Джеки придерживала открытую дверь и выводила их всех на улицу – одного потягивая за рукава, другого толкая в спину, если кто-то из них мешкал. Кого-то из них шатало от выпитого пива. Другие выглядели бодрыми и собирались поехать домой. Трой Уолш был готов ко всяким неожиданностям. Однако Трой Уолш не совсем понимал, что происходит.
– Трой, выходи! Давай-давай! – Джеки вывела их всех на улицу.
Представьте себе тридцатидвухлетнего мужчину. Представьте себе множество тридцатидвухлетних мужчин. Все они выглядят одинаково, потому что все они одинаковы и всегда были одним и тем же человеком. Представьте себе тридцатидвухлетнего мужчину, который может починить вашу машину, помочь вам с налоговой декларацией, сделать вам бьющий в голову коктейль и раскрасить самые мелкие предметы вашей коллекции.
Представьте себе тридцатидвухлетнего мужчину, обладающего даром быть всем для всех, но никем и ничем для какого-то одного. Вообразите выражение его лица, когда он выходит из бара во всей своей множественности и видит женщину, которую недолгое время вечно любил пятнадцать лет назад.
Представьте себе выражение его лица, когда он видит мальчика, которого не узнает, хотя точно знает, кто он.
Вы видите, как у него приоткрывается рот? Теперь представьте, как по множеству его лиц пробегает расширяющаяся щель, где мысли превращаются в слова. Слова видны в его глазах, когда он поднимает взгляд, пытаясь включить логику и отбросить эмоции. Щель становится шире, в нее с тихим гулом проникает влажное дыхание, предваряющее поток слов.
– Закрой рот, – произнесла Диана. – И молчи. – Она вытянула руку, преграждая путь Джошу, который выступил вперед и собирался заговорить. – Я разрешу тебе высказаться чуть позже, Джош.
Диана посмотрела на Троя. Оглядела каждого из них в отдельности. Стойте там, говорил ее взгляд. Пока я вас вижу, вы не сможете сдвинуться с места.
– Это твой сын Джош. Я называю его твоим сыном, потому что слова означают некоторые понятия. Это слово неправильное, но оно наиболее точное. Позади тебя твоя дочь Джеки. Я здесь не для того, чтобы просить помощи. И, разумеется, не для того, чтобы хоть о чем-то просить от имени Джоша или Джеки. Я здесь, чтобы кое-что высказать тебе от своего имени и от имени всех тех, кто так или иначе с тобой связан.
Ты должен вернуться домой, Трой Уолш. Покинуть этот город и вернуться в Найт-Вэйл. Вас много, и все вы полезны и добры. Однако желать добра – не значит делать добро. Ты желаешь добра, но не делаешь его. Ты разрушаешь здешнее пространство и время, привнося сюда аномалии нашего пространства и времени. Мы здесь чужие. Найт-Вэйл – вот наш дом. Отправляйся домой, Трой.
Все Трои переглянулись. У кого-то на лице отразилась искренняя печаль и стыд. Кто-то двусмысленно ухмыльнулся и подбоченился. Один из них пренебрежительно махнул на нее рукой и нетвердой походкой двинулся обратно к бару, но Джеки врезала ему по голени и втолкнула назад в толпу.
Диана настойчиво продолжала:
– Ты помог многим людям своими умениями и навыками, но в то же время ты – безответственный урод. И то, и другое правда. Правда может быть противоречивой. Твои грехи не искупляются твоими добрыми делами. Сколько у тебя детей? Скольких детей ты бросил? Ладно, забудь, меня это не волнует. А волнует меня вот что. Как зовут мать Джеки? Сколько лет Джеки? Как выглядит твой сын? За всеми его физическими обликами как в действительности выглядит твой сын? Какая у него любимая еда? Он с кем-нибудь встречается? И если да, то с кем? Можешь назвать имя?
Трои посмотрели друг на друга. Один почесал в затылке, другой отрыгнул, третий неуверенно выпрямился, явно желая попытаться ответить.
– Даже не старайся ответить. Ты не знаешь ответов. И не трать время на догадки. А вот еще вопрос, на который у тебя нет ответа: чем занимается отец? Что это за работа? Среди всех твоих бесконечных воплощений есть хоть один хороший отец или муж?
– Эй, послушай-ка! – Трой, пытавшийся уйти, спотыкаясь, выступил вперед. Трезвые Трои безуспешно старались удержать его, качая головами и бормоча, что лучше этого не делать.
– Ну нет уж, я отвечу. Я не собираюсь все это выслушивать. Я действительно вернулся. Я снова живу в Найт-Вэйле.
Несколько Троев утвердительно кивнули, но ничего не сказали.
– Я собирался повидаться с вами, ребята, приехать посмотреть на Джоша, но все было как-то недосуг. Держали дела поважнее. Люди нуждались в моей помощи. Но я собирался. Я бы давно приехал.
– Никто не нуждается в твоей помощи, – отрезала Джеки, презрительно ухмыльнувшись в лицо своему папаше, который представлял собой множество, но ничего не содержал внутри. – Это тебе нужно помочь. Ты все делаешь для себя, а не для других, иначе же ты бы уехал из этого города, когда твоя «помощь» стерла его с карты. Вместо этого ты отправил в Найт-Вэйл своего двойника, словно бросил крошки птицам. Это не возвращение. Это как водичку ногой попробовать. Это минимум усилий. Ты все помогаешь и помогаешь, но на самом деле ты лентяй. Жуткий лентяй.
Подвыпившие Трои беспокойно переглянулись. Один из тех, что потрезвее, шагнул вперед.
– Я не чувствую, что заслужил это, – начал Трой, глядя только на Диану, которой он, казалось, боялся меньше остальных. – Я не чувствовал себя готовым к встрече с тобой. И я был совсем мальчишкой, ты же знаешь. Это, конечно, глупое оправдание, но таким уж я был. А теперь я повзрослел. Я много что могу. Я понял, что мне не нужно бежать. Если ты примешь меня. Всего меня. – Он показал рукой на всех стоявших вокруг. – Я сочту за счастье снова стать частью вашей жизни.
– Это не приглашение стать частью нашей жизни, – ответила Диана. – Это требование вернуться домой.
– Гаденыш, – добавила Джеки.
Все Трои разом повернулись к Джошу.
– Джош, это, конечно, очень странно для первого знакомства, и ты можешь не считать меня своим отцом. Мне необходимо это заслужить, но я бы хотел это заслужить. Я вернусь. Я сделаю все, что в моих силах, и гораздо больше, чем раньше, чтобы стать человеком, которому ты сможешь верить как отцу. Или какие уж мы там построим взаимоотношения. Я твой должник.
Диана разрешила сыну ответить самому, хоть ей и трудно было на это решиться. Джеки кивнула, подбадривая ее. Джош не отвечал. Вместо этого он повернулся к Диане, глядя на нее умоляющим взглядом, и его лицо впервые в жизни сделалось похожим на Троя.
– Не надо спрашивать разрешения, – сказала Диана. – Говори, что думаешь. Говори, что хочешь.
Джош судорожно сглотнул. Он молчал. Трои тоже молчали. Все ждали. Когда он заговорил, его слова звучали тихо, но отчетливо.
– Ну ладно, – начал Джош, и на лицах Троев
