- Вот видите. Полное игнорирование действительности, - в голосе Майера слышалось торжество. - Давайте не будем мешать больному, миссис Джури.
Пустой шприц шлёпнулся в корзину для мусора, прозвучали шаги, дверь закрылась. В наступившей тишине биение пульса в висках звучало, будто удары молотка в стену палаты. В моём воспалённом сознании кадр за кадром проносились сцены супружеской жизни, события, связанные с некоторыми странностями в характере жены, которым раньше я не придавал значения, и которые сейчас нанизывались на нить памяти уродливыми узелками. Эти узлы превращались в чёрные стеклянные шарики, наподобие тех, которые вешают на ёлки к Новому году. Шары росли, и в каждом я видел отражение лица Надин с многозначительной, коварной улыбкой на губах. Я медленно поднял руки, прикрыл ими веки и надавил на глаза, пытаясь прогнать видения. Где-то глубоко внутри за грудиной появилась боль, и какой-то нерв на щеке стал дёргаться, словно паяц в театре кукол.
"Наверное, это - правда жизни держит меня за нить, опускает с высот придуманной мной реальности на землю, - решил я, прислушиваясь к ощущениям и замечая, что, не смотря на боль, мне стало легче дышать. - Так было со мной в горах, где не хватало воздуха, но чем ниже спускаешься, тем лучше себя чувствуешь".
Ощутив некоторое облегчение, я продолжал копаться в памяти, уже воспринимая Надин, как нечто отвлечённое, далёкое и потерянное. А потом, неожиданно, дрёма навалилась на сознание, погасив все эмоции и переживания. Мне снова снилась жена. Облачённая в чёрную паранджу, она поднималась на высокий бархан. Песок осыпался, уходил из-под ног, заставляя Надин съезжать по склону. Она упорно карабкалась к недостижимому гребню холма, но неизменно снова оказывалась у подножия, оглядываясь и злобно сверкая глазами. А потом, в какой-то момент Надин превратилась в большого скорпиона с агрессивно изогнутым хвостом. Множество лап принялось разгребать песок, зарывая продолговатое тело. Вскоре на поверхности бархана осталось только лицо Надин. Глаза с ненавистью смотрели на меня, но песок стал заполнять открытый чёрный рот, потом ноздри, и жена исчезла, оставив на поверхности одну мохнатую раздвоенную лапу. Я знал, что к ней нельзя приближаться, но подходил, стараясь дотянуться до этого шевелящегося обрубка, чтобы вытащить жену из ловушки, но песок уже осыпался и под моими ногами. Я упал, лапа коснулась моего лица и пропала, оставив приятный запах кожи, смоченной благовониями…
Мои глаза открылись. Я почувствовал на своей щеке ладонь и тут же увидел Диану.
- Вставай, - прошептала девушка. - Пора. Одевайся.
- Мы уходим?
- Да. Поторопись.
- Сколько времени?
- Два часа ночи. Может, хватит вопросов? Шевелись.
Я сел на постели, принял из рук девушки свою одежду, но не двинулся с места.
- Ну, что ещё, боже мой? - сердито прошептала девушка.
- Может, ну его?
- Кого его?
- Доктора Майера, всю эту проклятую жизнь. Пусть пичкают таблетками. От лекарств мне спокойнее.
- Опять за старое.
- Нет, я серьёзно. А если нас поймают? На меня точно смирительную рубашку наденут. А без неё, знаешь, жить удобнее. А потом. Что будет с тобой?
- Удобнее? Ты совсем спятил. И с чего это такая забота о моей персоне?
- Забыла, что я – сумасшедший. Тебя выгонят, ты исчезнешь из моей жизни, а я хочу узнать правду. Ты должна мне всё рассказать.
- Господи! О чём?
- Над нормальными людьми опытов по перемещению в прошлое не проводят. Так?
- Так.
- Тогда, кто такой часовщик и зачем эти эксперименты с прошлым?
- Может, над тобой и не проводили никаких экспериментов.
- Но ты сама говорила...
- Мало ли, что я говорила?
- Значит, всё же, я путешествовал во времени?
- Чёрт тебя возьми, Макс. Я не знаю. Позже поговорим на эту тему. Одевайся.
Новые подозрения зародились в моей голове. Вероятность того, что чернокожая медсестра, эта вкусно пахнущая девушка с телом Афродиты и нежными ладонями может быть заодно с Майером и Надин, была слишком велика. Наверняка, они ищут причины упечь меня в настоящий дурдом, откуда можно выбраться только вперёд ногами.
- А с какой стати ты мне помогаешь?
- Я уже тебе объясняла.
- Ты мне много чего объясняла, но всё это - враньё. Давай, признавайся. Почему ты хочешь насолить этому докторишке?
Длинная пауза повисла в палате, обволакивая пространство, словно паутина. Я не двигался, сидя на кровати в нелепой пижаме, и держал на коленях одежду.
- Ты не понимаешь, - Диана первая нарушила эту проклятую паузу.
- Скажи, тогда пойму...
Девушка села рядом со мной и ещё целую минуту молчала, зябко потирая ладони.
- Майер пытался изнасиловать меня, - было видно, с каким трудом далось короткое признание медсестре.
- И-и?
- Ему удалось.
Теперь уже пауза оказалась нужна мне.
- Понятно, - пробормотал я. - Прости.
- Ничего.
- Могла бы подать в суд, - сказал я тихо, начиная одеваться.
- Не могла.
- Почему?
- Я была пьяна.
- Ну и что? Это не повод, чтобы э-э... насиловать тебя.
- Сама виновата, - сказала Диана, избегая смотреть на меня. Её плечи поникли, и казалось, что она сейчас заплачет. Но девушка справилась с нервами и тихо добавила:
- Мне самой показалось интересным, насколько далеко Майер зайдёт. Это было для меня неким подобием игры...
Я тут же вспомнил нашу с Дианой сцену на берегу моря в Ираклионе.
- Но потом выяснилось, что доктор снимал всю сцену на видео, - продолжала признания девушка. - Майер шантажирует меня этой записью.
- Плюнула бы и уехала в Штаты, - я стоял возле кровати полностью одетым. Лишь ботинки стояли наготове на полу.
- Не могу. Он бы отослал компромат вслед за мной в университет, от которого я приехала на практику.
- Угу, - понимающе кивнул я. - Карьера?
- Да. Но не только она.
- А что ещё?
- Ты...
- Скажи лучше - месть оскорблённой женщины. Ладно, пошли, - растерянно и обескуражено пробормотал я. Моя рука легла на ручку двери. - Кстати, что у нас с охранником?
- Он давно подсел на порно. Последнее время я снабжаю его фильмами, - Диана подошла ко мне и встала рядом. - Сидит, наверное, мастурбирует, глядя на экран.
Я поморщился, а медсестра положила свою ладонь на мою и нажала ручку двери вниз. Девушка отодвинула меня
