– Вон что, – протянул Дэррил. – Но какое отношение ко всему этому имеют радостные последователи?
В его голосе слышалось замешательство, а еще – подозрительность. «В чем же ты нас обвиняешь?» – вот что на самом деле подразумевал его вопрос.
– Вафли, – произнесла Лаура, бухая тарелку перед Ниланджаной. Дэррил и Ниланджана были настолько поглощены разговором, что не услышали, как она подошла, и Дэррил хрюкнул от удивления, а потом улыбнулся, чтобы как-то сгладить неловкость от хрюканья. – И омлет.
Обрадовавшись возможности отвлечься от разговора, Ниланджана впилась зубами в вафлю великолепной средней прожарки с полусырым тестом.
Дэррил наблюдал, как она ест. Если раньше он испытывал голод, то теперь даже не притронулся к омлету. Ему сначала хотелось услышать, что она скажет. Она пересмотрела свое отношение к свиданиям и теперь радовалась тому, что они не встречаются. Вот почему так трудно встречаться и дружить. Люди спорят с тобой из-за разницы во мнениях, спрашивают, что ты делаешь, и постоянно присутствуют в твоей жизни. Ей нравилась измеримость чисел и природы.
– Нет, по-моему, ваша церковь ничего особенного не делает, – сказала она, продолжая жевать и жалея, что начала есть. – Ну, твое описание небес во многом похоже на пустынный параллельный мир, и это интересно. И еще брошюра.
– И что брошюра?
– В ней говорится, что она написана каким-то Словотворцем.
Лицо Дэррила сделалось непроницаемым.
– И почему это интересно? – осторожно спросил он ровным голосом.
– Ну… – начала она. А, черт с ним. Она и так уже слишком много ему рассказала. Может, он захочет ей помочь. – Городской совет заявил, что Словотворец поведал ему о параллельном мире и о том, что там находится. Похоже, какой бы тайный сговор ни мешал нам понять пустынный параллельный мир, Слово творец является его душой. Возможно, он даже объединился с городом, чтобы остановить исследования Карлоса. Кто знает? А тут еще и в брошюре написано: Словотворец. Эта личность имеет какое-то отношение к вашей церкви, поэтому я там и оказалась.
Дэррил кивнул и наконец принялся за омлет. Ниланджана смотрела, как он жует, ожидая его реакции.
– Ну? Что скажешь? Ты знаешь, кто такой Словотворец и что они замышляют? Сможешь помочь мне найти их?
Дэррил рассмеялся, отрывисто и совсем невесело.
– Да. Я могу помочь тебе их найти. – Он протянул руку, словно соискатель на собеседовании, приветствующий будущего работодателя. – Рад познакомиться. Я – Словотворец.
Глава 15
– Ах ты подонок, – могла бы сказать она.
Р-РАЗ – она могла бы врезать ему по щеке.
Встает и уходит, не говоря ни слова — такой могла быть ремарка к последующей сцене.
– Ой… – на самом деле вырвалось у нее.
– Со словесным общением у меня не очень, – продолжал Дэррил. – Ты, наверное, заметила. Поэтому, когда мне нужно передать что-то важное, я это записываю. Из-за этого я научился хорошо писать. Друзья в колледже стали называть меня Словотворцем, и это прозвище ко мне прилипло.
То, что он говорил, было похоже на хвастовство, но он этого не понимал.
– А у тебя есть какое-нибудь прозвище? Ну, в школе я хотел, чтобы друзья называли меня День Д, потому что мое имя начинается на Д, и это звучало очень классно. Кроме того, я большой любитель истории, а День Д, конечно же, сокращение от Дня дворняги, который имел место во Вторую мировую войну, когда мы победили немцев, не позволив им высадиться, чтобы гладить наших собачек.
«Не знаю, умеешь ли ты обращаться со словами, но слов ты говоришь очень много», – подумала Ниланджана, промокнув лицо салфеткой и положив ее на стол.
– Ты на меня злишься? – понизил голос Дэррил.
– Конечно нет. Просто думаю, какую кучу работы мне надо сегодня переделать. Нет. Нет. Я на тебя не злюсь, – ответила она, хоть и не очень искренне.
– Вот и хорошо, – сказал он, тоже не очень искренне.
– И церковь просит тебя писать для них всякие штуки? Потому что это у тебя хорошо получается?
– Я пишу брошюры, листовки и прочее. Ты видела иллюстрации, которые сделала Джамиля? В этом она настоящий мастер. Ей приходится рисовать их одной рукой, потому что она никогда не расстается с дрелью.
– Ты когда-нибудь говорил с Городским советом? – Ниланджана не была уверена, стоит ли его спрашивать и таким образом раскрывать направление своего расследования, но ее подтолкнуло к этому чутье ученого.
– Да! Тогда выдался классный день. Я решил обратить Городской совет в нашу веру. Все говорили мне: не надо этого делать. Говорили, что совет очень опасен. Но мне все-таки хотелось попытаться. В том смысле, что я все время боялся умереть, но это… Я чувствовал, что это важно. Выдался случай высказаться перед теми, кто что-то может. Я дал им брошюру и провел с ними беседу. Они очень воодушевились, когда узнали об Улыбающемся Боге. Поблагодарили меня за то, что я «проинформировал их по этому вопросу». Я ждал, что совет через неделю появится у нас на службе, но этого так и не случилось. Но, по крайней мере, может, они не так скоро решат разогнать последователей. Хоть это хорошо.
– А что именно ты им рассказал об Улыбающемся Боге и доме, который не существует?
– Как я мог рассказать им о доме, если только что узнал о нем от тебя? А об Улыбающемся Боге я рассказал им самое главное. А в чем вообще дело? Почему ты так нервничаешь?
Повисло молчание. Неловкое молчание. Хотя менее неловкое, чем его разговоры, так что все было в порядке. Городской совет сказал, что Словотворец его предупредил. Либо Дэррил ей наврал, либо Городской совет почерпнул из его листовки информацию, о которой он даже не подозревал. Теперь ей нужно заставить его считать, что она его больше ни в чем не подозревает.
– Я и представить не могла, что ты и есть Словотворец, поэтому теперь я знаю, что мое расследование в этом направлении – тупиковый путь, – осторожно объяснила она. – Ты заставил меня понять, что я ничего не достигну с радостными последователями. Здорово, что ты мне все показал. Твои друзья и ваша церковь – просто чудо. Потом ты привез мне сэндвич, а вчера вечером мы встретились и очень хорошо…
Дэррил кашлянул.
– …провели время. Я хотела сказать «провели время».
Он рассмеялся.
Ниланджана засмеялась не сразу. Она засмеялась потом, но было слишком поздно. Плоховато сыграно.
Встает и уходит, не говоря ни слова — так было бы сыграно куда лучше, подумала она.
– Я не пытаюсь тебя убедить или что-то еще, – сказал он. – Это все не так. Ты просто… Ты мне просто нравишься, Ниланджана.
– Я не переживаю из-за твоей церкви, Дэррил. И я не переживаю из-за тебя. – Ложь. – Ты не опасный человек. – Необязательно ложь,
