В полутьме за столиками сидели спиной к двери три–четыре посетителя, а за стойкой стоял тощий мужчина с лицом нездорового цвета.
— Слушаю вас, — произнес он без особого энтузиазма.
— Не обращай на Лаэма внимания, — сказала мне Мэри и снова повернулась к нему: — Что–нибудь приличное выпить найдется?
— Нет.
— Впрочем, мы пришли не за этим. — Мэри кивком показала на меня. — Со мной доброволец.
— Что–то не очень похож.
— Доброволец? — резко спросил я. До меня вдруг дошло, что Лаэм держит руки под стойкой. Настоящий крутой парень спрятал бы там оружие — дубинку или ствол.
— Не смотри, что он американец. Кстати, во многом поэтому он нам и нужен.
— Так ты, значит, патриот?.. — По тону Лаэма было понятно: он меня сразу раскусил.
— Я не понимаю, о чем вы говорите…
Лаэм бросил быстрый взгляд в сторону Мэри и презрительно скривился.
— А-а, ему просто захотелось…
Он употребил ирландское словцо, которое могло означать и «приключения», и «перепихон». Оскорбление было явным, и я сжал кулаки, но Лаэма это, похоже, ничуть не испугало.
— Заткнись! — оборвала его Мэри и повернулась ко мне: — Ты тоже возьми себя в руки. Дело нешуточное… Лаэм, я ручаюсь за этого человека. Отдай ему коробку.
Лаэм наконец вытащил руки из–под стойки. В руках он держал какой–то предмет размером с бисквитную жестянку, завернутый в чистую бумагу и перевязанный шпагатом. Бармен подтолкнул сверток ко мне.
— Что это?
— Одно устройство, — насмешливо ответил Лаэм. — При правильной установке оно способно взорвать весь административный комплекс космопорта Шеннон, не причинив вреда гражданскому населению.
Я похолодел.
— Значит, от меня требуется тайно заложить эту штуку в терминале космопорта, так? — спросил я, впервые за весь месяц отчетливо ощущая, как неестественно и фальшиво звучит мой ирландский акцент.
Выхватив кулон–нейрокомпьютер из–под рубашки, я швырнул его на пол и раздавил каблуком. Вот так!.. Хватит притворяться — пора становиться собой.
— Вы что, хотите, чтобы я проник в здание и подорвал себя к чертовой матери?
— Боже упаси, — спокойно возразила Мэри. — Для этого у нас есть агент. Но он…
— Или она, — поправил Лаэм.
— …Он или она не могут доставить эту штуку внутрь. Наемным служащим из числа людей запрещено приносить с собой на работу любые предметы крупнее карандаша… Это, кстати, весьма красноречиво свидетельствует о том, сколь невысокого мнения пришельцы о наших умственных способностях… В общем, наш агент не может, а ты можешь. От тебя требуется всего лишь спрятать устройство в своей ручной клади. Оно сделано так, что их аппаратура определит его просто как коробку сигар. Как только ты окажешься внутри, к тебе подойдет человек и спросит, не забыл ли ты передачку для бабули. Тогда отдашь ему сверток.
— И всего–то, — вставил Лаэм.
— Когда все произойдет, ты уже будешь на полпути к Юпитеру, — добавила Мэри.
Оба. не мигая, смотрели на меня.
— И не мечтайте! Я не стану убивать невинных людей.
— Не людей. Инопланетян.
— Они тоже ни в чем не виноваты.
— Они оккупанты, которые захватили нашу планету. И ты говоришь, что они ни в чем не виноваты?!
— Вы нация долбаных оборотней! — заорал я, рассчитывая этим положить конец разговору, но Мэри моя вспышка ничуть не задела.
— Да, мы такие, согласилась она. — День за днем мы притворяемся белыми и пушистыми, но по ночам хищник, таящийся в нас, отправляется на охоту. В общем, мы вовсе не барашки, которые только жалобно блеют под ножом мясника. Ну а ты, мой милый? Кто ты — ягненок или волк?
— Он не годится для дела, — подал голос Лаэм. — В коленках слабоват.
— Хватит. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Мэри уставилась на меня своими изумрудными, как трава Ирландии, глазами, и под этим завораживающим взглядом я действительно почувствовал себя беспомощным ягненком. — Это не слабость заставляет тебя проявлять нерешительность, — говорила она, — а глупая обманутая совесть. Я размышляла над этим намного дольше тебя, сокровище мое. Я думала над этим чуть ли не всю свою жизнь. То, о чем я тебя прошу, — дело святое и благородное.
— Я…
— По ночам, когда мы с тобой были вместе, ты клялся совершить для меня невозможное. Нет, не словами, но жестами, взглядом, всей своей любящей душой. Я как наяву слышала все слова, которые ты не решался произнести вслух. Сейчас я прошу тебя исполнить невысказанные клятвы и совершить один–единственный мужской поступок. Если не ради своей планеты, то ради меня…
Я вдруг понял, что за все время, пока продолжался этот разговор, мужчины за столиками не издали ни звука. Никто из них даже не взглянул в нашу сторону. Они просто сидели — не пили, не курили, не разговаривали, только слушали. Они были молчаливы, серьезны и насторожены. Внезапно мне стало ясно, что, если я отвергну предложение Мэри, мне не выбраться отсюда живым.
Значит, выбора у меня нет.
— Я все сделаю, — сказал я наконец. — И… и будь ты проклята за то, что требуешь этого от меня.
Мэри хотела меня обнять, но я грубо ее оттолкнул.
— Нет! Я сделаю это, и мы квиты. Знать тебя больше не желаю.
На протяжении одной бесконечно долгой минуты Мэри хладнокровно меня изучала. Я лгал, когда говорил, что больше не хочу ее видеть, потому что еще никогда не желал ее так сильно, как в эти мгновения. А она понимала, что я лгу. Если бы она позволила себе что–то сказать, я бы, наверное, ее ударил, но Мэри сдержалась.
— Вот и прекрасно, — заключила она.
С этими словами Мэри повернулась и быстро вышла, и я понял, что больше никогда ее не увижу. Лаэм проводил меня к выходу.
— Поаккуратнее со свертком, — предупредил он, вручая мне зонт. — На улице дождь. Смотри, чтобы устройство не намокло, иначе не сработает.
* * *В терминале космопорта Шеннон меня встретили люди из Службы планетарной безопасности. Двое крепких парней встали по бокам, а пришелец, их командир, сказал:
— Не соблаговолите ли пройти с нами, сэр?
Прозвучало это не как вопрос.
«Мэри, Мэри, — с грустью подумал я. — Похоже, в вашей организации завелся еще один предатель».
— Я могу взять с собой багаж?
— О ваших вещах позаботятся, сэр.
Меня отвели в комнату для допросов.
Через пять часов я поднялся на борт лихтера. Задерживать меня дольше они не могли, поскольку ничего незаконного в моих вещах не оказалось.
Еще в гостинице я достал устройство, которое дал мне Лаэм, и на всю ночь замочил в рукомойнике, а рано утром, до отъезда в космопорт, потихоньку выбросил сверток в люк водостока.
* * *Лихтер доставил меня на орбиту, где
