГРУ давно ведутся разработки аномальных зон. Единой версии нет. Конечно, подмечена закономерность. Люди исчезают в районе озера, имелось мнение оцепить район. Но потом передумали.
– Почему?
– Лучшие эксперименты происходят на живых людях. Было принято решение наблюдать, собирать информацию. Когда я сбежал, наверху догадались, в какую сторону рвану когти.
– Ты предполагал, что попадешь в другое измерение?
– Ничего конкретного я не предполагал. Скорее полагался на интуицию. На озере регистрируется аномально высокий уровень электромагнитного возмущения. Так случается всякий раз, когда исчезают туристы. Приехал важный чинуша из Москвы, все пытал о делах давно минувших дней. Я свою имел цель – пробил насчет озера, а он случайно проговорился. Я понял, что интерес к аномальной зоне на верхах не угас. Стало быть, попытать счастья можно…
– А почему ты взял с собой Ершова и Малышева?
– Ну-у… Ершова должны были опустить за карточные долги. По местным понятиям, неизвестно, что лучше – героически загнуться на болоте или на тюремной параше кукарекать остаток срока. Малышев планировал самоубийство. Не мог смириться парнишка с тем, что по его вине погибли люди. Он не рассказывал никому, но в зоне начинаешь чувствовать людей, угадывать их мысли. С нами был третий, он погиб в болоте – мой прокол. Тот в бега рванул с радостью. Знаешь, каково насильникам на зоне?
В коридоре послышались шаркающие шаги, и на кухне объявился заспанный Рудик.
– Нет гоям покоя ни днем ни ночью!
– Доброе утро! Коровью сыть будешь? – тоном радушной хозяйки спросила Даша.
– Гои шутят. Кушать честному меняле свинину – себя не уважать!
– Наконец-то! – рассмеялся офицер. – Хоть одно совпадение с нашим миром! Пора личный состав поднимать!
Через полчаса вся компания сидела за столом, оживленно обсуждая предстоящий план действий. Тихон считал, что оправляться в Гадес необходимо всем вместе.
– Негоже одну чумичку отпускать. Не по волчьим понятиям, – гудел баклан.
Малышев равнодушно принял любой из предложенных вариантов, личность Рудика не обсуждалась, все единодушно пришли к выводу, что ценность торговца в Петрополисе слишком велика, да и сам торговец ни в жисть не бросит свою палатку! Мигом добро растащат смерды голозадые! Стрельников молча слушал горячие споры, никого не перебивая и не поддерживая. Когда все замолчали, сказал:
– Как долго Кушнер может нас прикрывать?
– Одну смену… – подумав, ответил Рудик.
– Сколько у нас в запасе времени?
– До полудня.
– Потом объявят охоту. Ершов наверняка настучал, сука! Здесь оставаться небезопасно, в Кресты отправляться охоты немного, видели тамошнее гостеприимство. Вывод понятен: надо искать мальчишку. Ваши сталкеры берут мзду подушно или оптом?
Рудик катал хлебный шарик по столу, любуясь эротическим плакатом в окне.
– Пасюкам все одно. Один гой идет на смерть или четверо.
– Вот шняга сучья! – весело выругался Тихон. – Прежде срока добрых волков схоронил!
– Решение принято! – сказал Стрельников. – Отправляемся на поиски кормчего.
– Гои суетливые шибко! – проворчал Рудик. – Никого искать не надо. Рудик знает, где скрывается Косьян.
– Небо наградит тебя за доброту, дорогой друг! И где же наш отважный проводник?
– Ближе, чем думает гой! Через дорогу!
Ажурная вязь минарета вилась вдоль анфилады здания. Могучий фундамент утопал в зелени, вьюны облепили камень, слабые растения разрушали твердую основу неумолимо, как вода точит камень. Антресольный молельный зал был перекрыт двумя куполами – стилизация каирской архитектурной школы на улицах северного города выглядела помпезно. Здание было преисполнено чувства собственного достоинства и скромности. Вероятно, так и должна выглядеть мусульманская соборная мечеть в историческом центре христианской столицы. Такой помнила мечеть Даша Родченко, чье детство прошло на Петроградской стороне. И совсем в ином обличье предстало здание в версии троянов. Монументальные ворота были плотно притворены, массивный замок венчал засов. Рудик презрительно хмыкнул, извлек из сумки набор отмычек. Спустя пару минут дверь оказалась отомкнута.
– Почет и уважуха ждет тебя на наших зонах! – сказал Стрельников, видя, с какой легкостью Рудик расправился с замком.
Внутри царило запустение, горожане всех конфессий поклонялись небу, в крайнем случае – Яношу Лютеранину. На втором этаже, возле слухового окна, стоял граммофон. Источник варварской музыки, которую посчастливилось слушать нынешним утром. И никаких следов пребывания мальчика Косьяна. Стрельников хотел обратить на это внимание торговца, но Рудик прижал палец к губам, красноречиво скосил глаза на подвальную дверцу. Скрипнул рассохшийся пол, дверца двинулась с места, грязная детская ручка объявилась в проеме. Даша шагнула вперед.
– Фалалей! – крикнула она.
– Милость кормчему! – почтительно сказал Тихон.
– Милость дому его и умению! – прогнусавил Рудик.
– Здравия желаю! – хмыкнул Стрельников.
Рука немедленно скрылась, воцарилась тишина.
– Это у вас игры такие? – спросил Стрельников.
– Тсс! – свирепо завращал глазами Рудик. – Кормчие – очень недоверчивые господа! Он здесь, он нас слышит, изучает.
– А ты ему свою наколку на ляжке
