меняется. Осколок показался сёстрам очень симпатичным, весьма крупным, да ещё на нём остался след узора...
– Вы чего, смеётесь?! – прервала начальница их радость. – Я вам что, весь день носиться буду взад- вперёд? Керамики не видели?! Кладите её в ящик! И не дёргайте меня с такой фигнёй!
Обнаружив вслед за первым ещё пять осколков, сёстры согласились, что керамика и вправду вещь обычная. Но вскоре из земли возник кусочек бересты. Наслушавшись о грамотах и премиях за них, девчонки начали разглядывать «листок».
– По-моему, тут буквы, – заявила Юля.
– Анну позовём?
– Ну уж нет! Я сама пойду к ней.
Юля встала и отправилась к начальнице, которая стояла возле столика под зонтиком. Вернулась очень быстро. Анна Александровна сказала, что за буквы Юля приняла простые трещинки, но впредь велела подходить со всем, похожим на записки, а кусочки бересты класть в ящик.
Так и стали делать.
К середине дня их ящик был заполнен – черепками, берестой и прочей чушью. От ореховых скорлупок вообще спасу не было. Порой встречались кости – разумеется, животных – просто-напросто объедки. Находились куски кожи: Юле объяснили, что это отходы обувного производства. Им с сестрой, конечно, поначалу было интересно находить и трогать вещи, столь старинные. Но вскоре надоело. Ожидали-то девчонки куда большего!
– Давай завтра уволимся! – тихонько предложила Юля.
– Не-е-ет! – сказала Майя.
Младшая сестра как раз такой ответ и ожидала.
Дело в том, что девчонок посадили именно в том месте, где работали все самые красивые студенты! Майя без конца вертела головой, бросала взгляды, то бледнела, то краснела, то пыталась поправлять свою причёску. Впрочем, это у неё не получалось: на руке была ведь грязная перчатка. Так что Майя то и дело поднимала руку, но, опомнившись, сразу же опускала. Выходило очень шкодно. Только вот студенты на девчонку так и не взглянули. И понятно! Стоило послушать их беседу три минуты, чтобы уяснить – таким крутым заумникам на школьниц наплевать!
Так, справа от девчонок два студента – чёрненький и беленький – болтали о политике.
– Капитализм, – важно рассуждал один из них, Владимир, – уже всем проявил свою несостоятельность. Что Шпенглер писал? Европа загнивает! Либеральная модель неэффективна! Общество тотального спектакля... Прав был Руди Дучке! Надо сделать революцию.
– Э нет, Владимир! – отвечал ему второй студент. – Во-первых, Шпенглер устарел. О том, что он писал ещё при кайзере...
– Да, но...
– ...Стоп! То, что он писал ещё при кайзере, ты знаешь. И потом... Цивилизации. Ну что – цивилизации! Понятно, что такой подход не продуктивен! Мы должны отвергнуть буржуазные идеи, но не ради коммунизма. Традиционные ценности – вот наша цель! Деревенская жизнь!
– Ой, опять начинаешь! – скептично ответил Владимир.
– Опять! А ты был на покосе? Я был. Да, вырос в деревне! – шумел оппонент, продолжая копаться в земле. – У меня восемь братьев двоюродных! Все деревенские. Знаешь, какие ребята? О!
– Знаю, наслушался. Ты почитай-ка Пелевина. Вот это тема! Или про герилью. Нам нужна герилья, понимаешь? Кстати, вот, смотри-ка! Это же расчёска. Почти целая. Сгоняй-ка за начальницей! А Шпенглер – он писал при Веймарской республике. Я знаю.
Слушая все эти разговоры, Юля ужасалась: «Это ж сколько надо проучиться, чтоб так говорить?» А слева между тем сидела ещё парочка. На этот раз по масти парни не разнились – два шатена, – так что Юля про себя их называла «бритый-стриженый» и «волосатый-бородатый». Эти разгоняли про науку.
– Нам уже понятно, – начал бородатый, – что феодализма в чистом виде не бывает. Но вот что можно сказать о консерваторах? И в частности о русских консерваторах? Или о немецких – времён Фридриха? Возможен ли консерватизм до Французской революции?
– Ну-у, – отвечал ему второй. – Что тут скажешь. Да. Пресловутый Черчилль – злобный консерватор. А вообще...
– Так что же мы имеем? Остаётся только бросить ранкеанскую модель и напрочь отказаться от позитивизма, если ясно, что мы вместо политических течений оперируем пустыми идеалами!
– Да. Типами злобного Вебера, которые не имеют отношения к пресловутой исторической реальности, – охотно согласился «бритый-стриженый».
Девчонки совершенно не врубались, что хотели сообщить друг другу эти парни. Они даже заподозрили студентов в издевательстве. Но Майя всё равно была довольна. Общество заумников ей нравилось, а надежда завладеть вниманием студентов не погибла.
– Так какого же ты выбрала? – тихонько спрашивала младшая сестра.
– Вообще, сегодня утром мне понравился вот этот, у которого всё «злобное». Но сегодня я подумала – пожалуй, бородатый симпатичнее.
– О чём он говорит?
– Да без понятия! Но так ведь интересней! Он загадочный!
К этому времени носилки девочек наполнились землёй. Пора было тащить её в отвал – как раз в ту кучу, что попалась сёстрам на глаза в их первый рабочий день. Кряхтя, Майя и Юля кое-как подняли груз. Труднее всего было вынести носилки на поверхность по опасному настилу. Выбившись из сил, девчонки всё же дотащили свою землю до отвала.
Возле кучи снова отирались несколько студентов. На её вершине, как и день назад, стояли двое мальчишек с аппаратом. Сёстры уже знали: это нужно, чтоб проверить, не пропущено ли что-то из находок.
– Уф! – сказала Юля. – Сил нет больше! Всё, переворачивай!
Они с сестрой хотели вывалить носилки, но мальчишка с металлоискателем прикрикнул:
– Эй! Куда вы? Я же не проверил! Блин, вы новенькие, что ли?
Девочкам сказали опустить носилки наземь. Те послушались. Но место, где они их опустили, почему-то не понравилось отвальщикам. «Сюда!» – сказали парни. Девочки послушно переставили. Один из пацанов направил аппарат на землю, совершенно, на взгляд Майи с Юлей, опустевшую... и тот заверещал!
– Ага! – сказал мальчишка. – Вот вороны! Что-то пропустили!
На глазах у изумлённых девочек он резво залез голыми руками в их носилки, покопался – и извлёк старинную монету!
– Что за ерунда?! Мы всё проверили!
– Не всё, значит! – довольно произнёс отвальщик. – Целую монету пропустили! Обормотки!
– Сам ты обормот! – сказала Майя.
А Юля заявила:
– Тоже мне, сокровище! Таких монет тут пруд пруди... наверно.
– Вот и не наверно! Эх вы, сразу видно, что не в теме! Это кожа с черепками – ерунда. Монеты – уникальная находка! Они сведения несут об экономике!
– За них ещё и премию дают! – ехидно сообщил второй отвальщик. – Тем, кто нашёл, конечно, а не тем, кто пропустил. Васёк, будь другом, сбегай за Дунаевым!
С обеда девочки вернулись в совершеннейшем расстройстве. Перед тем как отпустить на длинный перерыв, начальник похвалил отвальщиков, а девочкам сказал, чтоб впредь были внимательней. Конечно, они обе понимали, что другой на месте Николая Сергеевича сказал бы им всё прямо: «Вы вороны бестолковые, работать не умеете, с вами одна морока!» Или что-то в этом роде. За обедом (а они пришли домой покушать) Юля с Майей думали о том, какие они скверные работницы.
– Давай уже уволимся! – сказала старшей младшая.
– До завтра подождём, – решила Майя, снова вспомнив о студентах.
Подкрепившись, сёстры двинулись к раскопу. Что случилось что-то необычное, девчонки поняли тотчас же, как пришли.
Вокруг Дунаева толпились все работники: учёные, начальники участков, разные помощники, студенты и
