– Полагаю, нелегко слышать такие слова от собственного сына. – Вивиан пытается оправдать отца. – К тому же они потенциально опасны для Евы.
– Я знаю. Простите, – искренне говорю я. – Такого больше не повторится.
– Надеюсь. Потому что это недопустимо, – командным тоном произносит Вивиан. Теперь она больше похожа на женщину, которую я знаю. – Это предупреждение, Брэм. Не от твоего отца, а от меня. Я не буду играть с тобой в игры. Я не буду тебя бить. Но, если ты еще раз нарушишь протокол, последствия будут серьезными и для тебя, и для Хартмана. Это понятно?
– Да, мисс Сильва, – покорно соглашаюсь я. Веду себя, как набедокуривший школьник перед директрисой.
– Как только ты восстановишься, тебя отведут обратно в общежитие, и сегодняшний инцидент не станет предметом обсуждения. – Вивиан подходит к двери, и та автоматически открывается.
– Отдыхай, мой мальчик, – говорит она, исчезая в Куполе за матовой стеклянной дверью. Никогда еще Вивиан так со мной не разговаривала. За годы управления этой махиной она стала холодной, но даже в самом толстом льду бывают трещины.
17
Ева
Мой шаг легче, но решительнее, когда после ужина я поднимаюсь по лестнице к себе. Все эти дни надо мной висела тяжесть, но теперь, когда я проводила мать Нину и сумела поблагодарить ее, чувство вины и печаль отступили. Во мне возрождается надежда.
Вопросы, которые накапливались в последнее время, вдохновляют меня двигаться вперед. Так же, как и моя Холли. Я все отчетливее осознаю, насколько ценю эту дружбу, и какое это удовольствие быть рядом с ней. Мысли о Брэме меня не покидают, и для начала я хочу выяснить, что происходит в этом здании.
Именно с таким настроем я подхожу к своей кровати и лезу под подушку.
Я достаю мамину тетрадку, кончиками пальцев поглаживая кожаную обложку. Открывая ее, перечитываю первое письмо и перехожу к следующему.
Я бывала здесь раньше. Но не с девочкой, а с мальчиком. На самом деле мальчиков было семь. Мне грустно говорить об этом, но каждый из твоих братиков умер в утробе. Я родила их всех и оплакивала, пока держала на руках хрупкие тельца, прежде чем их забирали у меня. Мое сердце разрывалось от боли. Горе переполняло меня. Я не состоялась как мать, хотя мне и не дали возможности побыть матерью. Я не имела счастья менять подгузники, беспокоиться о прикорме, слышать, как мои дети говорят, что любят меня. Я не знала ничего, кроме удручающего чувства потери.
Наша мечта о детях стала казаться несбыточной, хотя никто не мог сказать твоему отцу и мне, что происходит и почему мы вынуждены так рано прощаться с этими крошечными душами. Мы потеряли всякую надежду. Мы больше не могли рисковать, ожидая, что опять случится то же самое. Мое тело сочли негодным и бесполезным, поэтому в госпитале меня списали, отправили в утиль, как старую машину с неисправным двигателем. Мы сказали, что больше не будем и пробовать, пусть все остается как есть. Я бы не выдержала еще одной смерти. Еще одного «такого» взгляда акушерки во время очередного сканирования. Еще одних бесплодных родов. Я чувствовала себя слабой, несчастной и пустой. Я знала, что должна отпустить эту мечту.
Это было нелегко, но как только мы приняли решение, я почувствовала облегчение от того, что меня больше не гложет тоска. Мы с твоим отцом еще больше полюбили друг друга, что раньше казалось невозможным. Он любил меня, несмотря на мои несовершенства и неудачи. Он любил МЕНЯ. Мы были счастливы. Очень, очень счастливы.
Месяц назад я пошла к врачу. Меня мучили раздутый живот, жжение в грудях, перепады настроения, легкая тошнота. Многие из моих подруг проходили через эту «перемену», так что я приготовилась списать свои недуги на возрастные проблемы, но меня тревожила мысль, не больна ли я, и хотелось знать наверняка.
Я так смеялась, когда доктор вручила мне тест на беременность – твой отец говорил, что слышал мой смех из приемной. Я послушно помочилась на полоску и вернулась к врачу, не дожидаясь результата. Я даже передала ей тест с таким видом – мол, «это же нелепо». Я не ожидала, что она скажет: «Да, так я и думала» и отправит меня на ультразвук, но именно это и произошло.
В тот момент я почувствовала страх и тревогу, и мы вместе с твоим отцом отправились на диагностику. Снова беременна. Я плакала. Как и твой отец. Для нас обоих это стало потрясением. А потом мы оба долго смеялись, обнявшись, не в силах поверить, что это произошло нежданно-негаданно. Мы восприняли это как подарок свыше.
Я затаила дыхание, пока врач ультразвуковой диагностики водила зондом, поглядывая на экран. Я готовилась к худшему, потому что уже проходила через это, знала, как разом исчезают надежда и радость, когда звучит неизбежное: «Мне очень жаль».
Но палочка все скользила внутри меня, пока врач набивала на клавиатуре цифры и проводила измерения.
У нее вырвался почти комический вздох изумления. – Я скоро вернусь, – вдруг разволновалась она. Зонд выпал у нее из рук и приземлился на пол. Мы с твоим отцом в замешательстве смотрели друг на друга. Не похоже было, чтобы она собиралась сказать мне, что плод умер. Все казалось каким-то особенным. Так оно и было. Пять минут спустя еще четыре врача вошли в кабинет и наблюдали за повторным сканированием.
– Видите? – спросила она, глядя на них.
Все повернулись ко мне и твоему отцу. Выражения их лиц не описать словами. Честно говоря, я никогда не забуду их отвисшие челюсти.
Наконец Вивиан вышла вперед и представилась, а потом сказала что-то вроде: «Удивительно, миссис Уоррен, но вы ожидаете девочку!».
Твой отец чуть не упал в обморок, а я просто плакала. Наверное, виноваты гормоны. Нас не отправили домой, а попросили остаться на несколько дней, чтобы провести дополнительное обследование. Учитывая мою историю и факт гериатрической (черт, не выговоришь) беременности, я согласилась без малейших колебаний. Все это случилось месяц назад, и с тех пор я не выходила отсюда. Меня не принуждали остаться. На самом деле я сама сказала, что не возражаю против регулярных тестов и надлежащего ухода. К тому же в городе творилось что-то невероятное. Однажды твой отец хотел пойти домой, чтобы забрать какие-то вещи, но на улице его встретили толпы людей, желающих поговорить с ним, и все расспрашивали обо мне и тебе. Мир сошел с ума. Думаю, мы счастливы здесь. Это безопасное место, и Вивиан оказывает неоценимую помощь, следит, чтобы мы ни в чем не нуждались.
Так мы и живем. Это моя восьмая беременность, я уже бывала здесь раньше, но на этот раз
