Благодаря такой меткой сосульки и оказался на больничной койке Иван Иванович Яблочкин.
Как только Иван Иванович пришёл в себя он увидел троих, склонившихся над ним, мужчин, это были: лечащий врач, представитель жилконторы и адвокат.
- Как ваше самочувствие? - спросил лечащий врач.
- Боле-менее,- промямлил Яблочкин.
- Чудненько,- пропел доктор и, потирая свои ладони, как будто они у него замёрзли, упорхнул.
- А вы кто двое?
- Представитель жилконторы, которой вверен дом, с крыши которого упала сосулька на вашу буйну-голову. Моя фамилия - Спивак.
- Адвокат Денежкин.
- А у меня есть адвокат?- удивился Иван Иванович.
- Теперь есть. Господин Яблочкин,- адвокат коснулся толстыми губами уха Ивана Ивановича,- Мы из этого ЖеКа такое бабло вытрясем. Ухх! Вам ведь не сосулька упала, вам счастливый билет на башку приземлился.
- Больно приземлился.
- Так!- представитель жилконторы буквально отпихнул адвоката от Яблочкина.- Значит так, господин пострадавший! Наш ЖэК ни в чём не виноват. Солнце пекло, снег на крыше таял - законы природы. И вообще, может вы специально стояли под сосулькой и ждали, когда она упадёт вам на голову. Ни о какой денежной компенсации не может идти и речи!
- Как это не может идти и речи?!- на этот раз адвокат больно пихнул представителя ЖэКа.- Иван Иванович, вы должны подписать вот эти бумаги и мы их. Ухх!
В слабой руке Яблочкина очутилась шариковая ручка, а на грудь легли несколько листков какого-то текста.
- Они должны сбивать с крыш сосульки, а они... раздолбаи. Подписывайте,- давил адвокат.
И тут представитель жилконторы - Спивак бухнулся на колени:
- Не губии-ите!- он протянул руки к Иван Ивановичу Яблочкину.- Даже если вы что-то отсудите, эти деньги вычтут из зарплат наших работников. А у всех дети!
Иван Иванович впал в замешательство.
- Судить этот ЖэК надо, господин Яблочкин, судить! - продолжал давить адвокат Денежкин.
-Дети!- протягивал руки Спивак, продолжая стоять на коленях.
- Деньги! - давил адвокат.- Подписывайте!
- Не подписывайте!
- Хватит!!!- наконец не выдержал Яблочкин, чуть не сорвав голос.- Вот ваши бумаги, я их не подпишу. И вы идите с миром.
Как только испарился Спивак и нехотя удалился адвокат Денежкин, на грудь выздоравливающего Яблочкина легла другая стопка из нескольких листков. Их положил доктор, то бишь лечащий врач.
- Я, кстати, не представился. Кровопийцев моя фамилия,- улыбнулся во все редкие зубы доктор.
- Это счета за лечение. Подпишите.
В слабой руке Яблочкина очутилась шариковая ручка.
Таблеточка
Больница. В палату входят врач и новенькая медсестра.
Врач (объясняет медсестре). Валечка. Вот это у нас смешанная палата, здесь лежат всего двое - платный больной и бесплатный. Вот с этим больным (он платный, то есть платит за услуги) будьте повнимательней. Если что, сразу же успокоительное, физраствор, массаж. Можно перед сном одеяльце подбить. Короче, исполняйте всё, что он ни попросит.
Ну а вот этот больной - он у нас бесплатный, то есть не платит за наши услуги. С этим больным, - с ним всё просто, видите: он спит. Как проснётся, давайте ему выпить таблеточку от зависти и всё. Этого достаточно.
Медсестра (шёпотом). Иван Ильич, я конечно, в медучилище хорошо училась, но... я забыла. Таблеточка от зависти, это какая?
Врач (хохоча). Снотворное, любое! Но - очень дешёвое.
Лево руля! Право руля!
А кругом были мины. Мины были кругом: враги расположили их так, что, казалось, взрыва не миновать...
Но бравый капитан был очень бравым. Выпитые им накануне полбутылки крепчайшего рома у кого другого нарушили бы реакцию, но нашему капитану выпитое спиртное наоборот придавало собранность и ясную понятливость не простой ситуации.
Посасывая дымную трубку, весело, озорно, но в тоже время чётко и весомо он отдавал приказы:
- Лево руля! Право руля!
Мины одна за другой оставались позади.
- Да сколько же вас, акулы вам в дышло!- ворчал со злым смешком бравый капитан.
А была ранняя весна, и стояла такая темень. Бравый капитан слегка щурился, щурился и хитро улыбался. Эта страшная игра была ему по нраву, ох как по нраву.
- Лево руля! Право руля!
И тут мины закончились.
- Стоп машина!- скомандовал капитан. Он набил трубку по новой душистым табаком, закурил и произнёс значимо:
- Да-а, в войну было легче.
Конечно, это он пошутил. Весенним вечерочком шёл от своего друга - фронтовика, возвращался домой наш бравый капитан - капитан первого ранга военно-морского флота в отставке, ветеран Великой Отечественной войны. А мины... минами ему представлялись открытые колодцы и вырытые канавы, деятелями ЖКХа как всегда, ни ограждений, ни предупредительных знаков, ни освещения.
В подъезде, кстати, тоже не горели лампочки. А бомжей развелось...
- Лево руля! Право оторыхруля!
Вывод
Семечкин позвонил, звонок не работал. Семечкин толкнул дверь - она оказалось не запертой.
- Хозяин!- позвал Сёма Самечкин, входя в квартиру своего друга, Рустама Шарипова.
Ответа не последовало. Раздвинув шторы, Семечнкин из прихожей шагнул в комнату и ахнул: Рустам Шарипов вешался.
В выходном костюме, в начищенных туфлях, хозяин квартиры топтался на отчаянно пищавшем табурете, пытаясь просунуть свою огромную лысую голову в тесную для неё петлю
- Рустам, ты это чего?_ выдавил из себя Сёма.
- Как чего? - нервно дышал Рустам.- Очки одень, если не видишь, вешаюсь.
- А из-за чего?
- Что за вопрос? Конечно, жить надоело.
- А из-за чего?
- Ты что, попугай? Во-первых, меня сократила на родном предприятии, где я проработал двадцать пять лет, во-вторых, мне до пенсии ещё целых три года, в-третьих, во всём городе токаря шестого разряда никто не хочет брать на работу.
- А пособие по безработице?
От смеха Рустам чуть не упал с табурета. И тут Сёма вскипел:
- Ты думаешь, что я дурак, да? А дурак - это ты. Ты даже не можешь правильно повеситься.
- Татары могут всё!- сжал кулаки ещё не старый Рустам.
- А ты сам посмотри: верёвка у тебя слишком короткая и крючок для люстры тебя не выдержит.
- Насчёт верёвочки - не надо, всё вымерено. И голова пролезет, и ноги до пола не достанут. А крючок я испытывал, он надёжен.
Исчерпав себя, Сёма Семечкин надул губы.
- Я к нему, как к человеку, с пузырём, а он – вешаться,- Сёма горестно вздохнул и уже развернулся, чтобы уйти.
- С пузырём?- другим голосом переспросил Рустам.
Не оборачиваясь, Сёма мотнул головой.
- Перед смертью что ли?
- Тьфу!
- Ну не сердись, погоди, Семён. Иди на кухню, я сейчас.
- Давно бы так,- проворчал Семечкин и отправился на кухню. Только он подготовил стаканы и заглянул в холодильник, как раздался грохот упавшего табурета, и демонический хрип Рустама сотряс воздух.
Сёма выскочил в комнату. Несчастный, словно пойманная рыба, извивался на удавке, пытаясь одной рукой ослабить узел, другой же он подавал красноречивые знаки. Семечкин поставил на ножки
