Так он рассуждал, машинально пятясь к прихожей, к двери на выход.
Посмотрев в глазок, он открыл дверь. От неожиданности его напарник резко повернулся и, наставив оружие, оценивающе рассматривал темнокожего. Лицо его ему показалось искаженным и даже незнакомым.
– Ты что? – визгливым от крайнего возмущения голосом произнес напарник.
– Она не выходила? – очень серьезно спросил темнокожий.
– Кто? – напарник так и не отвел оружия.
Темнокожий это заметил и еще больше возмутился:
– Ты зачем пушку на меня наставил? Ты что, шизофреник? Не видишь, это я!
– Теперь вижу, что это ты. Наклюкался, да? Свинья! Я тут стою, а он с бабами в прятки играет. Мы через час с ней должны быть у босса. Стой здесь, я сам разберусь с этой бабой, – он схватил темнокожего за отворот ветровки и поставил его на свое место. Войдя в комнату, он увидел молодую женщину в одном купальнике, сидящую в кресле перед телевизором. Женщина, не оборачиваясь, спросила:
– А я думала, что вы ушли, не попрощавшись.
Напарник не ответил, молча прикрыл дверь, подошел к выходу:
– Иди сюда, шизик. Мне не даром про тебя говорили, а я не поверил. Она сидит в кресле возле телевизора. Забирай ее и пошли. У меня в желудке пусто! – он снова взял темнокожего за отворот и втолкнул в проем двери. Темнокожий послушно закрыл за собой дверь и вошел в комнату. Кресло было пустое. Телевизор действительно работал, хотя до этого он не был включен. Темнокожий медленно подошел к креслу, крепко сжал в руках револьвер, выставил его вперед и напряженно принялся водить им в пространстве над спинкой кресла, где предположительно должна была находиться голова человека. Не наткнувшись глушителем ни на что материальное, он растерянно опустил оружие, положил пистолет на крышку стола, как бесполезную вещь, ощупью сел на стул, обхватил голову руками и замер, стараясь прийти в себя, как после безумного сна. В ту же минуту дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге возник с виду накачанный огромного роста боевик с наставленным ему в лицо оружием. Темнокожий равнодушно посмотрел на пришельца, узнал в нем босса, показал на пустое место в кресле:
– Она здесь, босс. Она здесь, эта ведьма, – он еще что-то хотел сказать, но резкий голос его прервал:
– Полиция! Руки за голову. И спокойно, без фокусов.
Джон подошел к столу, двумя пальцами взял револьвер темнокожего, отошел на шаг. В комнату следом за ним вошел Майкл. Джон протянул ему револьвер и целлофановый пакет:
– Осмотри его, Майкл. Только осторожно. Я психам не доверю. Что-то он мне не нравится. Слишком артистичен. Талантлив и самоуверен, паразит.
Майкл тщательно прощупал тощее тело темнокожего.
– Да нет, Джон, – Майкл показал на лужицу под ногами темнокожего – он весь твой. Ты перестарался, Джон. Какая там самоуверенность! Теперь это – дрова. К тому же – невозгораемые.
Джон поднял боевика за шиворот, надел наручники, повел к выходу. Тот шел покорно, как слепой с поводырем.
Вскоре прибыла машина, вызванная Джоном, забрала арестованных.
Майкл внимательно рассмотрел все, что было на столе, удивленно молча показал на бутылку коньяка, два прибора, две тарелки с жареной картошкой и маринованными огурчиками. Джон, следуя примеру приятеля, тоже оценил обстановку, проглотил слюну, удовлетворенно заметил:
– Мне нужно только позавидовать. Она тебе жена что надо, Майкл. Смотри, все горячее. Да ведь она знала или чувствовала, что мы с тобой завалимся. Ну и женщина! Открывай свою келью, дружище.
Майкл подошел к стеклянной витрине, переставил божков, закрыл дверцу, витрина поехала в сторону. На пороге стояла Мона-Лиза. Она улыбалась.
– А я тут ваших клиентов встречала, – с гордостью произнесла она.
– Вижу, дорогая. Спасибо за завтрак. Мы пришли. Давай на стол свою тарелку и еще один прибор, – сказал Майкл. Он обнял и поцеловал Мону-Лизу.
Времени до отъезда оставалось мало и поэтому, обо всем договорившись, они быстро позавтракали.
Джон набрал номер оперативной группы.
– Я жду здесь. Что у вас там? Арестованных определили? Хорошо. Можно ожидать проблем в пути. Возьмите дополнительно все, что нужно. У меня очень важный свидетель. Все, жду.
И не успел он положить в карман телефон, как в дверь неожиданно позвонили. Джон вынул револьвер. Кинул Майклу женский пистолет, который на всякий случай всегда держал в боковом кармане. Молча показал глазами на место сбоку двери.
– Кто? – спросил он.
– Убери оружие, Джон. Это я, твой Тройд. Я один. Все в порядке.
– Тебе открыть? – удивленно и глупо переспросил Джон.
– Ну да. Иначе, как же мне с тобой вести переговоры?
Джон показал Майклу знак готовности и осторожно открыл дверь.
В прихожую непринужденно, как к себе домой, вошел Тройд.
– А я тебя не ждал, – заметил Джон.
– Я знаю, – ответил Тройд.
– Но мы уже выпили, – пошутил Джон.
– А что, разве нельзя повторить?
– Ну... – Джон даже растерялся, – почему же? – он показал Моне-Лизе кивком головы в сторону кухни.
Вскоре на столе появились закуска и выпивка.
– Наш традиционный напиток, Джон?
– О, да. И Майкла тоже.
Они сидели за столом, одни мужчины, как в обычной нормальной обстановке. Мона-Лиза тихо стояла в сторонке, как истинная хозяйка дома, готовая в любую минуту обслужить гостей.
– Можно мне сказать? – Тройд поднял бокал, отхлебнул глоток.
– Скажи, – согласился Джон.
– Я вижу, здесь собрались все. Те, кто нужен, и даже те... – он улыбнулся мягкой улыбкой, приподнял брови, исподлобья посмотрел на Мону-Лизу. – И это прекрасно. Меньше будет суеты. Теперь мы можем, господа, в достаточно спокойной обстановке разобраться что к чему. Может, есть возражения? – Тройд перевел свой взгляд с Джона на Майкла, – тогда прекрасно. Мне кажется, все разгадки уже налицо.
– Кроме одной, – вставил Джон, – вот этой, – он вытащил из кармана посмертное письмо Клода, упакованное в целлофановый пакет и поднял его над столом.
– Верно, Джон. На котором есть отпечатки.
– Ты уверен, Тройд?
–
