Кирилл Кудряшов
"ОНО ДВИЖЕТСЯ"
Той, со сна о ком все началось.
Не будь с теми, за кем оно может прийти.
Но если все-таки почувствуешь его за своей спиной – беги в мой дом.
Чтобы добраться до тебя, оно должно переступить через меня.
Оно не сможет.
Все самые страшные истории всегда начинаются с ошибок. Истории борьбы за выживание после страшной аварии – со слов "Я выпил всего бутылку пива, и это было моей ошибкой". Истории о драке насмерть в темном переулке – с "Это было ошибкой, не вызвать такси после корпоратива". Кстати, с алкоголя тоже начинается много страшных историй. С алкоголя начинаются многие ошибки.
В моей истории алкоголь тоже присутствует. Правда моя ошибка в тот летний вечер заключалась не в его покупке, а просто в том, что я шел не по своей стороне тротуара.
Мы с Колей купили пива и возвращались домой. У нас на массиве есть замечательный бар, бывший когда-то магазином разливного пива. Баром он стал после введения запрета на продажу алкоголя после 22-00, и для своих, для постоянных клиентов, его продают на разлив в любое время. Вот мы и зашли туда после работы. Выпили по кружке, попросили налить нам еще два литра, чтобы приговорить их уже дома, и пошли.
Шли по узкому тротуару, болтали о чем-то незначительном, вспоминая студенческие годы, и рассуждая о том, куда к 30 годам разбросала жизнь тех, с кем мы грызли гранит науки 10 лет назад.
И тут в меня врезался мужик. Крепкий рослый мужик в черных брюках и белой рубашке. Как будто на парад шел, мать его.
Я даже понять ничего не успел. Вот я шел, оживленно рассказывая Коле о нашем с Ирой первом свидании, о том, как я повел ее на фильм ужасов, рассчитывая, что она будет в панике прижиматься ко мне в темноте зала, но фильм оказался настолько страшным, что в самые страшные моменты Ирка выбегала "попить водички", а я был настолько парализован страхом, что забыл о всех своих планах на этот вечер – а вот меня уже разворачивает от удара, потому что в меня врезался мужик, шедший прямо на меня и даже не попытавшийся избежать столкновения. Сам он удара словно бы и не заметил, так и пошел дальше, а я – с трудом удержал равновесие, чудом не выронив пиво. Мне даже пришлось схватиться за колино плечо, чтобы не упасть.
- Слышь ты, урод! – крикнул я ему вслед, но мужик как шел, так и продолжал идти, полностью проигнорировав меня.
- Колян, подержи! – я сунул Коле в руку пластиковую бутылку с пивом и побежал догонять обидчика.
- Слышь, урод, я вроде к тебе обращаюсь! Ты смотри куда идешь, падла!
Я догнал его, положил ему руку на плечо, ожидая, что он остановится, обернется, и тогда я смогу высказать ему в лицо все, что я о нем думаю. Развития конфликта я не боялся. Дядька был высок и крепок, но и я не лыком шит – 92 килограмма при росте в метр восемьдесят три, и большую часть этого веса составляли мышцы, а не жир. Я ожидал чего угодно – что мужик стряхнет мою руку, что развернется и покроет меня матом, даже что развернется и сразу, без разговора, попытается меня ударить, но только не того, что он просто продолжит идти, полностью проигнорировав мое прикосновение.
- Слышь, чмошник, я с тобой говорю!
Я опять догнал его и на сей раз не просто положил руку на плечо, а вцепился в него мертвой хваткой. Это должно было быть больно, я прямо таки впился пальцами в его плоть, и тут же ощутил что-то странное, не придав тогда этому внимания. Плечо было холодным, это чувствовалось даже через ткань футболки.
Я едва устоял на ногах. Мужик как шел, так и продолжал идти, совершенно не обращая внимания на мою руку, крепко вцепившуюся ему в плечо. Он буквально потащил меня за собой, и я вынужден был разжать пальцы, чтобы не упасть, и не тащиться за ним, как ковбой за лошадью, у которого нога застряла в стремени.
- Ах ты ж сука!
Тут рука легла на мое собственное плечо. Колина рука.
- Андрей, уймись. Не надо!
- Да он меня чуть не сшиб.
- Андрюх, вообще-то это ты его чуть не сшиб.
- С чего это?
- Ты русский, или где? В этой стране вообще-то правосторонне движение. Ты пёр по встречке, за что и получил.
Я выдохнул. Посмотрел на Колю, проводил взглядом удалявшегося мужика, так и не соизволившего ответить на мои оскорбления, и вообще как-то среагировать на мое присутствие.
- Все равно он - урод.
- Ну, урод, ну и что? Мало ли уродов на свете? Пойдем!
Я посмотрел на Колю, на пиво, на удалявшегося мужика, снова на пиво... Мужик шел целеустремленно и неудержимо, и люди, как и я оказавшиеся не на своей стороне тротуара, уходили с его пути, взглянув ему в лицо. Так мог идти на квартиру к Саре Коннор терминатор.
А еще я вспомнил ощущение холода, исходившее от него. Холода и, как я сейчас понял, опасности.
- Пойдем за ним, - сказал я, и первым реализовал свое намерение.
- Анрюха, ну моп твою ж ять! Чего ты начинаешь, нормально же общались! – заворчал Коля, но двинулся за мной.
- Пятница, вечер, хотели же посидеть по-людски, пива попить... Дался тебе этот хмырь?
- С ним что-то не так, - ответил я на ходу. Широкая спина маячила впереди, но расстояние между нами сокращалось. Ходоком мужик был отменным. Кажется, он сделал бы персонажей Джека Лондона, даже повесь на него "сидор" килограмм под сорок.
- Да что не так? Чувак просто идет по каким-то своим делам. Торопится.
- Так не ходят, понимаешь?
Мое сердце на секунду сбилось с ритма, пропустив очередной удар. Я не мог понять, что меня смущает, но что-то в этом человеке было неправильно. В его стремительном шаге, в его целеустремленности, в его полном игнорировании опасности, то есть меня. Если бы меня кто-то окликнул, в такой форме, как это сделал я – я бы среагировал, обернулся. Если бы меня так схватили за плечо, я бы обернулся и, наверное, ударил. Дал понять, что за мной лучше не ходить, что меня лучше не трогать. Потому что нельзя оставлять за спиной опасность, а два крепких парня, имеющих на тебя зуб – это явная опасность. От опасности нужно или бежать, или нейтрализовать ее, об этом мне говорил весь мой жизненный опыт.
А он шел так, как будто опасностей для него не существовало,
