- Люди в сути своей просты, - старуха любила гулять, а Наталье приходилось сопровождать ее. - И не важно, где живут они. Вот смотри, что крестьяне, что твой батюшка думают большею частью об одном, о хлебе насущном. Только хлеб у них разным. Кому-то довольно зачерствелой горбушки, а другой и от перепелов в меду нос воротит... запоминай, первичные потребности годятся для того, чтобы через них достичь...
...она умела усилить голод.
Или жажду.
И однажды заставила Наталью ощутить эту самую жажду, сводящую с ума, неутоляемую, на собственной шкуре. Старуха полагала, что чем жестче урок, тем лучше он запомнится.
Была ли права?
Как знать...
Она умерла, когда Наталье исполнилось восемнадцать. Старухе... одни говорили, что она давно разменяла вторую сотню лет, другие вовсе полагали ее вечною и всерьез говорили, что пройдет день-другой и старая карга поднимется из могилы, чтобы высосать десяток-другой честных людей...
Ее похоронили в семейном склепе, и матушка вздохнул с облегчением.
- Наконец-то, - сказала она, размашисто крестясь. И по взглядам, которые она бросала на склеп, Наталья поняла, что и матушка не отказалась бы вбить в иссохшее сердце осиновый кол.
На всякий случай.
Сама Наталья испытывала смешанные чувства. Нет, старуху было не жаль, все же характер у нее был на редкость склочный, да и привычка говорить, что думаешь, не добавляла к старухе любви, однако знания... сколько всего она знала.
Сколькому не успела научить.
И пусть оставила тонкую тетрадку, исписанную идеальным почерком, но... Наталья подозревала, что в этой тетрадке далеко не все. Упущенные возможности злили.
А матушка...
- Хватит тебе глупостями заниматься, - сказала она вечером после похорон. - Пора выйти замуж...
...мужа она подобрала себе под стать.
Не слишком знатного, но довольно состоятельного, что позволило изрядно урезать приданое. А что старуха оставила почти все состояние Наталье, так кого это волновало? Неужели кто-то в здравом уме позволит девице распоряжаться этакими деньгами?
Тем более на них уже имелись планы.
Замуж Наталье пошла.
Будущий супруг показался ей куда более удобным в обращении, нежели матушка. Он, человек одинокий, простой, всецело полагавший себя умным, на деле был весьма внушаем. А что еще надо?
...он увез Наталью в столицу.
Представил ее в салоне Легорской, где собирались самые видные люди Арсинора и благоразумно отошел в тень, не мешая Наталье выстраивать собственную жизнь. Право слово, порой он напоминал о своем существовании, но лишь затем, чтобы, получив новую порцию внушения, всецело сосредоточиться на работе. К слову, сие ему лишь на пользу пошло, ибо этакая старательность и преданность делу не остались незамеченными.
Брасова повысили.
И повысили снова... и он, возможно, вполне скоро вышел бы в тайные советники, но...
Наталья встретила цесаревича.
Да, у нее были любовники, порой случайные - все же тело и кровь требовали страсти, но большей частью весьма и весьма полезные. Тот же Затокин к примеру исправил неправильный прикус, да и вовсе новые зубы преотличнейшие вырастил.
И нет, не фарфор, вполне настоящие.
Вот-вот, целитель от Бога, а что не повезло родиться в семье простоватой, так никто не виноват. Он, как все мужчины, был излишне самоуверен, при том на редкость занудлив, особенно, когда дело касалось его увлечений...
...чем занимался?
Признаться, она не вникала. То ли пытался отыскать универсальное средство от всех болезней, то ли изучал, как оные распространяются, то ли просто развлекался в муниципальных лечебницах. Это не так важно, гораздо важнее, что он познакомил Наталью с людьми совершенно особенного склада.
Нет, тогда никто не говорил о смуте.
Помилуйте, это небезопасно, да и вовсе, к чему радикальные решения, когда достаточно реформ? И в маленьких салонах, куда допускались лишь избранные, а Наталье не без труда, но вошла в их число, обсуждались эти самые реформы.
Создание Думы.
И свобода слова.
Ослабление самодержавия.
Да, она тогда была молода и наивна, ей хотелось сделать что-то для своей страны. И она была не одна, это ведь естественное желание, оказаться на острие, стать частью нового мира, мира лучшего, избавленного от горя и болезней, от несправедливости и...
...ей было двадцать пять, когда она встретила Михаила.
И сперва она даже не знала, что он - великий князь. Просто салон. Просто вечер.
Музыка.
Разговоры, казавшиеся пустыми и выражение скуки на породистом лице. Тогда это лицо привлекло Наталью правильностью черт, а мужчина оказался интересным собеседником.
Это не было любовью с первого взгляда.
Просто...
...уже потом, позже, она поняла, что, наконец, встретила человека, который ее достоин. А разве нет? Разве заслуживает она со своим умом меньшего? Красота? О нет, она всегда знала, что не слишком-то красива по мнению многих, но это мнение ее не интересовало.
А вот задача была любопытной.
Да, Михаил был увлечен, но и только. Ей ли не знать, что эти увлечения не длятся сколь бы то ни было долго, однако если воспользоваться тем, чему ее учили... не внушение, отнюдь, все же он был достаточно опытен, да и защищен, что кровью своей, что несколькими кольцами охраны. А она не столь наивна, чтобы поверить, будто бы этого негласного присмотра нет.
И что им позволят...
Она действовала исподволь, с благодарностью вспоминая старуху... как именно? Ах, это уйдет вместе с ней, благо, ныне эти знания никому-то не нужны. Да и пришел Димитрий лишь затем, чтобы послушать историю о несчастной любви...
Почему несчастной?
А разве возможно, чтобы такая любовь была счастливой? Одно лишь тайное венчание чего стоит. Кто бы знал, сколько сил она потратила, внушая мысль о нем... Михаил был неплохим человеком, но излишне прямым. Он искренне желал жениться, однако для того требовалось получить развод. А Наталья была не настолько наивна, чтобы поверить, что этот развод ей так просто дадут.
Отнюдь.
Она знала: и Николай, и прочие воспротивятся этому браку, а значит, сделают все, чтобы не допустить его. И что уж проще запрета на развод, а там... глядишь, затянувшийся роман утомит обоих своей явной бесперспективностью. Михаил остынет в нелепой этой любви, или же...
...нет, он, потерявший голову от страсти, рассказал ей о многом, в том числе и обрядах на крови, а дальше... провести его несложно, связав две души одной нитью, и высочайшему семейству, не способному эту нить разорвать, останется лишь смириться.
И замять скандал.
Так и вышло... о да, ей выразили недовольство, и Михаила отослали из Арсинора. Несколько лет на границе... но это, право слово, такая малость. Кроме того, обиженный на родню Миша лишь сильнее сблизился с женой, которую искренне полагал единственным человеком, способным его понять.
Она же...
Она потихоньку укрепляла эту связь, усиливая зависимость мужа от себя.
Когда появилась мысль о короне?
Тогда?
Быть может... нет, поначалу невсеръез, просто... были разговоры, офицерский клуб, где все знают друг друга. Выпивка и некоторая вольность, допустимая лишь вдали от Арсинора. Кто-то обронил,
