- Хорошо бы ещё знать, как это сделать? - мрачно сказал я, опуская пылающий лоб на скрашенные руки.
- Время подскажет, - прошептала Диана, поглаживая своей прохладной ладонью мой затылок. - Но, сначала, чтобы найти путь из лабиринта, тебе нужно выйти из этого тупика, - девушка схватила меня за волосы и заставила обвести взглядом палату.
Я посмотрел на белые стены и внутренне содрогнулся.
- Ты пару минут назад сказала "во-первых". А что ты делала ещё, пока я спал?
- Сняла маленький домик в сорока милях от Лондона. Пока на год. Тебе же надо где-то жить, когда сбежишь из нашего заведения.
Впервые я с уважением и нежностью посмотрел на Диану.
- О, кей! Буду тебе бесконечно обязан. Доберусь до своей банковской карты - сразу отдам деньги.
- Уже.
- Что - уже?
- Считай - добрался. В конверте, который я выкрала у доктора Майера, с твоим паспортом и водительским удостоверением лежит карта.
Я подумал немного, вспоминая пинкод, а потом сообщил его девушке.
- Сними в банкомате сколько нужно. Большая ошибка со стороны доктора хранить подобным образом документы пациентов, - усмехнулся я.
- Думаю, он готовил бумаги для выписки тебя из клиники в приют для слабоумных, - Диана улыбнулась в ответ.
- Заодно, проверь, сколько денег на карте. И скажи, когда состоится побег?
- Я работаю над этим. Но, первое, что ты должен мне пообещать... Тайком выбрасывай таблетки, которые будет приносить Кристина.
- А уколы?
- Я подменю ампулы с наркотой на растворы глюкозы. Лучшее средство при интоксикации. Почистим твой организм. Ну, всё. Будь паинькой. Прикидывайся покорной овечкой и готовься к побегу. Я пошла.
- Спасибо, - пробормотал я, провожая Диану к выходу глазами.
Эту ночь я почти не спал, поэтому на следующий день мне не составило труда прикинуться засыхающей ромашкой, которую давно не поливали. Безропотно подчиняясь всем требованиям Кристины и доверяя обещаниям Дианы, я спокойно подставлял руку под шприц, потом делал вид, что глотаю таблетки, а сам выплёвывал их в рукав пижамы, ложился на постель и блаженно закатывал глаза, наблюдая исподтишка за злорадной и торжествующей усмешкой белокурой медсестры. Следующую ночь я тоже провёл без сна, прислушиваясь к каждому звуку и ожидая прихода своей спасительницы, но она не пришла. Утро я встретил раздражённым и голодным. Мне уже не терпелось бежать отсюда, и воспалённый бессонницей разум угнетала мысль о том, что опять нужно имитировать безразличие и покорность. После обеда… А им меня накормила Кристина, повязав мне на грудь, словно ребёнку, большую салфетку, на которую я с удовольствием выпускал изо рта пузыри, струи супа и кусочки овсянки с мелко нарезанной курицей, дверь отворилась, и я чуть не упал с кровати. В палату вошли доктор Майер и Надин. Жена была одета с иголочки и благоухала дорогими французскими духами. Я сделал взгляд бессмысленным, свёл глаза к переносице, а потом уставился на потолок, выталкивая языком на подбородок кашу и гнусавя на одной ноте:
- М-м-м-м.
- Как тут наш больной? - бодро спросил у Кристины доктор, пропуская вперёд Надин.
- Мы поели. Сейчас таблеточки будем глотать, - елейным голосом сказала медсестра, брезгливо вытирая мне рот салфеткой.
- Вот видите, миссис Джури. Наши методы лечения делают пациентов спокойными и послушными. Никакой агрессии, враждебности. Полное подчинение.
Девичья фамилия моей жены была Джури, и по обращению доктора я догадался, что Надин давно сделал себе новые документы, избавившись от наследия нашей прошлой совместной жизни. Меня этот факт немного задел, но я продолжал играть роль дауна.
- Очень хорошо, - мелодичный голос Надин заставил дрогнуть моё сердце.
- Надеюсь, консилиум подтвердит ваш диагноз, доктор, - сказала жена, внимательно наблюдая за моими вялыми телодвижениями.
Я в это время начал раскачиваться из стороны в сторону.
- Не сомневайтесь, дорогая. Консилиум состоится через два дня. Вы получите на руки заключение, которое позволит суду признать вашего мужа недееспособным.
- Но вы не сразу выпустите его из клиники? - спросила Надин с лёгким беспокойством.
- Как можно? Сегодня вы оплатили содержание больного на три месяца вперёд. Мы ещё поэкспериментируем с разумом вашего бывшего мужа, но вынужден огорчить вас, а возможно, обрадовать. Полноценного члена общества из него уже не получится.
- Так и должно быть, доктор, - Надин улыбнулась Майеру, тот ответил понимающей мерзкой ухмылкой, а я едва не задохнулся от злости и чуть не запустил в них тарелкой, которую Кристина поставила на прикроватный столик.
"Вот гад, этот доктор, - подумал я. - А Надин? Неужели она может так поступить со мной".
Но из уст жены уже прозвучала фраза, которая развеяла последние сомнения и подтвердила умозаключения Дианы.
- Прекрасно, доктор. Предположим, я прекращу финансирование. Куда вы отправите Макса?
- Нужно смотреть правде в глаза, уважаемая миссис Джури. Ваш муж неизлечим. Периоды спокойного состояния чередуются с приступами бешенства. Отсюда я отправлю его в одну из городских больниц в арабском районе Лондона, где мистера Макса оформят, как сумасшедшего найденного на улице. Дальше его могут депортировать на родину, но знаете, это – процедура долгая, а буйство часто заставляет таких больных разбивать себе голову или, не дай бог, конечно, вешаться на решётках окон. Было бы из чего петлю сделать. Санитары в общественных больницах не в состоянии контролировать всё и всех. А если немного пополнить банковский счёт одного из этих стражей порядка, то... Вы меня понимаете?
Дальше я не слушал. Меня будто оглушили чем-то тяжёлым. В полной прострации, надеясь, что шприц содержит обещанную Дианой глюкозу, я позволил сделать себе укол и лёг, закрыв глаза. Мне даже стало не нужно играть роль идиота. До слуха ещё доносились какие-то слова, но я полностью сосредоточился на мысли о предательстве и беспринципности Надин.
"Значит, это - правда, - удручённо подумал я. - Но зачем жене все эти сложности с клиникой и судами? Могла бы просто поговорить со мной. Не нужны мне её деньги и всякая паршивая недвижимость. Почему так всё произошло?"
Громкому
