– А чем же вам помешал Леонид Моисеев?
– Я ждал, когда вы зададите этот вопрос. Так уж получилось…
– «Издержки производства»?
– Можно сказать и так… С ним тоже пытались поговорить по-хорошему. Хотя, доверили такое щекотливое дело подмастерьям… А кто он вам? Близкий друг или родственник? Что это вы так переживаете за него? В этом мире никому ни до кого нет дела. Случись беда с вами, разве кто-нибудь вспомнит о том, какой вы великий учёный и как много всего сделали для науки и своей страны? Герои прошлой великой войны, защищая Родину, тоже думали о своих друзьях, близких, о потомках… И что же? Сейчас на их могилах строят рестораны, возле памятников устраивают мусорные свалки, а те, кто выжил в те времена, глядя на всё это, с тоской думают: ну, почему я тогда не погиб?
«Да, – подумал Арсентий, – на это и возразить, пожалуй, нечего».
– Позвольте поинтересоваться… А кто из людей за всем этим стоит? Уж не «комитет ли 300»? – непроизвольно вырвалось у Арсентия. – Хотелось бы хоть в общих чертах понять, кто руководит всем этим… хозяйством.
– «Комитет 300» (70) – не более чем выдумка. На самом деле это совсем другая… организация. Но вы о ней узнаете в своё время. А пока не утруждайте себя поисками истинных хозяев жизни. Эти поиски ни к чему хорошему не приведут, поверьте.
Некоторое время молчали. Арсентий пил чай и думал. Иногда ему хотелось ответить как-нибудь резко, но он понимал, что на каждое его протестное высказывание, гомункул найдёт свои доводы. Он очень хитёр и уверен, что во всём прав. Любое лишнее слово, к которому можно придраться, какой-нибудь сомнительный факт… Нет, похоже, Павел неплохо подготовился к разговору. Как же противостоять ему? Потянуть время? Попытаться перехитрить?
Вспомнились слова Кафки: «При настоящем противнике в тебя вселяется безграничное мужество». Но здесь нужно не только мужество, тут нужна мудрость…
– Вы зря думаете, что я пришёл вас в чём-то переубеждать и увещевать, или на чём-то настаивать… – Павел произнёс это скорее усталым тоном, в котором сквозила забота матери о непослушном малыше. – Вы – человек со сложившимся мировоззрением и не мне его ломать… Да и никто не собирается этого делать. Считайте, что мой визит имел целью одно – познакомиться с вами, прозондировать, так сказать, почву. И уверить вас, что ничего сверхъестественного от вас не требуют… – И тут он в очередной раз дал понять, что умеет читать мысли: – Как говаривал тот же Кафка, которого вы так часто вспоминаете: «Лестничная ступенька, не вытоптанная ногами, есть сама по себе нечто деревянное, грубо сколоченное»… Лично я вполне удовлетворён знакомством с вами и нашей содержательной дискуссией…
Арсентий только пожал плечами.
– Благодарю за чай… Пожалуй, мне пора удалиться. Ведь к вам скоро придёт ваша подруга… Не годится принимать её в таких апартаментах, – Павел оглядел скромную комнатку профессора и покачал головой, – к тому же, вам не принадлежащих… Скажем так: вы заслуживаете большего. Если же сочтете наше предложение приемлемым, то сможете выбрать район и планировку вашей будущей квартиры. Она станет подарком от нашего Братства в знак того, что мы пришли к соглашению и начинаем сотрудничество… А нет – подождём. – Он поднялся. Арсентий тоже вышел из-за стола.
– Вы даёте мне на размышление три дня? – спросил он.
– Давайте не будем торопиться. Мы уверены, что пройдёт совсем немного времени, и вы сами поймёте, что без нас вам не обойтись. – Павел сделал несколько виноватое лицо, потупив взгляд. – Вам страстно захочется увидеть результаты вашего труда… И, разумеется, получить реальные дивиденды! Не только в валюте. С нами вы обогатитесь духовно, поверьте мне…
Уже в прихожей Павел доверительно добавил:
– Мы будем ждать. Но в ваших интересах, чтобы этот процесс не затянулся. Вам предстоит важная и интересная работа. А её лучше начинать на позитиве: с высоким творческим потенциалом и добрым настроением…
Арсентий попытался выдавить из себя улыбку:
– В следующий раз потрудитесь прийти по-человечески…
– О, не сомневайтесь. Ещё раз извините за бесцеремонность. Надеюсь, я вас ничем не оскорбил и не нанёс никакой обиды? В любом случае, прошу простить, – Павел поклонился.
Арсентий открыл дверь, провожая незваного гостя.
– Созвонимся, – на прощание сказал гомункул. И «бросил» ещё одну цитату из Кафки: – «Кто уходит, того нетрудно любить».
В конце улицы, справа от двора его ожидал светлый «Мерседес».
Из рукописи Дитриха Вёллера, найденной в подвалах разрушенного епископского замка Фишхаузен:
«…Сытая и беззаботная жизнь в замке Фишхаузен приносит свои плоды: я стал толст и ленив. Но иногда, глядя с крепостной стены за горизонт, в морские дали или на лес, я спрашиваю себя: «Где мой верный конь, где моя шпага, походный плащ и дорожная сумка?» Вместо всего этого, у меня теперь семья и любящие потомки. И мне приятнее слышать детский смех, чем свист стрел и звон шпаги… Верно сказано: женись – и стань ручным…
Но, клянусь Муками Господа нашего, заслужить всё это мне было совсем непросто!..»
Глава 7. Арсентий Ледовской и Николай Пирогов
Прошло ещё несколько дней. Ласковое бабье лето сдало свои позиции, и в Калининград пришёл самый унылый период осени – затяжные, холодные дожди, скользкая листва под ногами и злой, пронизывающий
