- Как интересно ты говоришь, любовь моя, - включая диктофон и устанавливая его за банкой с цветами так, чтобы Глория этого не увидела, тихо сказал Андрей.
- Вот ещё: «Ночь», «Луна», «Мой стих», «Зеркало», «Война», «Владыка грёз», словом, это ранние его стихи, написанные ещё в конце семидесятых годов прошлого столетия.
- Им сто лет?! – удивлённо воскликнул внук.
- И смотри, большинство стихов не содержит в себе изменений, будто ему их диктовали. Поразительно! - читая стих за стихом всё больше удивлялась Глория, решившая написать интересную книгу о человеке, чьи рукописи она сейчас читает. Книгу, над которой ей легко работается. Легко и интересно, ибо у неё в распоряжении было столько материала, к которому теперь прибавился ещё и архив, от которого веяло сыроватым запахом прошлого века. Она посмотрела на мужа и продолжила:
- Нет, вы только посмотрите на это: почти все стихи без изменений. Не иначе, как божественное вмешательство, как ты говоришь, Андре.
- Мне казалось, что так говоришь ты, моя радость.
- Видимо, он носил их в голове, если можно так выразиться, и работал с ними. А, возможно, они приходили к нему ночью или днём, или утром, в законченном виде. В книге про это есть, целый отрывок; но в это трудно поверить, если не иметь рукописей под рукой. Хорошая работа, Эдгар! - воскликнула Глория и продолжила:
- Да тут столько всего, Андре! Хм, сколько женских имён! И все интимные моменты, то есть, постельные, так выписаны! С такой тщательностью, что я начинаю краснеть…
- Бабушка их читала, как думаешь?
- Понятия не имею. Обычно рукописи никому, за редким исключением, не показывают. Только после смерти. Вот так как мы, понимаешь? Он в наших руках, - в надёжных руках.
- Погружаемся в самое сокровенное, таинственное, да?
- Бабушка твоя умерла раньше. Думаю, она не читала. Иначе бы… О-го-го!
- Он что, бабником был?
- Ты рассуждаешь, Андре, как обыватель. Эдгар был творческим человеком, как и все ему подобные, жил свободной жизнью. И запомни – около творческих людей всегда крутятся молоденькие девушки. Понимаешь, о чём я? Если не поймёшь, я буду его адвокатом. Прочтешь всё в моей книге. Творческие люди не живут по законам общества. И это не девушки, а музы…
- Понятно. Читай дальше.
- Очень подробно. Читать некоторые отрывки даже стыдно. Де Сад! Да и только. Прав был его младший брат, дядя Юра, отчитывающий Эдгара за Камиллу, когда та находилась уже в Швейцарии. В книге это есть эпизодически, но вот как всё происходило на самом деле – только в этих листах, которые я держу в своих руках, - показывая листы мужу, и внуку поэта сказала, покачивая головой Глория. - Судя по добавлениям, подожди, это была не любовь, скорее, они искали с ним близости. Так и есть, - откладывая в сторону очередной лист, сделала выводы Глория. - Видимо, и судя по этим записям, в его жизни была единственная любовь, и это была…
- Не моя бабушка! – перебил её Андрей.
- Да, видимо, да - Камилла! Андре, что за вопросы? Ты должен будешь принять всё, как есть. Как здесь написано. Ты не должен думать превратно и тем более, осуждать жизнь своего предка. Ты – продолжение его. Я это, иногда, чувствую…
- Кроме тебя у меня никого не было. О чём ты?
- И это я чувствую, мой Андре! Продолжим.
- Продолжай. Я всё понял.
- Читая дальше, мы поймём его чувства, это только начало. Судя по всему, он их не принимал всерьёз, но они не обижались. О! Мало того, подожди, две из его подруг предлагали ему руку и сердце. Жена цыганского барона была права. Как мало об этом написано в книге. Здесь столько материала. Хватит на пять книг! У меня в голове зарождается уже вторая.
- Допиши первую, любовь моя.
- Не сомневайся. Идём дальше. Некоторые из них страдали от неразделённой любви. Красиво написано.
Глория отложила рукопись, подняла глаза вверх и продолжила делать выводы:
- Видимо, Бог наказал Эдгара, послав ему Камиллу, чтобы он пережил то, что пережили эти девицы, влюбившиеся в него. Слёзы, слёзы… Но Эдгар был наказан больше… (Пауза.)
- У него были длительные отношения с ними или?..
- Поразительно! Этого я и не могу понять. У них что – гордости не было? Ведь они были из обеспеченных семей и сами были – интеллектуалками. Да, отношения длительные, со всеми. Рекорд принадлежал, Наталье Д. Они встречались и поддерживали отношения пятнадцать лет!
- Пятнадцать лет?!
- Да. С некоторыми пять лет, семь лет. Вот, Марина Ш. Эдгар с ней… понимаешь? Шесть лет… Короче, мне кажется, Андре, что отношения заканчивались, как только девушка выходила замуж, ибо дальше мы читаем: «…но никогда с замужними женщинами или жёнами друзей я не имел связей. Хотя мог это делать. Порой устоять было трудно. Но нет! Это подлость, предательство!» - прочитала вслух отрывок из рукописи Глория и воскликнула: - Это в высшей степени благородно!
- Согласен. Это хорошая черта. Она мне нравится, - наливая себе в разовый стаканчик воды, одобрил внук.
- О! Тут ещё интереснее. Послушай разговор с мисс Любой С., 1978 год. И, кстати, это не черта, а принцип.
« - Эдгар, я залетела.
- Ты что, не предохранялась?
- Предохранялась!
- Как такое могло случиться?
- Не знаю!
- Будем рожать! Ты согласна?
- Ты что? У меня уже есть дочь, от первого брака. Что скажут люди?
- Пусть говорят. Они всегда говорят. Отец мой, конечно…
- Я решила сделать аборт. Уже договорилась.
- Может, подумаешь? Ещё есть время.
- Нет. Я так решила. Это моё решение…» - Вот так, Андре.
Глория перевернула лист и продолжила:
- Вот ещё. Слушай. Это уже разговор Эдгара с некой Татьяной К.
«- Эдгар, ты отвезёшь меня утром в город Ленинск?
- Хорошо, это в двадцати минутах от Андижана. Когда за тобой заехать?
- В восемь часов утра.
- Сегодня у нас свадьба. Братья играют, хочу послушать, как они исполнят мою новую песню. Свадьба закончится в два-три часа ночи, но ты не беспокойся.
- Хорошо.
- А что там, в Ленинске?
-
