– Тебя зовут Визенгрунд? – Он выпевал каждое слово. Гиббонов неспроста называют поющими обезьянами.
– Да, – ответил Барнабас. – И в свое время я имел честь дружить с одним гиббоном. Его звали Э-Мас.
ТерТаВа взглянул на грифона:
– Шрии, этот человек не шпион. Он наш друг. Он спас Золотого Гиббона.
Бен вопросительно взглянул на Барнабаса.
– История времен моей юности, – шепнул тот. – Если мы выберемся отсюда живыми, я тебе расскажу. Но чтоб ты знал, гиббон спас меня не меньше, чем я его! Бен! – добавил он еле слышно. – Не смотри так на Патаха!
Легко сказать. Макак оставил в покое самописку и теперь пытался открыть медальон.
«Отдай! – хотелось выкрикнуть Бену. – Я Повелитель драконов, а не ты!» Но Барнабас, конечно, был прав. Нельзя, чтобы Патах заметил, как ему дорог медальон. Может, макаку надоест с ним возиться и он его бросит. А пока от попыток справиться с неподатливой серебряной защелкой Патаха отвлекли слова гиббона. Макак откликнулся с неприкрытой яростью:
– Ха-ха, какой же ты неисправимый мечтатель, ТерТаВа! А казалось бы, должен понимать – как-никак ты достаточно пожил с людьми! Никому из них нельзя доверять. Никому! Это железное правило, если хочешь выжить. Ну, или можно сотрудничать с ними против своих же, как Краа.
Шрии пристально смотрел на Барнабаса с той минуты, как гиббон переспросил его имя.
– Если вы не браконьеры и не шпионы Краа, что привело вас на наш остров? – осведомился он, не обращая внимания на неодобрительные возгласы Патаха.
– Нам нужно одно ваше солнечное перо – и, разумеется, мы готовы заплатить за него хорошую цену.
Шрии явно был необычным грифоном, но Барнабас решил все-таки не упоминать пегасов. Презрение к лошадям казалось таким же врожденным свойством грифонов, как страсть к сокровищам.
– Там, – вступил в разговор Бен, показывая на шкатулку с браслетом Багдагюль, – лежит то, что мы привезли в уплату!
ТерТаВа схватил шкатулку и вытащил золотой браслет. Купо восхищенно зацокала языком. Но взгляд Шрии мгновенно похолодел.
– Золото. Ну конечно. Грифоны любят золото. – Перья у него вздыбились от гнева. – Совсем как люди, правда? Наверное, поэтому ваши сородичи всегда так легко находили общий язык с моими. Но мне ваши драгоценности даром не нужны. К тому же, если бы я и пожелал вашего золота, солнечные перья есть на этом острове у одного-единственного грифона – у Краа.
– Слыхал, Патах? – насмешливо бросил другой макак. – Незачем нам марать руки, убивая их. Краа заберет золото и пооткусывает им головы.
Все дупло откликнулось издевательским гоготом. Только Купо молчала.
– Солнечное перо? – тихо спросила она с плеча Шрии, когда все отсмеялись. – Зачем людям понадобилось солнечное перо?
Барнабасу не пришлось отвечать на этот вопрос. ТерТаВа вдруг предостерегающе поднес палец к губам.
В дупло ворвался крик – тот самый крик, который слышал Бен в первую ночь на Булу. В нем звучала смерть. Рык голодного волка, смешанный с клекотом пикирующего на добычу орла.
– Это Чра! – взвизгнул один из лори. – Чра, убийца обезьян!
– Я же вас предупреждал! – крикнул Патах. – Они были приманкой! Их послал Краа! Иначе как бы они нас нашли?
Два макака схватили Барнабаса, два других подскочили к Бену. Но все они бросились врассыпную, когда вход закрыла крылатая тень.
Толпы обезьян ввалились в дупло. Шрии разбрасывал их по сторонам клювом, лапами и когтями, но даже он отшатнулся, когда в расщелину ствола протиснулся еще один грифон. Клюв и когти у него были черные, как эбеновое дерево, но долгие века покрыли седой патиной шерсть и перья.
– Сдавайся, Шрии! – Рокочущий голос Чра перекрыл воинственные вопли обезьян. – Краа велел доставить тебя живым!
Шрии стряхнул дюжину обезьян и склюнул еще двух, коловших его в грудь заостренными палками.
– Я готов сдаться, если ты отпустишь всех остальных!
Пока одна из обезьян набрасывала лиану на шею Патаха, Чра брезгливо оглядывал дупло.
– Вот, значит, как выглядит будущее, в которое ты нас зовешь? Небесные львы в убогом дупле? Этих предателей – твоих прислужников – я пока убивать не стану. Хотя за свою строптивость они и не заслужили такой милости. Но Краа, разумеется, накажет их по заслугам. И думаю, их смерть будет не быстрой.
Он окинул взором тех, кого повязали его обезьяны, и наклонился над Купо. Страшный клюв почти коснулся шкурки лори.
– О, кого я вижу! – проворковал грифон. – Купо, твои умелые пальцы нужны Краа! По сравнению с тобой все другие лори – неумехи. Как ты можешь растрачивать свой талант на грифона, который даже приличного гнезда себе не может построить?
Купо так дрожала, что не могла произнести ни слова. Зато Патах яростно оскалил желтые зубы:
– У нас было великолепное гнездо, Грозный Чра! Помнится мне, ты лично его разрушил. По приказу Краа. Так Краа ценит искусство Купо. И не вы ли убили Манис, не уступавшую ей талантом? Вы…
Чра предостерегающе поднял когтистую лапу, и Патах смолк.
– А с людьми нам сделать что, Грозный Чра? – осведомилась одна из обезьян. Они были самых разных пород, как и свита Шрии.
Под взглядом бледно-желтых глаз Чра Бен почувствовал себя куском мяса на прилавке.
– Берем с собой, – распорядился грифон. – Может быть, их удастся продать в рабство. На окрестных людских островах полно рудников, где никто не спрашивает, откуда взялась рабочая сила. И платят за нее хорошо.
– Краа продает собственных шпионов? – Шрии щелкнул клювом в сторону макака, коловшего ТерТаВа в живот своей острой палкой. – Я думал, у него сохранилось хоть какое-то понятие о чести. Но видно, страсть к наживе вытеснила все без остатка.
– Шпионы? – Чра презрительно хохотнул. – Мы и без людской помощи умеем находить предателей! Я первый раз вижу этих двуногих. А вон то зеленокожее – это что? Оно отпочковалось от дерева?
Хотбродд обозвал грифона трусливой водяной курицей, и обезьяны Чра потащили его наружу. Там на ветвях окрестных деревьев сидели еще пять грифонов. Трое – песочного цвета или седые, как Чра, а еще двое – разноцветные, почти такие же яркие, как Шрии.
Бен не мог не признать, что внешне все они производили неизгладимое впечатление. Ветви гнулись от порывов ветра, вызванного ударами их крыльев; а когда они плотным кольцом окружили Шрии, весь лес загудел от их торжествующих возгласов. Несмотря на огромный размах крыльев, они свободно скользили между деревьями, словно кроны почтительно расступались перед ними. «Интересно, – думал Бен, – много ли потребовалось времени, чтобы самые старые из них забыли бескрайние пустыни своей юности и привыкли к влажности тропического леса? Сколько их было, когда они впервые сюда прибыли? Есть ли у них еще молодежь, кроме Шрии и двух других грифонов с разноцветным оперением?» Обезьяны Чра, тащившие Барнабаса, Хотбродда и Бена по верхушкам деревьев за своими крылатыми повелителями, наверное, тоже не знали ответов на эти вопросы. Они перекидывали пленников друг другу, как мячики, или роняли их понарошку и тут же снова подхватывали. От их игр Бен порой
