По периметру поставили нескольких офицеров, а сама Августа стояла на ступеньках ратуши и настороженно смотрела за действом. Значит, его мать говорила о недовольстве жителей не просто из вредности – она тоже его заметила.
– Как вам известно, – продолжил мэр Стори, не испугавшись прохладного настроения зрителей. – У семей основателей Четверки Дорог особые отношения с нашим городом. Последние полтора века они посвящали себя тому, чтобы сделать его безопасным, здоровым и процветающим. Для нас огромная честь, что все вы пришли посмотреть на ежегодную Церемонию основателей. А теперь прошу вас поаплодировать вместе со мной добровольцам этого года!
Августа многозначительно посмотрела на Джастина, и он резко вспомнил, что должен идти первым. Он прошел через круг, опускаясь на колени у самой южной линии, пересекающей символ основателей, и положил на нее корону. В прошлые годы он чувствовал себя так, будто бежал круг почета – подмигивал девушкам и махал толпе. Но в этом году хлопки были вежливыми, не более.
Юноша наблюдал, как Митси Карлайл протанцевала к кругу в короне из красновато-коричневого камня на каштановых волосах. Присев у восточной линии, она улыбнулась ему и положила корону на символ. Джастин изобразил ответную улыбку.
Следующей шла Вайолет, из ее черных как смоль волос вырастали извивающиеся спирали цвета слоновой кости. Губы девушки раздраженно дрогнули, когда она присела у северной линии. Этим утром она написала Джастину, спрашивая, обязательно ли ей участвовать в церемонии. Он был удивлен, что она все-таки пришла.
Последним шел Айзек. Джастин затаил дыхание, когда он вошел в круг. И в точности как он боялся, вежливые хлопки сменила мертвая тишина.
Джастин не знал, что бы он сделал на месте Айзека, но гордился, что тот не изменился в лице. Он просто продолжил идти, медленно и уверенно, его шаги отдавались эхом по тихой площади. Юноша опустился на колени на западной линии символа основателей. А затем снял стальную корону и демонстративно положил ее в круг.
Джастин видел, как дрожали его руки. Айзек переносил это тяжелее, чем хотел показать, – ему было очень трудно так публично унижаться.
На площади раздались тихие аплодисменты. Айзек быстро глянул на Джастина, но это был не он. Это была Вайолет. Она по-прежнему сидела на линии и хлопала в ладоши, всем своим видом бросая вызов любому, кто осмелится возразить. Через секунду к ней присоединился Джастин, а затем и мэр, и Мэй, и Августа, и как минимум половина жителей, стоящих на площади. Айзек смотрел на них с нескрываемым потрясением.
Джастин сгорбился от облегчения, когда мэр Стори вновь взял микрофон. Но, встретившись взглядом с матерью, он заметил, что она в ярости.
– Спасибо, спасибо, – спешно сказал мэр. – Как вам известно, в тысяча восемьсот сорок седьмом году группа поселенцев, отправившихся на поиски новой жизни в северную часть штата Нью-Йорк, решила обосноваться здесь. В этот день мы чествуем лидеров той группы – Томаса Карлайла, Лидию Сондерс, Ричарда Салливана и Хетти Готорн. На сегодняшний день их потомки стремятся обезопасить и оздоровить этот город, а также помочь ему расти, как при их предках. Эти представители каждой семьи – символ наследия Четверки Дорог и нашего дальнейшего будущего. Короны, которые они возложили к своим ногам, символизируют их приверженность служению городу.
Джастин услышал, как по толпе прошла волна бормотания. Слева от него Кэл Гонзалес наклонился, чтобы прошептать что-то Сюзетт Лэнхэм, на их лицах ясно читалось раздражение.
– Церемония основателей окончена, – сказал мэр Стори, чересчур крепко сжимая в руке микрофон. – А теперь наслаждайтесь праздником.
Джастин подумал, до чего же это все наигранно. Внутри него скопились секреты и ложь, свои и чужие, и внезапно юноше захотелось выкрикнуть правду в лица толпы, рассказать, что он такой же, как остальные. Что он не может их защитить.
Толпа рассосалась, и Джастин окинул взглядом поле рядом с площадью. Дети пропустили церемонию, чтобы поиграть на участке травы перед городским мавзолеем. Некоторые даже сражались на игрушечных мечах, стукая друг друга тупыми деревянными лезвиями. Он узнал двух девочек – одна была намного выше другой и смеялась, пока они изображали битву. Джастин наблюдал, как лучи солнца переливались на кудряшках Харпер. В его груди дрогнуло, как струна арфы, ностальгическое чувство, пока он смотрел, как она увиливала от каждой попытки младшей сестры заколоть ее.
И хоть мысль о том, чтобы пойти туда, пугала больше, чем ситуация в Закусочной, он вручил корону Мэй и направился на поле.
* * *Харпер ненавидела Церемонию основателей. Та демонстрировала худшее в Четверке Дорог – высокомерие Августы Готорн, самолюбование Митси в короне и коллективное поклонение города Джастину. Она не желала в этом участвовать, поэтому, когда Нора захотела поиграть вместо того, чтобы идти со всеми на площадь, Харпер с радостью подчинилась. Ей все равно нужно было подумать.
Смерть Дарьи Сондерс снова все изменила. Готорны вернули милость Вайолет, а Харпер приходилось делать вид, что они ей нравятся, – сразу после того, как Джастин доказал свою абсолютную ненадежность. Харпер доложила все, что смогла узнать, Церкви Четверки Богов, волнуясь, что они будут недовольны ее времяпровождением с Готорнами, но те просто сказали ей держаться рядом с Вайолет. Девушку беспокоило, что она так и не встретила их загадочного лидера и не узнала ничего нового об их планах. Ее отец хранил молчание и лишь обещал, что Харпер узнает больше, когда придет время. Ей хотелось верить отцу. Но, похоже, даже после всего, что она сделала, он по-прежнему ей не доверял.
– Я стану воином! – заявила Нора, целясь деревянным мечом по коленям Харпер, словно те лично ее оскорбили. – Я буду бить Бретта, когда он будет злиться, и тогда он перестанет злиться!
– Не уверена, что избиение тебе в этом поможет, – ответила Харпер, отгоняя свои мысли прочь.
Нора надула губки:
– Можно потренироваться на тебе?
Харпер посмотрела на ящик с мечами. Не важно, что клинки были деревянными – ей все равно хотелось выбрать один. Кроме того, Норе всего шесть, и она была ниже всех остальных детей на площадке, с которыми можно было бы поиграть. Разумеется, деревянные мечи были тупыми, но даже ими можно нанести ушиб, если приложить достаточно усилий. А Харпер никому не позволит причинять боль ее младшей сестренке.
Она улыбнулась:
– Давай научим тебя, как быть воином.
Харпер выбрала
