Геннадий скосил на него глаза. Пожалуй, парень заслуживал объяснения, после того как в него целились.
— Слышал когда–нибудь о метастабильных взрывчатых веществах?
— О чем? Нет. Погоди… — Он полез за очками.
— Не утруждайся. Это, по сути, сверхмощная химическая взрывчатка. И мой новый кошмар.
Амброс ткнул пальцем туда, откуда они уехали.
— А я думал, ты там микробов ищешь.
— Дело не в микробах, а в водородных бомбах. — Амброс его не понял. — Водородная бомба — это устройство для термоядерного синтеза, который запускается высоким давлением и высокой температурой. До сих пор такие условия могла создать лишь атомная бомба — плутониевая бомба, понимаешь? Плутоний реально трудно очищать, и он дает жуткие радиоактивные осадки, даже если использовать его совсем немного как запал для водородной бомбы.
— И что?
— А то, что метастабильные ВВ имеют достаточную мощность, чтобы запустить термоядерный синтез и без плутония. Они полностью разрушают связь между атомным оружием и атомной промышленностью, и это означает, что из–за их существования мы, хорошие парни, полностью теряем возможность сказать, у кого есть бомба, а у кого ее нет. Любой, кто сумеет достать метастабильную взрывчатку и немного трития, может создать водородную бомбу. Даже какой–нибудь злобный одиночка у себя в гараже.
— И кто–то ее уже делает.
Степногорск быстро приближался. Город по большей части представлял собой набор жилых кварталов советских времен, между которыми проглядывала широкая степь. Геннадий свернул с дороги, и они проехали через микрорайон номер два и мимо заброшенного дворца культуры. Впереди показалась их гостиница… окруженная мигающими огнями спецмашин.
— Ого! — воскликнул Геннадий. — Пожар?
— Сворачивай. Сворачивай!
Амброс уперся руками в низкий потолок «Таты». Геннадий бросил на него взгляд, но выполнил его просьбу.
— Проклятье! Они меня нашли.
— Кто? Это полицейские машины. С тех пор как мы здесь оказались, я каждую минуту был рядом с тобой, и ты никак не мог вляпаться в неприятности. — Геннадий покачал головой. — Нет, если это как–то связано с нами, то, скорее всего, люди Кыздыгой посылают весточку.
— Да ну? Тогда кто эти штатские среди полицейских?
Геннадий поразмыслил над ситуацией. Он мог просто подойти к кому–то из копов и спросить, но предположил, что Амброса от этого хватит сердечный приступ.
— Что ж… можно кое–что попробовать. Но это будет дорого стоить.
— Сколько?
Геннадий посмотрел ему в глаза.
— Ладно, ладно, — пробормотал Амброс. — Так что нам надо сделать?
— Тебе — только смотреть. — Геннадий надел очки и вышел из машины. Затем позвонил в Лондон, где все еще было раннее утро. — Алло? Лизавета? Это Геннадий. Привет! Как дела?
Он прихватил бинокулярную насадку к очкам, которой иногда пользовался, чтобы читать с расстояния серийные номера на трубах и бочках. Защелкнув ее на очках, он принялся рассматривать кучку людей, стоящих возле входа в гостиницу.
— Слушай, Лиза, можешь кое–что для меня сделать? Надо просканировать несколько лиц… Даже отдаленно незаконно, я уверен… Нет, я ни во что не влип! Разве я мог бы тебе звонить, если бы влип? Просто… хорошо. Я в таких делах спец. Лови картинки.
Он переслал изображения с очков в лондонскую квартиру Лизы.
— С кем ты разговаривал? — поинтересовался Амброс.
— Со старой подругой. Она вытянула меня из Чернобыля в целости и сохранности, когда у меня возникла проблемка с драконом… Лиза? Все получила? Отлично. Позвони, когда сделаешь анализ.
Он сунул очки в карман и вернулся в машину.
— У Лизы есть связи в Интерполе, и еще она фантастический хакер. Она проведет распознавание лиц и, надеюсь, сообщит, кто эти люди.
Амброс съежился на сиденье.
— А мы что в это время будем делать?
— Перекусим. Как насчет того французского ресторана, который мы проехали? Ну, перед ним еще стоит маленькая Эйфелева башня?
Хотя обочины тротуаров везде были свободны, Геннадий оставил машину на стоянке возле универмага и прошел три квартала до «Ла Франс». Он ничего не объяснял Амбросу, но американец и сам догадался: их «Тату» можно отследить через GPS. К счастью, ресторанчик был открыт, и они заказали очень неплохие блинчики. Геннадию открывался прекрасный вид на линию деревьев к западу от границы города. Время от времени мимо проезжала машина.
Лиза позвонила, когда они уже собирались уходить.
— Геннадий? Я кое–кого установила.
— Правда? — Он вообще не ожидал результата, исходя из рабочего предположения, что Амброса всего–навсего одолела паранойя.
— По копам опознаваний нет. Они наверняка местные. Зато один тип — старик — ну, это уникум.
Геннадий разочарованно вздохнул, и Амброс быстро на него взглянул.
— Продолжай.
— Его зовут Алексей Егоров. Он премьер виртуальной нации, которая называется «Советский Союз онлайн». Они затеяли этот проект, чтобы оцифровать все существующие архивы советской эры. Как только был сделан сайт, Егоров и его люди начали глубокие информационные раскопки, чтобы создать виртуальный Советский Союз, а потом пригласили последних упертых сталинистов — или их потомков — присоединяться к ним. Сейчас это виртуальная страна, населенная злобными старикашками, ностальгирующими по чисткам и репрессиям. Дурдом.
— Спасибо, Лиза. Я переведу тебе гонорар.
Он мрачно уставился на Амброса.
— Расскажи–ка мне о «Советском Союзе».
— Я не должен это…
— Да брось. Кто тебе запретил? Кем бы они ни были, они сейчас на другой стороне планеты и не могут помочь. Тебя подбросили ко мне, но и я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что происходит.
Губы Амброса сжались в тонкую белую ниточку. Он подался вперед.
— Это очень серьезно, — заявил он.
— Вряд ли серьезнее моей метастабильной взрывчатки. Выкладывай: что ты увидел на Марсе?
Амброс помедлил, затем выпалил:
— Пирамиду.
Молчание.
— Честно, пирамиду, — подтвердил Амброс. — Огромную такую, серую. Думаю, большая ее часть погружена в вечную мерзлоту. На мили вокруг она была единственным предметом, торчащим над грунтом. А находится она на равнине возле Северного полюса, где прямо под поверхностью есть лед. И вся область вокруг нее… ну, она как замерзший всплеск, понимаешь? Почти кратер.
История разочаровывала все больше и больше.
— И почему же «Советский Союз онлайн» тебя ищет?
— Потому что на пирамиде была русская надпись. Всего четыре красные буквы: СССР.
Очередное молчание затянулось, перемежаемое лишь брюзжанием других посетителей ресторанчика насчет местных цен на блюда, приготовленные на гриле.
— Я выложил некоторые фотографии раньше, чем на меня навалился «Гугл» с их правилами о неразглашении информации, — пояснил Амброс. — Я так думаю, что у Советов есть поисковые роботы, которые постоянно обшаривают интернет, и они перехватили мои посты до того, как «Гугл» успел их удалить. Мне несколько раз звонили с угрозами какие–то люди, и они говорили с сильным славянским акцентом. А потом они попытались меня похитить.
— О нет…
Амброс поморщился.
— Ну, получилось у них не очень хорошо. Их было четверо, каждому, наверное, уже за восемьдесят, и они попробовали затолкать меня в черный фургон. Я убежал, а они только стояли и проклинали меня по–русски. Один бросил мне вдогонку трость.
Он
