Как значилось в заметках Геннадия, бункеры представляли собой засыпанные грунтом и поросшие травой здания со стенами двухметровой толщины, способными выдержать атомный взрыв. В шестидесятые и семидесятые в них располагались ряды бетонных ванн, в которых выращивали бациллы сибирской язвы. Потом эти ванны разбили и залили бетоном, а тяжелые двери демонтировали, но, чтобы полностью изолировать бункеры, потребовались бы слишком большие усилия. Он заглянул в первый бункер из ряда, под номером 241, и увидел плоскую водяную гладь, уходящую куда–то в темноту.
— Отлично. Работа становится все хреновее. Быть может, придется идти вброд.
— Но что ты ищешь?
— Я… ого…
Обогнув холм бункера 242, он заметил несколько «Хаммеров» и грузовиков. С дороги они не были видны. Людей он так и не разглядел, поэтому пошел к бункеру. Спускаясь по щербатой рампе к массивной входной двери, он услышал легко узнаваемый щелчок передернутого винтовочного затвора.
— Туда лучше не входить, — сказал кто–то по–русски.
Геннадий осторожно посмотрел налево и вверх. На вершину холма поднялась молодая женщина. Винтовка в ее руках была нацелена точно на Геннадия.
— Вы что здесь делаете? — У нее проявился местный акцент.
— Просто осматриваем. Мы услышали о старом заводе бактериологического оружия и подумали, что хорошо бы на него взглянуть. Ведь это не закрытая территория.
Она выругалась, и Геннадий услышал за спиной шаги. Амброс сильно испугался, когда двое крупных мужчин — тоже с винтовками — вышли из–за пластиковой пленки, натянутой на дверь бункера. Оба были в ярко–желтых масках, какие носят пожарные, на спинах закреплены баллоны с воздухом.
— И когда только ваши хозяева поверят, что мы делаем именно то, о чем говорим? — спросила женщина. — Пошли.
Она шевельнула винтовкой, приказывая Геннадию и Амбросу идти вниз по рампе.
— Мы покойники, покойники, — заныл Амброс, весь дрожа.
— Если вам действительно нужны доказательства, тогда надевайте это.
Она кивнула мужчинам. Те сняли маски и баллоны и протянули их Геннадию и Амбросу. Затем их протолкнули в бункер.
Помещение наполнял свет: в кроваво–красном сиянии то, что находилось внутри, выглядело еще более странным.
— Вот дерьмо, — пробормотал Амброс. — Да это же плантация…
Длинное и низкое помещение от пола до потолка заполняли растения. Их окружали высокие стойки с сотнями блоков красных светодиодных ламп. В их лучах растения казались черными. Прищурившись, Геннадий присмотрелся к ближайшим, почти не сомневаясь, что увидит знакомые длинные зубчатые листья. Но вместо этого…
— Помидоры?
— Два факта для вас, — сказала женщина. Из–за маски ее голос звучал глуховато. Она опустила винтовку и подняла два пальца. — Первый: мы здесь никому не переходим дорогу. Мы с вами не конкурируем. И второй: этот бункер способен выдержать взрыв в двадцать килотонн. Если вы думаете, что сможете вломиться и захватить его, то вы серьезно ошибаетесь.
Геннадий наконец–то понял, что они предположили.
— Мы не из мафии, — сказал он. — Мы здесь только для того, чтобы провести инспекцию помещений.
Она глуповато моргнула из–за желтой рамки маски.
Амброс закатил глаза:
— Господи, о чем вы говорите?
— Американец? — Озадаченная, она опустила винтовку и произнесла по–английски: — Ты говоришь на английском.
— Ну, я… — пробормотал Амброс.
— Он говорит, — подтвердил Геннадий, тоже по–английски. — Мы не из мафии, мы инспекторы по вооружению. То есть это я инспектор. А он лишь поехал со мной.
— Инспекторы по вооружению? — Она хохотнула, потом обвела взглядом унылый советский бункер. — А вы подумали что?..
— Мы ничего не подумали. Можно мне теперь опустить руки? — Она помедлила и разрешила. Геннадий повернул голову и кивнул на ряды растений. — Хорошо устроились. Помидоры, соя… а в этих длинных емкостях картошка? Но почему здесь, когда у вас для посадки есть тысячи километров степи?
— Здесь мы можем контролировать атмосферу. Поэтому и нужны маски — тут в воздухе высокая концентрация углекислого газа. Кстати, из–за него я вас и остановила: если бы вы сразу вошли, то задохнулись бы и умерли. Это все — часть проекта «минус три». Вы о нас слышали?
Амброс и Геннадий покачали головами.
— Значит, еще услышите, — с гордостью пообещала она. — Понимаете, сейчас человечество тратит экологических ресурсов столько, что хватило бы на три Земли. А мы первыми осваиваем методы, как эту зависимость снизить в такой же степени.
— В такой же степени? До нуля Земель? — уточнил Геннадий, не скрывая недоверия.
— Со временем — да. Большую часть того, что нам нужно от Земли, мы крадем в форме экосистемных ресурсов. А нам требуется понять, как можно поддерживать существование полномасштабной промышленной цивилизации так, как если бы нам вообще не были доступны экосистемные ресурсы. Жить на Земле, — торжествующе договорила она, — как если бы мы жили на Марсе.
Амброс вздрогнул.
— Потрясающе интересно, — сказал Геннадий. Он не слишком нервничал, когда на него направили оружие — такое с ним уже случалось, и в подобные моменты его мысли становились на удивление четкими, — но теперь, когда ему наверняка придется общаться с этими людьми, во рту у него пересохло. — Можете рассказать мне об этом потом, когда я закончу измерения.
— Да вы шутите.
— Я совершенно серьезен. Может, ваша задача — спасти Землю в течение следующего поколения, а моя — спасти ее на этой неделе. И я отношусь к ней очень серьезно. Я приехал, чтобы осмотреть первоначальное оборудование в этом бункере, но вы, похоже, его уничтожили?
— Вовсе нет. Мы даже использовали его. Этот бункер отличается от других. Вы же знаете, что здесь есть большие бетонные баки. Клянусь, что все тут сохранилось так, как было.
— Покажите.
Следующие полчаса они лазали под столами с гидропоникой, за временными распределительными коробками, смонтированными возле старой силовой шахты, и над стойками освещения. Амброс вышел и вернулся с сообщением, что увиденные ими транспортные контейнеры являются хитроумными поглотителями углекислого газа. Большие коробки всасывали газ прямо из атмосферы и закачивали его по трубам в бункер.
Наконец они спустились.
— Загадка лишь усугубляется, — сказал Геннадий.
— Жаль, что мы не можем помочь вам больше. И извините, что угрожала вам оружием… Меня зовут Кыздыгой, — добавила она, протягивая руку.
— Э–э–э… какое… красивое имя, — проговорил Амброс, тоже пожимая ей руку. — А что оно значит?
— Оно значит «хватит рожать девочек», — ответила Кыздыгой с непроницаемым лицом. — У меня были консервативные родители.
Амброс открыл рот, но сразу его закрыл, перестав улыбаться.
— Ладно, удачи вам по сокращению Земель, — пожелал Геннадий, когда они подходили к закрытому пластиковой пленкой выходу.
С этим они и отправились обратно в Степногорск. Амброс прислонился к дверце машины и долго молча смотрел на Геннадия, потом спросил:
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Да так, чем придется. Чек оттуда, чек отсюда…
— Нет, серьезно. Зачем ты сюда
