Я смотрела на людей, спешащих по своим делам или праздно слоняющихся по залу, и чувствовала тихое умиротворение. Неожиданное признание Шета вчера выбило меня из колеи, затмив все тревоги по поводу грядущей доставки круча.
Меня вполне устраивали полудружеские отношения с нашим криминальным кондитером, и менять их на что-то другое пока не хотелось. Моему женскому самолюбию, конечно, были приятны и его ненавязчивое внимание, и волнующие взгляды, однако слова Шета, намекающие на его отношение ко мне, я всегда старалась пропускать мимо ушей.
Ну, в самом деле, какая из нас может получиться пара?
С одной стороны, иметь спутником жизни такого надежного заботливого мужчину, как Ларен, — великое счастье. С другой принимая во внимание противоборство сфер наших интересов, счастье это долгим быть не может. Даже если предположить, что я отвечу на его чувство — и ради наших отношений мы откажемся от своих должностных обязанностей. Нас просто не оставят в покое бывшие коллеги. Ни его, ни меня. Потому что не бывает ни бывших стражей, ни бывших бандитов. Особенно если учесть, что мы оба знаем слишком много интересного, чтобы просто так сойтись и жить долго и счастливо.
Как бы то ни было, а мысли в моей голове роились долго и категорически не давали возможности настроиться на что-нибудь другое.
И вот сейчас их медленно, но ощутимо сменяло легкое волнение, которое всегда появляется во время ожидания большого и важного события.
Собаководы начали прибывать в десять часов утра. Первыми из воронки портала вышли королевские кинологи с мягкими переносками, из которых виднелись крошечные мордочки собачек ее величества. Следом за ними потянулись остальные.
На процедуру досмотра каждого участника фестиваля работники вокзала тратили не более пяти минут. Сверялись со списками конкурсантов, сканировали протянутые собаководами документы, пропускали людей и их животных еще через один магический сканер, а потом направляли в расположенную тут же боковую дверь. За этой дверью их должен был встретить один из организаторов фестиваля, чтобы затем проводить к такси, которому надлежало отвезти их в гостиницу.
Мне было хорошо видно, как пристально служащие, проводящие магическую обработку данных, рассматривают собак. Причем особое внимание обращают на крупных, которые, пристегнутые к поводку, смирно шли рядом со своими хозяевами. Несколько раз эти «служащие» что-то отмечали в списках и делали пометки в блокнотах.
— Они фиксируют тех псов, у которых в биополе заметны следы магической активности, — тихо объяснил мне Лео.
— Ты тоже видишь эти следы?
— Конечно. На самом деле, Ви, чары есть на абсолютно всех этих собаках, влоть до комнатных крысообразных. Ты знаешь размер призового фонда фестиваля? Вот! Конкурентов-то никто не отменял, а нечестных конкурентов тем более. Где гарантия, что твою животину случайно не отравят или не переломают ей лапы? Эти хозяева явно не пожалели денег, чтобы защитить своих питомцев.
— Кого же тогда отмечают наши чародеи?
— Тех, у кого магический след имеет самионовую окраску с вкраплениями бероновых линий… Знаешь, это долго объяснять. Короче, тут имеются собаки, у которых биополя особенно отличаются от общей массы. Вот их-то и берут на заметку.
Понятно. В общих чертах.
Сама же я ничего подозрительного в прибывающих конкурсантах не видела. Обычные люди с обычными животными. Волнуются, спешат, как и положено перед большим мероприятием. Впрочем, меня интересовали далеко не все участники собачьего фестиваля, а только те, о которых мы несколько дней назад разговаривали с Алефом.
Владельцы трех крупных лиарских питомников появились спустя час. Они вышли из портала один за другим. Вышли гордо, улыбаясь и не выказывая ни капли волнения. Собственно, глядя на их животных, становилось ясно, что волноваться этим людям действительно не нужно — псы, породистые, с блестящей шерстью и сытым взглядом, привыкшие к выставкам и вниманию, шагали поистине с королевским достоинством.
При этом мне показалось, что как минимум три зверя вели себя не так, как остальные.
— Посмотри, — тихо сказала я Леонарду, — похоже, вон те собаки чувствуют себя не очень хорошо. Они будто заторможенные.
— Словно недавно отошли от наркоза.
Мы с Лео обернулись.
— Привет, папа, — широко улыбнулся маг.
— Привет, сынок, — улыбнулся в ответ Дерек, втискиваясь между нами. — Отлично выглядишь.
— Спасибо, — довольно сказал Лео и поправил воротник ядовито-фиолетовой рубашки.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась я у мужа.
— Пришел взглянуть на собак, — ответил Хозер, решительно обнимая меня за талию. — Знаешь, жена, я ведь тоже теперь участвую в фестивале.
— В качестве кого? — удивилась я.
— В качестве спонсора. Вчера подписал с организаторами последние бумаги. Ты ведь понимаешь, когда дело касается денег, и бухгалтерия, и юристы начинают работать быстро и слаженно, поэтому все нужные документы для меня подготовили в мгновение ока. Кстати, Ви, я подумываю о том, чтобы приобрести для тебя парочку породистых собак. Куплю любых, только выбирай.
Дерек, ты просто умничка.
— Здорово, — кивнула я. — Видишь, муж, тех заторможенных псов?
— Да.
— Хочу их.
— Без проблем.
— Попробуй договориться о покупке завтра, после открытия фестиваля. Теоретически их хозяин должен тебе отказать. Если так и произойдет, немедленно скажи мне. Есть подозрение, что эти трое везут в себе ценный груз.
— Я тебя понял, — кивнул Хозер. — А если мне их продадут, что тогда с ними делать?
— Отвези детям из «Святой Лары». Этих собак воспитывают как отличных сторожей, так что в интернате им найдут достойную работу.
Поток четвероногих друзей человека иссяк только через полтора часа. За это время ни я, ни остальные стражи больше не увидели ни одного подозрительного зверя.
Здание вокзала мы покинули сразу, как закрылась дверь за последним собаководом. Прежде чем выйти на улицу, Леонард сбегал к дежурившим возле телепорта ребятам из маготдела и, пару минут с ними пообщавшись, забрал какие-то бумаги.
— Предлагаю где-нибудь перекусить и пообщаться, — предложил маг. — К нам, кстати, обещали присоединиться Алеф с Алексом и наш мрачный лиарский друг.
— А мне можно с вами пообедать? — осторожно спросил Дерек.
— Думаю, да, — кивнул Лео. — Ты ведь теперь тоже в деле, папа. Мам, ты не против?
