- Только я подумал, что разделить надо будет, - Лешек вздохнул.
Притомился он.
Приемы и без того сил требовали нечеловеческих, ибо маска так и норовила сползти, а делать сего было нельзя, так еще ныне и княгиня, уловившая неким звериным чутьем своим, что оказалась полезна, вознамерилась развить успех.
Благодарить ее пришлось тут же, в алькове...
- У нас не поймут, если всех в одну кучу... купчихи с дворянками перегрызутся, а если ненароком победит кто из простых, так и вовсе скандал выйдет...
- Не победит.
Царь запустил всю пятерню в бороду и поскребся, пообещав:
- Сбрею.
- Народ не поймет, - покачал головою наследник, и продолжил: - А если не победит, то и того хуже... поползут слухи, что все куплено... нет, сперва среди аристократов проведем, а купцы уже и сами придут...
...с поклоном и беседою, выгодною для обеих сторон. С мастеровыми и иным людом и того проще.
Царь-батюшка смачно потянулся и дозволил:
- Действуй...
А Лешек вздохнул: вот меньше всего ему хотелось с этим конкурсом, от которого пользы никакой вот, возиться. У него, между прочим, гильдейские мастера поперек горла стоят, требуя исконные привилегии восстановить, не понимая, что в новом мире им не место.
На землях Дальних неспокойно, тукры, сменивши очередного владыку, воспряли и возжелали если не войны победоносной - тут они более-менее здраво собственные силы оценивали - то хотя бы возрождения древней же традиции набегов на земли соседские. А там только-только спокойно жить начали.
...бритты со своими претензиями по заморским колониям наседают, мол, монополия торговая у них, а что колонии эти в монополиях задыхаются и того гляди восстанут, так оно ж разве по уму?
Франкам неймется.
Одни австры сидят спокойно, в дружбу играют, но и то с дальним умыслом. У них принцесс с дюжину, придет срок... и ведь придет... и кроме австрийских принцесс, положа руку на сердце, выбрать-то некого, а союз нужен.
Уж больно непрочен мир в империи.
Многие помнят смуту, всколыхнувшую ее пару десятков лет тому.
Идеи крамольные, что разнеслись моровым поветрием... равенство, братство... мятежи и мятежников, заставивших царя от престола отречься. Гибель всего царского семейства, а там помимо наследника хилого еще пятеро царевен имелось...
...тогда империю спасло чудо, не иначе.
И вера.
И верность. И люди, многие из которых ныне уже отошли от дел, ибо война силы забирает даже у одаренных... первей всего у одаренных. А мир... мир всем сперва кажется благом, но к благам привыкают, и вот уж хочется большего.
- Матушку проведай, - велел царь, думая о своем. У него тоже забот хватало. Министры там, советники, каждый из которых на словах за благо империи радеет, а на деле половина франкам продалась, а другая - бриттам. А есть и такие, что на всех работать горазды, платили бы поболе. - И дружка своего возьми. Нехай развлечется.
Лешек крепко сомневался, что молочный брат его, наперстник и единственный, пожалуй, помимо родителей человек, которому цесаревич верил, желает этаких поручений.
Но с батюшкой спорить...
- И это... посетуй там, что я совсем плох стал... гневлив без меры... и вообще, тебя женить задумал.
- Что?!
От только этого Лешеку не хватало.
- Хоть бы что, - передразнил батюшка. - Сам подумай... тут конкурс, а там слух...
...одно к другому. И ведь в чем препоганая сила слухов? Какие бы здравые доводы ни приводились в опровержение: не поможет.
- Но...
- Мальчик мой, - царь прикрыл глаза. - Мы оба знаем, что от меня желают избавиться, а вот ты им нужен. Во всяком случае, пока наследник не появится... шапка Мономахова слабую кровь не примет. А стало быть...
...ищи кому выгодно.
И получалось... получалось, что им с Димитрием немалое развлечение выпало.
Ее императорское величество, в свои годы сохранившая и стать, и красоту, жаловалась на жизнь. Окруженная двумя дюжинами боярынь, фрейлинами и гофмейстринами, она громко и слезливо причитала, порой заламывала унизанные перстнями ручки, касалась пальчиками напудренного личика.
Вздыхала.
И одного разу даже слезу выдавила.
Боярыни слушали. Качали головами, сочувствуя, и перстеньки пересчитывали. А заодно уж подмечали мелочишки нехорошие, навроде нездорового блеска в глазах, бледности кожи и синеватых ногтей.
И уж точно не остались незамеченными три целителя, денно и нощно оберегающие покой императрицы. Вот один одну скляночку подал, и по палатам поплыл характерный сладковатый запах валерианового корня. Вот другой с поклоном поднес кубок, в который черных капель накапал. Вот третий бутылью с пиявками потряс и часы извлек, солидные, луковичкой.
Мол, время для процедур.
И поднялись статс-дамы, подавая знак прочим, что окончена аудиенция.
- Красота, - неискренне сказала императрица, прикрывши очи, - требует жертв...
И взмахом руки боярынек отпустила.
А сама растянулась в кресле.
- Лешечек, останься с матушкой, - дребезжащий, усталый голос ее был слышен в коридоре, и лишь когда дверь закрылась, императрица вздохнула. - Когда ж это закончится-то?
Она отерла лицо, стирая пудру.
От пиявок отмахнулась, правда, велела на свиньях покормить. А вот валериановые капли выпила: нервы, они не бесконечны.
- Представляешь, третьего дня пудру отравленную поднесли... и главное, яд хороший, трехкомпонентный, - императрица вздохнула с немалым сожалением. - Сработал бы только в контакте с серебром.
Она повернула узенький серебряный перстенек, который носила, не снимая.
- У нас такие не варят...
- Кто? - у Лешека в глазах потемнело. Ладно, батюшка, что на царя покушаются, это привычно, обыкновенно даже, ибо государство без смутьянов, что дворовый кобель без блох.
- Так разве ж выявишь? Подсунули Заточным, но они точно не причастны. Мелкое дворянство, явились дочку при дворе пристроить... кстати, довольно смышленая особа. На редкость здравомыслящая и не без толики таланта.
- Мама!
- Что, мама? Между прочим, мой отец в твои-то годы трех детей имел...
- Ага, а после еще с дюжину народил, только каждую от другой жены...
Мамину оплеуху цесаревич принял со всею возможной сыновней покорностью.
- Бестолочь...
Лешек вздохнул, признавая истинную правоту матушки: как есть, бестолочь. Редкостнейшая. И в извинение он налил вина, не забыв прикоснуться к кубку перстнем. Правда, если яд многокомпонентный...
- Успокойся, - императрица Веревия усмехнулась, - змеевна я, али нет? Меня отравить постараться надобно. Но утомляет, да... а ты с чем явился?
Пришлось рассказывать и стараться, чтоб сие на жалобу не походило.
- Конкурс, стало быть... в этом есть здравый смысл, - императрица прошлась по комнате, остановилась у окна, правда, открывать ставни, нарушая защитный контур, не стала. - Заодно и приглядись... вдруг кто по сердцу придется?
- А австры как?
- Никак... нам с ними связываться особого резону нет. У них свои дрязги... потребуют поддержки, втянут, а после и виноватыми сделают. Так что, лучше уж кого своего взять...
Лешек кивнул: спорить с матушкой, вздумавшей его женить, себе дороже.
- Стало быть... пиши... девицы от восемнадцати до... до двадцати пяти...
