– Отлично. Немного суховат, но чипсы из парафинового воска и мармелад из жженого сахара очень вкусные.
– Хорошо, хорошо. Дэррил – прекрасный парень. Я на него просмотрел кое-какие материалы. А церковь эта странная, вне всякого сомнения. Но не знаю. Я не говорю, что обязательно надо быть в отношениях. Но хотя бы найти человека, с кем выпить по коктейлю. Да, как вам мохито в «Турникете»? Мой друг бармен Арджун сказал, что вы заказывали этот коктейль.
– Не очень. «Манхэттен» Дэррила был лучше, но фактура оказалась слишком хрустящей.
– Нехорошо.
– Послушайте, только без обид, но я думаю, что лучше пусть меня арестуют, чем я буду выслушивать мнение полицейского в вертолете о том, нужно мне или нет ходить на свидания. Вы сейчас чем занимаетесь – семинар проводите? Мне жаль, что от вас ушел Нэйт. Это очень грустно. Я уверена, что вы тоже милый, как и Дэррил, но так же, как и Дэррил, вы работаете на довольно жуткую организацию. Думаю, что город действует не в моих интересах. Мне просто хочется знать, с чем мы столкнулись. Вот и все.
Минута прошла в безмолвии, и все это время Ниланджана боялась пошевелиться, а потом из вертолета донеслись всхлипы. Похоже, кто-то хлюпал носом.
– Вы плачете? – спросила она.
– Да.
– Ой, простите меня, простите. Я не хотела вас огорчить.
– Нет, это я веду себя с вами по-свински. Просто такая у меня работа, а я люблю свою работу. А вы – вы хорошая. Мне нравится, когда вы приезжаете в пустыню. Мне тогда не так одиноко.
– Мне тоже. Мне нравится, когда вы здесь.
– А ваши интересы и моя работа… Они, похоже, вроде бы конфликтуют. И… – снова всхлипы, пока наконец не стали выговариваться слова. – Я скучаю по Нэйту. Скучаю. Спать не могу. Скучаю.
– Идите сюда. Идите сюда.
Вертолет опустился на землю. Ветер забросал песком блузку Ниланджаны и ее волосы, ей пришлось повернуть голову и прищурить глаза. Она боком подобралась к кабине. Стекла были так сильно затонированы, что сквозь них она ничего не увидела.
– Я вас обниму, хорошо? – предложила Ниланджана.
– Мне не разрешается покидать машину. Это транспортное средство тайной полиции, и здесь находятся объекты тайной полиции. К тому же я стесняюсь.
На таком коротком расстоянии звуки из мегафона больно били по ушам. Ниланджана встала на шасси вертолета и широко развела руки, прижав ладони к краям двери.
– Тсс… – сказала она и тихонько похлопала по двери.
– Как глупо.
– Не глупо. Тсс-с, – произнесла Ниланджана, поглаживая рукой вертолет.
Прошла минута или около того.
– Мне. Мне надо лететь. Спасибо. Я не понимал, насколько МНЕ это нужно.
Уши у Ниланджаны горели, и не только от оглушающих звуков, но и оттого, что она прижималась к горячей металлической двери. Она отпустила вертолет и отступила на безопасное расстояние.
– Не за что. Надеюсь, скоро увидимся.
– Увидимся. – Вертолет начал подниматься.
– Эй, а вы об этом сообщите? Просто нужно знать, чтобы потом всю жизнь не переживать.
– Вы хорошая. Да, и проверьте телефон.
– Проверить телефон?
– У правительства есть гораздо больше, но вам никогда не позволят это увидеть. Это все, что я смог отправить, чтобы меня не засекли. До свидания, Ниланджана Сикдар.
Вертолет вернулся на свою рабочую высоту – 45 метров над землей.
– Спасибо! Пока! – Она махнула рукой.
Никакой реакции.
Ниланджана вернулась к машине. День выдался непродуктивным, но, по крайней мере, он не стал контрпродуктивным. Она схватила телефон. Никаких писем или сообщений. Она открыла файлы и обнаружила среди них один, которого там раньше не было, с пометкой «Жаль, что мохито оказался плохим».
Она щелкнула по файлу и ахнула, когда поняла, что видит.
Глава 17
Пустыня, какой она видится из вертолета. Горы, разделяющие голубое небо и желтоватый песок. Несколько секунд только это и ничего больше. Затем – какое-то движение в песке. Возможно, это была погрешность в воспроизведении видео, но все походило на поднимавшиеся из земли бугорки, появлявшиеся и исчезавшие один за другим, вытянувшись в линию. Потом из песка показалось что-то большое, описало в воздухе дугу и снова пропало в песке. И еще раз. Разрешение было низким, поэтому с уверенностью можно было сказать лишь, что это было движение.
Ниланджана раз за разом пересматривала видео. Но чем больше она в него всматривалась, тем меньше у нее оставалось уверенности в том, что именно она видела. Картинка свидетельствовала о том, что в песке что-то есть, но не давала никакой информации о том, что это такое. Пилот сказал, что это все, что он смог передать ей втайне от города. Что означало – у города есть гораздо больше. Ей придется раздобыть это в городском архиве, одном из самых охраняемых и закрытых мест в Найт-Вэйле.
Архивистам, заправлявшим этим учреждением, много чего не нравилось. Им не нравились журналисты. Им не нравились исследования родословных. Им не нравились вопросы. Им не нравились Козероги. До отвращения. И уж, конечно, им не нравились ученые. Они хранили архивы за толстыми банковскими дверьми и использовали сложную систему безопасности.
Однажды Ниланджану уже выгнали из городского архива за попытку получить копию свидетельства о регистрации автомобиля. Оригинал она потеряла. Поскольку в Индиане ничто подобное не представляло бы собой проблемы, ей и в голову не пришло, что в новом городе все обернется совсем по-другому. Она заполняла форму 11-AU-RF и заплатила пошлину в тридцать пять долларов. Клерк проштамповал форму и оборот чека, потом скрепил их, положил в плотный конверт, достал зажигалку и все поджег. Потом горящие бумаги бросили в металлическую корзину и затоптали ногами. Ниланджана снова заполнила форму, выписала еще один чек, опять встала в очередь, надеясь, что ей попадется другой клерк. Таковой ей попался, однако, когда она подала ему форму и деньги, тот в клочья разорвал бумаги зубами. Она спросила, что нужно сделать, чтобы быть уверенной в том, что ее заявление и оплату примут, но это оказалось неверным подходом. Клерк нажал на кнопку под барьером, и раздались сигналы тревоги. На жидкокристаллическом дисплее у нее над головой замигало слово «ИЗМЕНА». Другие люди в очереди, прежде показывавшие на нее пальцами и кричавшие «Чужачка!», сменили это дружеское приветствие на враждебные выкрики «Пятая колонна! Пятая колонна!». Она даже не знала, что означает эта «пятая колонна». Посмотрела потом в словаре, но определение оказалось отредактированным. Потом она отправилась в библиотеку, чтобы выяснить это
