— Сейчас, самая большая проблема для меня — это добраться обратно на остров.
— Я думаю, что это будет неправильно с твоей стороны. Надо, как в воздушном бою — обмануть противника и зайти ему в хвост, а для этого лучший маневр — петля. (Боря вздрогнул.) Если ты, сейчас поедешь домой в Англию, то точно попадешься. Да и тебе надо, все равно, пролечится у докторов. А значит, тебе надо и спрятаться, и пролечится. В прошлом году я завел себе еще одну подружку и чтобы замаскировать новые отношения от пятой жены, сказал, что мне надо полечиться. Я поехал в маленький немецкий городок Баден-Баден и лечился, а, точнее, отдыхал со своей новой пассией, в чудном малюсеньком отеле в центре города. Предлагаю тебе поехать в Баден. Я тебе адрес дам и от своего имени забронирую тебе номер. Жене не звони. Тебя засекут.
— Я ее предупредил, чтобы она мне не звонила. И взял другой телефон, зарегистрированный на чужое имя. Но, как мне добраться до Бадена? Меня же поймают и повесят на первом же столбу. Да и совать голову в любимую для русского канцлера Германию, бр-р, страшно!
— Конечно, если ты выйдешь от меня днем, то это вполне возможно, тем более в этой одежде. Но я тебе предлагаю другой план. У меня, неоднократно, останавливался монах из знаменитой церкви в Фонтенбло. Он здесь переодевался, чтобы спокойно ехать в Монте-Карло, погулять с девушками и поиграть в казино. К сожалению, одна дама его так залюбила, что он, прямо на ней и умер. Как говорил великий Наполеон в романе вашего гениального Льва Толстого: «Какая прекрасная смерть!» Вот я тебе и предлагаю переодеться в его рясу и под видом монаха идти в Баден-Баден. Одна трудность — надо идти пешком и босиком! Тогда тебя никто не раскроет…
Полечившись еще день у гостеприимного хозяина, Борис покинул домик Героя Советского Союза, знаменитого французского летчика Жана…
III
Интересно, но первым до Штутгарта добрался Прохор. Свой личный, реактивный самолёт он оставил в Москве, и чтобы его никто не узнал, летел простым, чартерным рейсом на отличном отечественном самолете «Ту-134», которому всего-то было сорок лет. Совсем, как новенький! В самолете все время куда-то пропадал свет, он «падал в ямы», с потолка что-то капало, кресла были такими старыми и продавленными, что нижняя часть тела пассажиров почти доставала пола. Но самолет летел! Да здравствует, советско-российская гражданская авиация!
Хорошо, что билеты были в бизнес-класс, который отличался от остального салона тем, что был отгорожен ситцевой в цветочках занавеской, и расстояние между креслами было чуть шире, чем в основном салоне. И, конечно, бесподобным сервисом. Впрочем, Прохору все равно было мало места — ноги его торчали в проходе и мешали двум молоденьким симпатичным стюардессам работать. Но было и удобство — около кабины пилотов был отдельный туалет и Прохор, время от времени скрывался в нем на несколько минут.
Аня с Яной, забросив сумки на свободные места, быстренько «построили» стюардесс, потребовав коньяка и закусок. Прохору же наливали его пойло, когда стюардессы со своими громыхающими, как несмазанные телеги, каталками уезжали в другую часть самолета. Был не сезон распродаж, не Рождество, не Пасха и еще какой-нибудь капиталистический праздник — в самолете было полно свободных мест. Все пассажиры кучковались меж собой и доставали прихваченные из дома бутерброды колбасой и сыром, яйца, зеленый лук, а кое-кто и чеснок, малосольные огурчики, домашней засолки помидоры, редиску. Появился и главный продукт — водочка, чача, самогон. В салоне стоял невообразимый запах русского питейного заведения. Стюардессы махнули рукой на пассажиров, и ушли смотреть, как интеллигентно распивают коньяк пассажиры бизнес-класса.
Летели налегке — сумки, документы.
— Ты, Проша, все-таки больной, потому отдай нам документы и деньги, а то воры тебя в аэропорту сразу вычислят и обчистят, ты же большой и даже не заметишь. Мы и вещи твои понесем. Ты такой слабенький, — сказала, опрокинув стаканчик, Аня.
Стюардессы, во время одной из отлучек Прохора в туалет, спросили у Ани с Яной:
— Это кто? Знаменитый? Он с нами в первый раз летит.
— Девчонки, вы его не трогайте — это знаменитый баскетболист. Тайсон, из Америки.
— А чего тогда, так хорошо говорит по-русски? И вроде Тайсон-то боксер и негр, мы его видели по телеку, он какому-то другому негру ухо откусил и еще он насилует женщин. Это он?
— Нет, это его белый брат, — сказала Яна. — Баскетболист. У них одна мама – негритянка, но разные папы. У того — негр, а у нашего — белый.
— Да вы что?! — вскликнули стюардессы. — Ой, бедненький! А чего он так часто в туалет-то бегает?
— Так, русская еда: икра, балыки, расстегайчики, борщи, ну и водка. У них же в Америке, кроме гамбургеров и пепси-колы, ничего нет. Вот желудок и прихватило, — серьезно сказала Яна. Она сама верила в то, что говорила.
— А это не заразно?
— Что заразно — водка с икрой? Ну, вы, девки, даете.
— Так нам-то не часто доводится такую еду видеть.
— Давайте лучше знакомиться. Нас зовут Яна и Аня, а вас?
— Маша и Даша, — ответили стюардессы.
— Вы такие симпатичные девчонки — бросайте свою греб… работу и приходите к нам в клуб «Лимита», что на Пресне, — сказала Аня. — Поляна за нами. Спросите Аню с Яной. Нас там все знают. Сможете даже, вокруг шеста покрутится и мужиков снять.
— Здорово! А Тайсон? — спросила стюардесса Маша.
— Не, его не очень знают. Он еще в России недавно. Не обвыкся, — сказала Яна.
— А сейчас, вы куда?
— В Баден, на воды и в казино. Тайсон лечиться, а мы играть!..
— Счастливые! — воскликнули стюардессы.
— Может, вы с нами за компанию по рюмочке? — спросила Аня.
— Нам нельзя, мы на работе… ну если только по одной, — сказали стюардессы.
Миловидные девушки-стюардессы, между приемами рюмочек, успевали бегать в эконом-класс, посмотреть, чтобы никто не курил. Их же не предупредили, чтобы держали язык за зубами о пассажирах бизнес-класса…
И потянулся народ. «А можно, товарищ Тайсон, взять у вас автограф?» — спрашивали и протягивали авиабилеты, календари, газеты, журналы, что, всегда, имеется в спинках передних кресел… «А, можно, товарищ Тайсон, с вами сфотографироваться?» — потянулись тонкие и
