Но Колин тесть, фармацевт, сенатор, миллиардер не дремал — ему, политику, такой позор был не нужен. Коля получил отставку! Все нажитое имущество перешло к бывшей жене. Но что еще хуже — суд присудил Коле алименты, а тесть поставил везде своих людей, чтобы Коля «не срубил» что-нибудь налево и бывшая женушка не получила свои денежки. Бывший тесть, бизнесмен — деньги считать умел. Коля в своей любви и развода-то не заметил. Пел, глядя влюбленными глазами на свою возлюбленную, туда — вверх, на прекрасное лицо, на голубые глаза. Лучше бы смотрел себе под ноги. И один раз до того засмотрелся, довытягивал шею, что поперхнулся, закашлялся, побежал со сцены и чтобы унять приступ кашля, хватанул, поданный чей-то доброй рукой, стакан с кавказкой минеральной водой.
Никогда не пейте воды, поданной казалось бы доброй, но неизвестной вам рукой!..
Вода, как всегда, оказалась подпольной, налитой кавказцами же из-под крана, в одном из подвалов Подмосковья. Главное же — этикетка и цена!.. Коля водичку выпил и… вот, уже который час сидел на полуразвалившемся унитазе, в маленькой однокомнатной убогой квартирке, в «хрущевке», на окраине Москвы. Это было его нынешнее, после развода, имущественное состояние.
Оксана была бывшим милиционером, а не медсестрой. А в медицине «фанера» не проходит. Она, когда увидела нынешнюю Колину квартирку, задумалась — вспомнила, пусть и не такую яркую, но все-таки безбедную жизнь на телевидении и покинула Колю не прощаясь — бросилась в объятия другого достойного ее мужчины, который начисто был лишен музыкального слуха!.. Зато был нормальным мужиком. И детей любил.
Коля сидел на горшке и страдал от женской измены, от неразделенной любви и… поноса. Он позвонил маме, и она уже мчалась в Москву, прижимая к сердцу бутылочку спирта с настоянным калганом — рецепт покойной бабушки от всех болезней!..
Настя с детства мечтала о балете. У нее были для этой, безмерно и безумно трудной профессии, все данные и она была очень упорная и окончила знаменитое училище на улице Росси, что в городе на Неве.
Единственное, что ей мешало — рост и очень длинные ноги. Попробуй-ка, найди для такой, слишком длинной, партнера? Ей, с ее ногами, да в «Мулен Руж» — самое место. Но Настя хотела в балет. Она даже в Большом театре танцевала, но недолго и в период, когда в нем, в этом храме искусств, только что «рабочий и колхозница» не танцевали. Никто не хотел таскать на себе такую дылду. Даже всеми любимый, очень высокий и очень сильный Коля-грузин сказал: «Или она, или я». И дело было даже не в балете. Настя, ну как бы это помягче выразиться — «была слаба на передок…». И в этом она была такая неутомимая и такая изощренная, что балетные мужики и не только балетные, теряли голову и готовы были бросить своих доскообразных жен, только чтобы обладать Настей — хоть немножко, хоть чуть-чуть. «Собор Парижской богоматери» Гюго с его героями, желавшими цыганку, померк бы при виде таких массовых мужских страданий. Заслуженные-перезаслуженные балетные жены взбунтовались и пошли в партийные и другие органы с жалобами, поставив вопрос ребром: «Либо мы и наш бессмертный русский балет, либо шоу в исполнении длинноногой Анастасии?»
Настю попросили удалиться. Балет, все-таки, у нас в стране единственная гордость. После ракет, конечно.
Анастасия уехала в Англию. Потом вернулась и стала рассказывать небылицы, о ее великолепных выступлениях, о непрекращающихся аплодисментах, о различных предложениях жениться на ней со стороны принцев и других граждан голубых кровей. Но выяснилось, что пуританская Англия, а точнее ее женская половина, потребовала выселить из страны, за недостойное в их понимании поведение, эту длинноногую русскую красотку. Что было и сделано. Ну, пару раз сплясала на столе в пивном баре… и за это выгонять из страны? Беги, Настя, беги — в Россию!..
Настя была упорная девушка. Она, вставив силиконовую грудь, занялась обливанием холодной водой, и охмурила престарелого знаменитого русского балетмейстера, который был в это время не у дел и прозябал — это с его-то талантом, на жарком юге страны, где незачем ходить на балет — там и так все голые ходят. Какой балет, с его страшными женскими фигурами, на юге? Там вся красота на улицах! А на Настю, с ее формами, как мотыльки на свет, не пошли — валом повалили!..
Настя стала легендой южнорусского балета!..
В одном ей не везло — в мужиках. Только уцепит — нет, соскочит. Но однажды, в самолете, ей попался приятный мужчина; разговорились, Настя показала ему длину своих ног, он обомлел, потерял дар речи, а потом и семью — убежал к Насте. Человек он был не бедный — бизнесмен, и Настя, наконец-то, обрела с ним семейный покой и семейное же счастье и даже родила дочку. Странно, — балерина и родила?.. Молодец!.. Она поставила на уши весь город на Неве своей свадьбой. О ней заговорили в Москве! Чего и требовалось!..
Время берет свое — Настя, теперь богатая и известная, стала ходить по престижным клубам, переехала из тухлого Петербурга в сверкающую Москву и стала светской львицей. Петербург облегченно вздохнул!.. Муженек смотрел на это дело, смотрел, да и убежал обратно в семью, где у него было трое детей. Настя плакала, горько рыдала, просила его вернуться, он вроде вновь попробовал, но понял — лучше дружба, чем брак, тем более на такую дружбу была согласна его законная супруга. Настя осталась одна! Точнее, не очень одна…
Но у нее была завистница — страшненькая от рождения, кривоногая, безгрудая, прыщавая дочка одного покойного мэра. Бог, наверное, ее обидел или она так считала, поэтому она ненавидела красавицу Настю, у которой было все: ноги, грудь, лицо, волосы, фигура, пластика, и конечно, и главное — масса поклонников, которым не надо было платить «за любовь», они сами были готовы вывернуть свои карманы, только бы прикоснуться к Настиному телу.
Ксения, так красиво звали завистницу, была готова подсыпать яда сопернице, но как-то все боялась это сделать. Наверное, это была природная робость?.. Тут-то ей и шепнули на ушко, не помнила кто, что надо сделать…
В одном из самых знаменитых и самых дорогих тусовочных ночных клубов Москвы непримиримые соперницы встретились; Ксюша вдруг подошла к Насте и стала ей жаловаться на свою горькую жизнь, просить у нее прощения за нанесенные обиды, и предложила выпить с ней за дружбу, но не вина или водки, от которых у Насти «сносило крышу» и она сразу же лезла на ближайший стол, плясать канкан, а просто водички, обыкновенной водички из бутылочки.
