Ни убежать, ни отбиться от выжавшего из своих машин более восемнадцати узлов «Полярного лиса» у пары оставшихся минных корабликов не было ни малейшего шанса. Даже было предпринятая попытка спастись хотя бы одному оказалась обречена. Едва остатки 2-го отряда миноносцев отвернули друг от друга, чтобы разбежаться в разные стороны, как один из них оказался под накрытием с первого же последовавшего с рейдера выстрела. Канонирам «Полярного лиса» потребовалось всего полторы минуты, чтобы отправить предпоследнего противника на встречу с Нептуном. Да и много ли тому надо было?
Зато за последним японцем пришлось побегать. Целых двадцать минут. Лейтенант Ивамура, в течение четверти часа наблюдавший, как висящий за кормой его миноносца рейдер не только не отстает, но даже потихоньку нагоняет, по всей видимости, решился пойти в последнюю атаку. У него все еще имелись две мины, орудие, что могло вести огонь только по носу, и сам корабль, которым можно было попытаться протаранить уничтожившего всех его соратников врага. Но благородный порыв оказался прерван поразившим на циркуляции борт 120-мм снарядом. Разорвавшись выше ватерлинии, он не только оставил опаленную пробоину солидных размеров, но и умудрился нашпиговать осколками единственный паровой котел, пар из которого, принявшийся заполнять внутренние отсеки, в считанные секунды заставил собраться всех уцелевших моряков на верхней палубе. Там их и настиг еще один фугас, разбросавший десяток японских моряков, скучковавшихся подле единственной пушки, во все стороны, так что оказывать дальнейшее сопротивление оказалось попросту некому. Те, кто не улетел в воду, получили достаточную долю осколков, чтобы потерять всякую возможность к продолжению боя.
Убедившись, что последний противник более не представляет опасности, Иениш отдал приказ прекратить стрельбу, но вместе с тем вызвал на верхнюю палубу стрелков. Несмотря на отсутствие какого-либо шевеления на палубе миноносца и потерю тем хода из-за утечки пара, подводить свой корабль на дальность действия самоходной мины он все же поостерегся. Потому встав у того по корме – вне зоны досягаемости единственного орудия миноносца, и взяв на прицел всех орудий, способных вести огонь на правый борт, с минного крейсера спустили оба катера, и призовые партии на веслах пошли к раскачивающемуся на волнах японцу. Несмотря на хорошо заметные повреждения, кто-то из экипажа миноносца все же мог уцелеть, и потому приближались к нему с большой осторожностью, не перекрывая сектор обстрела орудиям крейсера.
Из четырех выживших членов экипажа миноносца один оказался серьезно ошпарен, а на оставшихся троих из всего вооружения сохранился только один револьвер погибшего лейтенанта, да и тот упал в воду вместе с телом храбреца, попытавшегося открыть огонь по приближающимся лодкам. Дружный залп из полутора десятков стволов просто снес японца за борт. А более оказать сопротивление никто не пытался.
Быстро осмотрев миноносец и убедившись, что без замены котла самостоятельно ему уже не бегать, команда минного крейсера весьма споро закрепила на нем буксировочный трос, и на десяти узлах получившаяся сцепка отправилась отлавливать второго подранка. В отличие от своего собрата, миноносец № 14 сохранил котел в целости и сохранности, но гибель практически всего экипажа, за исключением кочегаров, и полностью разбитое рулевое управление не позволили ему скрыться от вернувшегося с охоты хищника. Уцелевшие японцы попытались было затопить свой корабль, но вовремя поднявшаяся на борт призовая партия смогла отстоять свой трофей у моря, естественно, не без помощи водоотливных средств подошедшего вскоре вплотную крейсера.
Чтобы зазря не рисковать доставшимися с таким великим трудом и напряжением трофеями, с них прямо в море демонтировали все вооружение. А допросив старшего по званию среди уцелевших японцев боцмана 3-й статьи, удалось узнать разве что название уничтоженного судна да имена взятых в плен моряков. Рассказывать что-либо сверх того он отказался, и было похоже, приготовился к неизбежной смерти.
Поняв, что ничего от пленных больше не добиться, Иениш приказал посадить всех под замок и отправился на поиски Протопопова, что занимался организацией ремонтных работ и подсчетом ущерба. То, что в «Полярный лис» угодило более шести десятков снарядов, он и так знал, но хотелось быть уверенным, что кроме дыр в бортах эти стальные болванки более ничего не добились. Заодно следовало проверить раненых – два матроса схлопотали-таки осколки и отдыхали после проведенных операций. Вскоре же требовалось приступить к куда более горькому делу – прощанию с погибшим. Один из артиллеристов кормового орудия был убит наповал попавшим в него бронебойным 47-мм снарядом.
Закончив с церемонией прощания, Иениш повел образовавшийся караван обратно в Люйшунькоу. Пробный выход так и не принес ни копейки, зато обеспечил очередными тратами на ремонт. Но видимо, у судьбы было неплохое чувство юмора, поскольку не прошло и часа, как сигнальщики обнаружили дымы по левому борту. Несмотря на имевшиеся повреждения и буксируемые миноносцы, «Полярный лис» полностью сохранил свою боеспособность, и потому Иениш не колебался, направляя свой корабль навстречу неизвестным. Конечно, можно было нарваться на одного из немногих японских ходоков, способных догнать его корабль, но он предполагал, что большая часть современных крейсеров будет выделена японцами для охраны места высадки да патрулирования вблизи Люйшунькоу.
Спустя полтора часа Виктор Христианович опустил бинокль и, переглянувшись с Протопоповым, тяжело вздохнул. С одной стороны, им невероятно повезло – в четырех милях по левому борту шла кильватерная колонна из восьми пароходов, и то, что шли они загруженные под завязку, не вызывало сомнений. В противном случае они держали бы курс к Японии, а не наоборот. Захват только одного этого конвоя мог дать столько средств, что начинала кружиться голова. С другой стороны, японцы не были дураками, чтобы отпускать столь лакомый кусок без охраны. Два парусно-винтовых корвета следовали по флангам кильватерной колонны и всем своим видом показывали, что на халяву рассчитывать не стоит. А ведь еще существовала немалая возможность нахождения где-нибудь поблизости японского крейсера.
– Везет нам на эти корветы, – грустно усмехнулся Иениш. – Как ни выйдем на дело, так вечно с ними встречаемся. И когда они уже у японцев закончатся?
– Если сможем разобраться с этими, то скоро, – хмыкнул в ответ Протопопов. – Всего-то пара штук и останется.
– Дело за малым – разобраться с этими, – пробормотал Иениш. – А ведь у нас снарядов осталось с гулькин нос. Да и корветы эти побольше предыдущих будут. Справимся ли, Николай Николаевич?
– Во всяком случае, мы должны попытаться. Транспорты растянулись почти на две мили. Если даже не удастся разобраться с корветами, хоть один транспорт мы точно сможем достать, а то и отбить.
– Да, если не попробуем, не узнаем. Вот только на сей раз в артиллерийскую
