На моём лбу выступили капли пота. Мне казалось, что я подобрался очень близко к логическому объяснению многих событий, влияющих на поступательное развитие человеческой цивилизации и на мои перемещения во времени.
- Стоп, - бормотал я, глядя на светлеющую раму проёма двери. - Неужели роль России в историческом процессе во все времена - это сила сопротивления маятнику порядка, который по этой причине должен покинуть границы замкнутой кривой - застоя, чтобы выйти на новый виток спирали развития? И, кстати, о хаосе. В обыденном смысле хаос понимают как беспорядок, неразбериху. Но это - заблуждение. Древние греки воспринимали хаос, как изначальное божественное состояние мира, из которого возникло всё остальное. Во всяком случае, так говорил Геродот. А это значит, что именно Россия всегда стремилась к божественному состоянию справедливости, подлинному равенству и реальному братству. Вот она - загадка русской души! Другое дело, что эти устремления использовались некими силами для создания хаоса, каким его понимает Запад. И всё же... Порядок или Хаос? Рабство или титанические подвижки революций? Сложные истины Иисуса или простые решения последователей католической доктрины, наводивших огнём и мечом порядок со словами - "С нами бог"? Что, собственно, изменилось в сознании людей со времён Иисуса? Ничего.
Богатые, по-прежнему, хотят стать ещё богаче, бедные надеются на добрую волю правителей или чудо. Человек всё также мечтает о справедливости, о свободе воли, о жизни, где единственной заботой должна быть забота о хлебе насущном при условии, что этот хлеб дадут "вырастить" без насилия, войны, спекуляций на ценах и хитрости перекупщиков".
Я встал с постели и сел на пороге сарая, рассеянно наблюдая за первыми лучами солнца, которые образовали светящуюся корону над цепью холмов.
- "Относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе", - вот заповедь Иисусова, которой должен следовать человек, - шептал я. - Но, оказывается, эта заповедь ничего не стоит без общенациональной идеи, объединяющей каждого из людей в некую общность. Чтобы мог сейчас сказать людям Иисус? Что бы мог сказать им я? Боже мой! Не зря бывшая жена называет меня - не от мира сего. Что за бред лезет в голову?
Какими бы странными эти мысли мне не казались, всё, что я увидел, услышал и узнал, путешествуя во времени, выстраивалось в моём воспалённом сознании в некие абстрактные картины, за которыми маячило нечто, похожее на близкое озарение. Так бывает, когда ты забыл что-то важное, но смутное беспокойство заставляет рыться в памяти, мучительно отыскивая совпадения, аналогии, или такие вещи, которые бы позволили обнаружить это самое нечто, которое кажется жизненно необходимым.
Я вернулся на своё жёсткое ложе, и устало закрыл глаза…
Меня разбудил голос Роберта.
- Эй! Вставай! Солнце уже высоко, а ты спишь, словно выпил вчера не пару банок пива, а кувшин снотворного.
Хозяин бочки стоял в дверях с нимбом над головой, словно святой, сошедший с иконы. Мне даже пришлось протереть глаза, чтобы полностью очнуться и рассмотреть дыры на его холщовой хламиде, через которые виднелась загорелая кожа худых ног. Нимб неуловимо быстро сместился вправо, ослепив меня солнечными лучами. Роберт переступил порог, вошёл в сарай и взял с постели планшет.
- Батарея села. Не включается. Ты чем тут ночью занимался? Порнушку смотрел?
- Скажешь тоже! Я что тебе - школьник? Так, искал кое-что в сети, потом текст набирал и незаметно заснул.
- Да, да. Совсем забыл. Систематизируешь путевые заметки, - Боб иронически улыбнулся.
- Вот именно, - буркнул я, застёгивая на тощем животе старые дырявые джинсы. - Пойду к озеру, окунусь.
- Валяй. Вернёшься - свари себе овсянку. Молоко - в холодильнике, каша - в пакете на полке.
- А ты куда?
- В Ираклион, - Роберт повертел у меня перед глазами крошечной флеш-картой. - Деловая встреча.
- К обеду будешь?
- Обедай без меня. Пошарь в холодильнике. Что найдёшь - то твоё. Я вернусь вечером. Надеюсь - привезу ещё пива и жратвы.
Он кивнул, повернулся на пятках и скрылся за сараем, где начиналась тропинка, ведущая в глубину острова.
Поплавав в озере, я вернулся, отсоединил планшет от зарядного устройства, вывел на экран клавиатуру и снова стал набивать текст:
"Жизнь каждого человека - лабиринт, в центре которого находится смерть. Что означало мифологическое блуждание Тесея в лабиринте Минотавра? Что хотели сказать древние создатели мифов - эти античные сюрреалисты людям, рисуя победу Тесея над чудовищем? Может быть, подвиг греческого героя даёт нам понять, что существует вероятность избавления от смерти, что человек, после преодоления страшной катастрофы небытия имеет право на новую жизнь? А почему человек, а не человечество?", - написав эту фразу, я закусил губу в тоске и почувствовал вкус крови.
В юности, думая о неизбежной смерти, я едва ли не выл по ночам. Проглотив комок, подступивший к горлу, я продолжал своё странное, пока не имеющее определённой цели, занятие.
"Мир, каким я увидел его в прошлом, не идеален. Демократия древних Афин, пожалуй, наименьшее зло из всех последующих попыток сделать народы, человеческое общество сильным и справедливым, не зависящим от попыток вождей присвоить себе монополию на власть. Но, чем дальше развивалась философская, мировоззренческая мысль, открывая новые горизонты наукам и технологиям, тем больше у власти появлялось искушений поставить себя над обществом, которое уже в эпоху Римской империи превратилось в толпу, готовую к различным манипуляциям над собственным сознанием. Чем больше знаний и опыта приобретали люди, тем сильнее власть желала превратить их в послушное стадо, применяя всё более жестокие методы управления. Так классическая демократия была преобразована сначала в мягкие формы тирании, а затем в более энергичные системы тоталитарного деспотизма. И ещё - большой вопрос, какая форма власти оказывалась более дееспособной с точки зрения укрепления государственности. Античная эпоха прошла путь от демократии Фемистокла и Перикла к царскому абсолютизму Александра Македонского. Древний Рим из республики превратился в империю, а та просуществовала более тысячи лет".
Я на несколько минут застыл в неподвижности, глядя в одну точку, а потом снова склонился над компьютером.
"Почему великое царство Александра развалилась сразу же после его смерти, а римская империя пала после неимоверно долгого периода владычества над миром? Значит ли это, что многонациональное государство является более слабым, если власть не в состоянии выработать общую, привлекательную для всех граждан объединяющую идею, способную стать цементирующим составом для общества?".
Моя голова наливалась тяжестью от вопросов и размышлений, которые
