Коса до пояса.
Глазища, что вишня спелая...
...вишня в том году уродила. И он, забравшись на самую вершину, ел. Срывал темные гладкие ягоды и ел, жмурясь от солнца и удовольствия.
- И стоило оно того? - с упреком произнесла рыжая, отжимая тряпицу. Миска с водой стояла тут же, рядом с папочкой, в которой о рыжей рассказывалось, и старой пепельницей. Ее Стрежницкий использовал вместо пресс-папье.
- Д-да...
Голос хриплый и щеку полоснуло, что огнем, но молчать Стрежницкий не мог. И не важно, о чем говорить, просто вдруг вернулось то старое подзабытое, казалось, ощущение, что если он замолчит, то умрет. Вот просто.
Беспричинно.
И...
- Дурак вы.
- Да.
- Пить хотите?
Безумно. И это нормально, целительские заклинания всегда вызывают дикую жажду. Ему даже объясняли, почему, что-то там со внутренними резервами организма и...
- Да.
- Тогда я сейчас... подождите...
Она встала.
Юбки шелестят, каблучки цокают... Михасик прибирался, но как умел... а комнатных он не привечает, да и Стрежницкий не любит, когда посторонние по покоям его лазают. Но сейчас вдруг вспомнилась и мятая постель, в которой он изволил леживать, и вид собственный до крайности непрезентабельный, и то, что на столе рабочем развал, да и одежда наверняка валяется...
- Вы знаете, вам бы здесь прибраться не мешало...
Она вернулась с подносом.
Стрежницкий зачарованно следил, как она наливает воду, выжимает в нее сок из сморщенного лимона. Помнится, на прошлой неделе Михасику втемяшилось делать чай с лимоном, гадость вышла редкостная... сыплет сахар.
И щепотку соли.
Его дотравить собираются?
- Пейте, - строго велела рыжая. - Станет легче... нас учили... я попробую вас поднять... здесь вообще есть кто-нибудь, чтобы вам помог? А то, извините, сиделка из меня несколько... неудачная...
Он сделал глоток.
Питье оказалось на удивление приятным. Кисловатым, сладким и... именно таким, как нужно, чтобы треклятая жажда отпустила. Он пил, надеясь, что не слишком разливает воду, а она молчала.
Помогала.
И...
Зачем?
Знакомы-то всего ничего, и знакомство это прошло отнюдь не лучшим образом. Любовь с первого взгляда? Или... что-то еще?
...лепестки над водой.
Венок из ромашек... у той глаза были синие. Яркие, что небо весеннее... не догонишь, не пытайся... или пытайся... кружится, хохочет, голову запрокидывая.
Будешь меня любить?
Буду.
Вечно?
А как иначе, только так и любят, чтобы до последнего вздоха... и после него, конечно, тоже... губы ветром поцелованы, щеки мягкие, пахнут ромашками. И улыбка ее с ума сводит...
...нет ее...
...ушла...
...собственною рукой, а она... она только вздохнула и сказала:
- Дурак...
Если бы оправдывалась, если бы молила о пощаде... пощадил бы, не сумел бы, а она дураком... за что?
- У тебя жар, - она положила руку на лоб, и ладошка ее была холодна.
Нельзя верить.
Нельзя...
...женщины, что ветер... ложь, ложь и только... яма вот есть... в яму падают, стенки скользкие... он лезет, лезет... а все равно соскальзывает туда, где вьется стальной рой... Марена же стоит наверху и смотрит. Смотрит-смотрит-смотрит... хоть бы руку протянула.
Помогла.
Нет.
Нельзя...
- Лежи, - велела она, и что-то горячее прижалось к вискам. - Я, конечно, целитель так себе, но... я позову кого-нибудь, ладно? Проклятье... кто ж тебя, дурака этакого, бросил одного? Руслана! Беги за помощью...
- Барышня, а вы...
- А я тут... поговорить? Конечно, поговорю...
...им этого не хватило.
Наверное.
Были поля. Была скачка безумная, когда порой сутками в седле, и кони падали, и люди сыпались. Иных оставляли там, на дороге, а коней добивали. Кровь и огонь, огонь и кровь. И еще грязь, слякоть... вши и болезни... клопы, от которых одежда шевелилась, и жрали они, казалось, живьем... травки не помогали, а магию неможно использовать - вычислят.
Жил?
Как? Как удавалось... от боя до боя, только там оживал, наполнялся самому непонятной лютой ненавистью. И сабля кружила, пела... звала... он слушал, только ее и слушал... и еще Ульяну...
...у нее глаза синие.
А губы шелушатся, это от ветра... ее бы в шелка и фамильные опалы на шею, а у нее - веревка витая. Руки за спиной связаны.
- Дурень...
- Бредит... я напоила, а он упал... - этот голос доносится издалека. - Почему он один остался? Это ведь опасно, в конце-то концов! Поразительная безответственность...
- ...а кто вы...
...дурень... как есть дурень...
...кровь и грязь... крови было на нем всегда много, а тогда и в грязи извозился... это ложь, что на войне можно ее избежать. Или после, когда война закончится, отмыться... он мылся, в семи треклятых водах мылся, только хуже становилось.
- Невеста, - жесткий женский голос заставил очнуться.
Почти.
- Он сам мне обещал, - рыжая девица стояла, уперев руки в бока.
...у него нет невесты.
Больше нет.
Он ее повесил. За предательство.
Лизавета уходила с неспокойным сердцем. Оставить его... он, конечно, чужой человек, почитай и вовсе посторонний, а она...
Невестой назвалась.
Просто... этот целитель смотрел на Лизавету с презрением... конечно, прилетела... незамужняя девица, а в покоях мужских, что у себя дома... что еще он мог подумать? И Руслана тут же, держится позади с упреком...
...и все же стоило остаться.
Пусть уверили ее, что теперь всенепременно позаботятся... пусть кроме целителя прибыли и два его ученика... и взялся откуда-то степенный господин, назвавшийся другом... ее, если подумать, практически выставили за дверь.
А Стрежницкий бредил.
Сперва-то он Лизавету вполне узнал, пусть и выглядел далеко не лучшим образом: лицо стянуто бурой коркой регенерационной мази, левый глаз закрыт повязкой, а правый слезится, но... раненых Лизавета повидала. Случалось ей и в госпитале бывать...
...особенно, когда писала материал про то, куда уходят финансы, выделяемые на содержание больницы для бедных...
Хорошая статейка вышла.
Достойная.
И после нее, говорят, кое-что изменилось и даже в лучшую сторону.
...но не о том. Раны были... неприятными, однако же не смертельными. И да, шрамы, сколь успела Лизавета понять, останутся. А вот чтобы лихорадка и бред... и радоваться надо, что Руслана быстро целителя отыскала. Глядишь, и спасут...
- Барышня, - подала голос Руслана, которая держалась в отдалении и тихо-тихо. - Вы бы... поспешали, а то опоздаете...
- Куда?
- Так... конкурс же ж... сегодня первый день... задание... а вы что, не знаете? Должны были конверту прислать. С записочкой...
Лизавета закрыла глаза и про себя досчитала до двадцати. Конверт, значит. С записочкой... и где он, спрашивается? Не там ли, где и встречающие? Этак она поверит, что ей здесь не рады.
Глава 21
Глава 21
...она все-таки опоздала.
Самую малость.
Она увидела их издалека: пеструю толпу, собравшуюся вокруг чего-то...
...кого-то...
- ...и вы должны осознавать, что все зависит исключительно от вас... - дама в темно-синем наряде гофмейстрины с портретом Ее императорского величества на груди оглядела собравшихся красавиц, задержавшись взглядом на Лизавете. - И только от вас. Понятно?
- Да, Ваше Высокопревосходительство, - хором ответили красавицы.
А Лизавета вздохнула.
И отступила, позволяя даме - не
