Когда в динамиках раздался ровный четкий голос: «Говорит командир корабля, пилот первого класса…» Рома был почти невменяем. Он рассказывал стюардессам байки о том, что он не певец и даже не американец, что он мультимиллиардер и что у него есть в Англии футбольный клуб, и самая большая яхта в мире, и реактивные самолеты у него есть. «А Катька, — подытожил Рома, — сука и блядь!»
На летное поле он выкатился, упав с трапа. Хорошо, что был в малице — только ушибся.
— Как же он петь-то будет? — сказала сердобольная Маша. — Здесь же так жарко, а он в шубе.
— Как-нибудь, да выдержит, — сказала Даша. — Они дети природы, народ выдержанный. Только пить не умеют. Не то, что наш командир.
— Да-а, наш-то молоток! — согласилась Маша.
В аэропорту Штутгарта все, разинув рот, смотрели на Рому. Пограничник ничего не сказал, только пропел на чистом русском: «Увезу тебя я в тундру…» и ударил печатью.
На привокзальной площади начался переполох. Немцы давили друг друга, чтобы увидеть своими глазами живого снежного человека. Рому бы затоптали, но тут подскочил юркий парень в кепке и закричал:
— Разойдитесь, мать вашу! Не видите, от ваших рож человеку плохо. Не дышите вы на него своим перегаром. Пойдем со мной земляк, — и повел Рому к такси. Рома не сопротивлялся.
— Тебе куда, земляк? — спросил таксист.
— В Баден, — ответил Рома.
— А! И чего все в Баден? Тебе значит на вокзал?
— А отсюда доехать нельзя? Я заплачу.
— Не, поездом будет быстрей и дешевле. Не бойся, мы с земляков лишнее не берем. Я тебя и на поезд посажу. Поехали.
Таксист всю дорогу рассказывал Роме, что-то о себе, но Рома не запомнил. Но таксист и правда, не обманул. Он купил, на Ромины деньги, ему билет до Бадена за пятьсот евро, при стоимости в шестьдесят. Проводил до поезда, посадил и даже сунул ему в мешок, где стучались друг о друга кастрюля и алюминиевая кружка, две бутылки пива «Бауман». Поездка на такси до вокзала, с веселым человеком в кепке, обошлась Роме еще в триста евро. Рома в вагоне сразу заснул.
Таксист Сашка подсчитывал барыши и шептал удивленно: «Может, в России, что-то произошло, коли даже оленеводы из страны бегут?».
К Бадену Рома несколько протрезвел — у него был здоровый организм, да еще пивка нормального немецкого выпил, а не этой российской жидкости от животного с длинными ушами, и добрался до отеля без происшествий. Немец таксист с него денег не взял — все оглядывался на странного пассажира, а когда Рома разрешил ему себя сфотографировать, готов был сам ему заплатить, но Рома от предложенных денег отказался и, громыхая мешком на плече, как дед Мороз, вошел в отель.
Молодой человек, сидевший за стойкой с надписью «Мест нет» упал с высокого стула.
— У меня здесь номер забронирован, — на чистом русском сказал Рома.
— Да-да? — проблеял молодой человек. — Конечно. Ваше имя?
— Джон Сильвер, — сказал Рома.
— Ес, ес! У вас седьмой номер. Пойдемте, я вас провожу, — а по пути спросил: — А зачем вы так тепло оделись, господин Сильвер?
— Собираю фольклор северных народов, — произнес уже заученную фразу Рома.
— Понятно, — сказал молодой человек, и подумал: «У нас сегодня какой-то бал-маскарад!» И добавил: — К вам завтра придет доктор. У вас записано.
Молодой человек помог Роме стянуть через голову его необыкновенную одежду, под которой оказался дорогущий костюм; помог стащить меховые длинные сапоги, и оказалось, что на ногах у Ромы были одеты туфли из крокодиловой кожи. Рома был так рад окончанию своего путешествия, что не заметил, как сунул молодому человеку «на чай» пятьдесят евро, разделся, принял душ и завалился спать...
По дороге на север Франции, к границе с Германией, двигался монах в коричневом, перевязанном веревкой балахоне и надвинутым на глаза капюшоном. Монах шел босиком по каменистой дороге и ноги его были сбиты в кровь. Проезжавшие мимо автомобили сигналили и водители звали монаха сесть к ним в машины. Давно, много столетий, никто не видел идущего босиком монаха. Они всегда ездили на ослах, повозках, машинах, но только не ходили пешком. И чтобы еще и босиком!.. Монаха фотографировали, бросали ему хлеб, конфеты, колбасу, бутылки с водой и вином.
Кое-кто говорил, что, наверное, он грешник и теперь замаливает свои грехи. Другие, что он новый мессия, и как Иисус, идущий на Голгофу, страдает за современные человеческие грехи. Только креста не хватает. Третьи, что скоро наступит конец света, а этот монах — пророк! Его фотографии появились в газетах. Хорошо, что он был в капюшоне. Он был молчалив, и все считали, что он немой. А одна из газет написала, что за любовь к Богу, ему вырвали язык!!! (Так и поставила — три восклицательных знака!) И целую страницу посвятила тому, как это варварски делалось. Франция ахнула! Церковь Франции была в шоке! Она стала отрицать наличие в ее рядах такого монаха. После таких заявлений со стороны церкви, он стал национальным героем. За ним устремились сотни последователей — они оделись в такие же балахоны, только полегче, а некоторые наоборот, чтобы больше раскаяться, одели еще и тяжелые цепи. Но все шли босиком. Франция была в трауре, когда монах, не останавливаясь, пересек границу и ушел на территорию Германии. Пока немецкие последователи сообразили, что великий монах может принести славу их стране, тот дошел до Баден-Бадена, купил в первом же киоске карту этого небольшого городка и пропал в его узеньких улочках…
Молодой человек, сидевший за стойкой с объявлением «Мест нет», увидев вошедшего в отель босоногого монаха с длинным посохом, спрятался за стойку. Он подумал, что, перепутав дверь, в отель зашла она… тетка с косой!
Монах подошел к стойке, постучал кулаком и сказал на чистом русском языке:
— Эй! Тут есть кто живой?
— Я… живой, — пролепетал из-под стойки молодой человек.
— Человече с пути пришел, — протяжно пропел басом монах. — Принимай, дитя мое. У меня здесь номер забронирован, на имя Жана.
— Да-да! Вот и последний номер занимается. Слава Богу! Мы вас ждем с нетерпением. Прошу, у вас восьмой номер.
Молодой человек проводил монаха в номер. Монах попросил кусок
