В трубку работник насыпал какой–то порошок или перемолотые листья из холщового мешочка, завязывающегося на тесемку. О’Туббах с тоской посмотрел на этот мешочек.
— Тзибатлъ, — произнес он. — Тзибатлъ эйрвоах ачукма. Очень хорошо.
Он пару раз подкинул остатки травы в руке, словно пытаясь определить ее вес, а затем убрал мешочек в один из многочисленных карманов на своей одежде. Потом он поджег соломинку от жаровни и раскурил листья в трубке.
Теперь Дэвид уже точно знал, что это именно трубка, поскольку О’Туббах втягивал едкий дым листьев через чубук. Затем он передал приспособление О’Флинну, и тот, подражая действиям владельца, сделал затяжку.
И зашелся кашлем, когда дым опалил его легкие. Чужеземец лишь слегка улыбнулся, но смеяться не стал. Он издал несколько пыхтящих звуков, а затем пересек себе горло ладонью, изображая попытку глубокого вдоха. Дэвид понял его и набрал дым исключительно в рот, подержал там и выпустил. После нескольких затяжек О’Флинн вдруг ощутил, как обострились его чувства. Теперь он слышал арфу, играющую в главном зале, и высокий голос, напевающий «Плач О’Флаэрти».
Клану Мурхада, чья твердыня Гостеприимства домом была,Клинки клана О’Флаэрти Верными стражами стали.Не испугать было воинов тех Грохотом битвы…И все же это было враньем. Они испугались и бежали на запад, прочь от чужаков, к бесплодным землям. В куда более зеленых краях клана Мурхада теперь правили О’Коннеры, сумевшие собрать тех людей, кто остался после отбытия чужаков.
О’Туббах, склонив голову, тоже прислушивался к музыке, и, хотя он не понимал слов, лицо его вдруг исказила печаль, он уловил в песне мотив преследований и потерь.
— Гиллападриг, — внезапно спросил Дэвид, — помнишь как Маккостелло захватил пленника из Нил Ог тем летом?
— И в обмен требует нашу скотину. А что?
— Я вот просто все думал, как воин мог стать слугой.
О'Туббах вновь протянул трубку, и Дэвид не стал отказываться.
— Кури, друже добрый, — произнес, запинаясь, чужак на устаревшем датском.
— Полагаю, — вздохнул О'Флинн, — я могу воспринимать эти слова как захочу. — Он вновь показал на себя, а затем на Гиллападрига и проговорил на датском: — Оба мы — кельты. — Затем он указал на О’Туббаха. — А ты О’Гонклин?
Мужчина взглянул на него озадаченно, затем ошарашенно, злобно и, наконец, высокомерно. Он пошевелил пальцами перед губами, а затем сплюнул на землю.
— И что это было? — спросил Гиллападриг.
— Он невысокого мнения о своих хозяевах, — ответил Дэвид.
— Неудивительно. Они ведь даже не попытались спасти его сегодня.
О’Флинн задумался.
— Вот бы знать, насколько можно верить тем двум датчанам. Смуглому, подозреваю, вообще нельзя, учитывая, что он из викингов О’Гонклинов и предан им. Тому, что из Голуэя?.. Сомневаюсь. Он вне закона, но мало ли почему. Возможно, он сам жалеет, что ввязался в эту авантюру. Все северяне себе на уме, и дай бог норманны займутся ими, когда придет время. Пусть они уже и забыли, что когда–то были викингами. А нам следует поспешить. Вряд ли вождь О’Гонклинов обрадуется, увидев, как мы обмениваемся тут дымом с его слугой.
Дэвид привлек внимание О’Таббаха к работнику О’Флаэрти, задававшему корм свиньям неподалеку от крепости и конюшен, где все трое курили.
— Работник, — произнес О’Флинн. — Слуга О’Флаэрти. А ты? Ты слуга Татамая?
Чужак рассмеялся и нацепил тюрбан на голову, а потом схватил себя за пах, вновь помотал рукой перед губами и плюнул в сторону крепости.
— Хочет сказать, что Татамай оскопил его? — ужаснулся Гиллападриг.
— Нет. Он имеет в виду, что у ОТонклинов нет яиц. — Дэвид палочкой начертил на земле кружок. — Земля Эйре[110], — сказал он и потыкал рядом. Потом нарисовал еще один кружок неподалеку. — Ледяная земля.
Затем на импровизированной карте появились Зеленая и Новонайденная земли. Под последней был изображен круг побольше.
— Земля ОТонклинов. — Дэвид протянул палочку О’Туббаху и, показав на рисунок, спросил: — Твоя. Земля. Где?
О’Туббах довольно долго смотрел на карту, и Дэвид повторил названия кружков, решив, что тот не понял.
Мужчина неторопливо закивал, затем наклонился, зачерпнул горсть земли и посыпал ею большой круг, который Дэвид назвал землей ОТонклинов. О’Флинн ошарашенно посмотрел на землю, а затем на свирепо ухмыляющегося чужака. Но не успел Дэвид задать следующий вопрос, как из крепости донесся женский голос, зовущий Мускла О’Туббаха. Ухмылка с лица последнего тут же исчезла, сменившись каменным выражением. Работник выбил пепел из трубки и, шустро ополоснув ее в воде, вновь спрятал в карман. А затем поднялся и встряхнул свою одежду, прогоняя запах дыма.
— Подозреваю, он не понимает, что такое карта, — сказал Гиллападриг, когда чужак удалился.
— О нет. Прекрасно он все понимает. — Дэвид проводил слугу взглядом и увидел, как тот в свете факелов предстает перед женщиной из рода ОТонклинов и как та смотрит на него. Запутанность отношений между новыми чужаками начала проясняться.
— Тогда почему он посыпал ее землей? — заинтересованно спросил Гиллападриг.
Дэвид еще раз взглянул на рисунок, прежде чем затереть его ногой.
* * *Олаф, сын Густава, был так мрачен, будто обдумывал самоубийство. Впрочем, это настроение вполне подходило к создавшемуся положению.
— Я окончу свои дни в безымянной могиле, — признался он Дэвиду тем же вечером, глядя с крепостной стены на залитое лунным светом озеро. — Такова участь всех преступников.
Дэвид принес ему здоровенную кружку эля, ведь слова подобны рыбам — куда лучше чувствуют себя в жидком.
— Я был богатым купцом в Голуэе, — продолжал датчанин. — Возил олово и древесину из Корнуэла в Бордо и Геную в землях басков. А обратно тащил вино из Ла–Рошели, соль из Бурнёфа и шерсть из Испании. И вот за мою голову назначена цена, хоть я и не прикасался к жене того бедолаги. Я бы понял, если бы меня хотели выпотрошить за то, что мы с ней переспали, да только даже речи о том еще не было. А муженек ее думал иначе и из–за своей ошибки помер. Ерунда же какая–то. — Олаф вздохнул. — И все–таки на меня объявлена охота. А ведь я прежде не боялся ни бретонских, ни баскских пиратов и даже вместе с ганзейцами сражался против диких пруссаков.
Дэвид указал на судно, болтающееся на воде с западной стороны острова, почти незаметное в свете факелов.
— Это лодка ОТонклинов?
— Корабль, — ответил северянин. — Не лодка. Да, это он. Выглядит почти как когг, но ходить на таком?.. Плоское дно, киля нет. Капитану пришлось идти исключительно по ветру вплоть до Лох–Корриб. Представь, они в гавань ползли на веслах. У них даже гички
