Это уже было чересчур!
-Уверена, смогу вести себя прилично, - недовольно возразила Аннет. - А вот в вас… в вас, милорд, я так не уверена!
И она гордо прошествовала мимо него, спиной чувствуя его настойчивый взгляд.
* * *
Весь вечер стал для Аннет сущим кошмаром. Она натянуто улыбалась гостям и старательно отводила взгляд от Мариуса, делая вид, будто не замечает его безобразного поведения.
А поведение было безусловно безобразным, просто вопиющим! Он много пил, слишком громко разговаривал, отпускал грубые шуточки, а главное - демонстративно ухаживал за самой красивой гостьей, младшей кузиной Аннет Мариеттой… и ту это как будто не смущало! На его нарочитые знаки внимания она отвечала жеманным кокетством, приводившим Аннет в неистовство.
От ярости и унижения девушка просто терялась и не знала, как себя вести. Устроить скандал - вариант не для представительницы древнего аристократического рода! Только простолюдинка может оттаскать обидчицу за волосы… Дворянка должна следовать правилам приличия… увы!
Лицо Аннет напоминало застывшую маску, в глазах появилось затравленное выражение… девушка не видела, а, скорее, ощущала провожавшие ее сочувствующие взгляды гостей - и эта жалость не утешала, а злила!
Время от времени Аннет косилась в сторону Мариетты, кляня тетушку Люсиллу, захватившую с собой эту томную красотку с мраморным ликом и каштановыми кудрями… Дочь Люсиллы казалась яркой бабочкой и сразу выделялась на общем фоне - и статью, и некоей легкостью движений, летящей походкой… она не шла, а словно плыла, каждый жест ее был исполнен пленительной грации… и Мариетта сознавала, что хороша собой, понимала, какую власть над мужчинами имеет ее очарование, ее шарм - и охотно пользовалась собственными чарами! Красивым позволено все… им прощают даже некоторую распущенность поведения!
И все-таки Аннет обижалась не на кузину, которую справедливо считала пустоголовой и поверхностной, а на Мариуса. Как можно унижать жену на глазах других - да еще в тот день, когда сообщил столь важную новость! Конечно, она, Аннет, виновата перед ним… но это их сугубо личное дело, зачем же выносить сор из избы?
Вечер тянулся и тянулся, и пытке не было конца. Казалось, время просто остановилось.
“Я не выдержу… - мысленно повторяла Аннет. - Не выдержу…”
* * *
Мариус понимал, что перегибает палку, но ничего не мог с собой поделать. Выпитое вино ослабило самообладание парня, и злость, душившая его с мгновения, когда он нашел дневник, наконец-то обрела волю… именно злость заставляла его ухлестывать за хорошенькой родственницей Аннет, пустышкой Мариеттой… и именно злость вынуждала делать это так нарочито, на виду у всех! В иной момент Мариус нашел бы способ приударить за красоткой незаметно…
Конечно, ему не стоило пить так много, это было просто неприлично. И Мариус искренне хотел провести вечер по возможности спокойно - однако сломался, когда увидел свою сдержанную жену, чопорно принимавшую поздравления гостей в связи с грядущим пополнением семейства. Аннет вела себя с невыносимым достоинством, так горделиво, словно не совершила ничего предосудительного! Будто никогда не лгала собственному мужу! И Мариус, наблюдая подобное лицемерие, не выдержал - принялся глушить досаду вином… а потом утратил контроль над собой.
Он наслаждался унижением Аннет, которая старательно смотрела в сторону и так сильно расправила плечи, что осанка ее приобрела некоторую неестественность. Девушка вымученно улыбалась обращавшимся к ней гостям и делала вид, будто не замечает их жалостливых взглядов, их насмешливого сочувствия… Однако это сочувствие оставалось немым - никто не решался высказать вслух свои чувства, никто не спешил поставить на место “зарвавшегося нахала”, коим сам Мариус тоже себя считал.
Даже родители Аннет, и те предпочли промолчать. Только Адриан де Либон перед уходом увлек нетрезвого сына в сторону и хмуро сказал на прощание:
-Я вижу, ничего не меняется, сын. Мне очень жаль. Я разочарован.
Мариус попытался оправдаться, объяснить, что он не так уж и виноват, это она, она… однако мысли плохо складывались в слова, и речь получилась бессвязной.
-Сейчас бессмысленно что-либо обсуждать, - брезгливо поморщился его отец. - Жду тебя в гости в ближайшие дни… тогда все обсудим! - последняя фраза прозвучала почти угрожающе.
Он ушел, всем своим видом выражая мрачное неодобрение, а Мариус, прислонившись к стене, почувствовал вдруг дурноту, его замутило - то ли от сдержанных упреков отца, то ли от избытка выпитого…
-Вот вы где! - раздался чей-то нежный голосок, нарушая неторопливое течение мыслей Мариуса.
Он неохотно размежил веки и попытался сфокусировать зрение. Перед глазами все плыло, к горлу подкатывала тошнота, и не сразу, совсем не сразу парень сумел различить точеную фигурку в розовом, в которой не без труда распознал Мариетту. Однако видеть ее сейчас ему ну совершенно не хотелось, и уж тем более - говорить с ней!
-Да, леди Мариетта? - протянул он устало. - Вы меня искали?
Он говорил совсем не тем тоном, каким ворковал с ней буквально четверть часа назад. Она нахмурилась и капризно надула губки, не понимая причин такой внезапной перемены.
-Вам плохо, господин Мариус? - предположила девушка и не без злорадства добавила: - У вас утомленный вид…
Мариус поморщился, и не думая спорить.
-Вечер выдался непростым! - пояснил он со смешком и выдавил из себя улыбку. - Но поскольку я его хозяин, нужно возвращаться к гостям!
-Не хочется… - томно вздохнула Мариетта, стараясь вернуть их беседе кокетливость. - Здесь так хорошо… так покойно…
Но Мариус не принял ее игры.
-Здесь хорошо, в холле? - он иронично огляделся, пьяно усмехаясь. - Не самое уютное место… я просто провожал отца… а сейчас пора вернуться к гостям, тем более что вам опасно находиться тет-а-тет с чужим мужем, леди Мариетта… молодым девицам нужно быть скромнее…
Он отчитывал ее с тем же садистским удовольствием, с каким до этого дразнил Аннет. Правда, Мариетта не обладала самообладанием его супруги - гневно сверкнув глазами, она вскинула подбородок и торопливо покинула холл, громко стуча каблучками.
Мариус, довольно ухмыляясь, неспешно последовал за ней. Эта короткая стычка приободрила его, и к гостям он вошел с широкой улыбкой.
* * *
Мариусу не спалось в эту ночь. Гости разошлись поздно, и он сразу ушел в свои покои, однако сон не покорялся его воле. Не зная, чем занять себя, парень набросил домашний халат и вышел из спальни. У него отсутствовали определенные идеи или даже желания, он просто был охвачен странным лихорадочным возбуждением, требовавшим какой-то разрядки.
В коридоре было темно, но это нисколько не тревожило Мариуса, привыкшего к сумраку ночных улиц. Пожалуй, темнота была его другом, была ближе и понятнее яркого дневного света, обнажавшего все пороки и дефекты окружающей действительности. Полумрак позволял представить мир более идеальным, чем
