– Разрешаю стрелять на поражение!
Зашуршали, но остались на местах. Я даже сместился к стене, приподнял штурмовую винтовку. Нет, пронесло. Еще раз пропал свет.
– Всплеск, – сказал я, – теперь там никто не выжил.
Хрип уловил ход моих мыслей.
– Да, пока нет противогазов, спасающих от Всплеска. – Он ухмыльнулся. – Так куда они направились?
Сталкер-пенсионер вытер кровь с разбитого носа и ответил:
– За то, что спасли, Зона вам спасибо скажет. Местный урод и молодой сталкер вниз пошли, от вас прятаться. Конечно, сталкера насильно потащили. Никто из нас не сунется по своей воле под огненного душару. Ты, Хрип, не знаешь, как это – чуять вонь горящего человека. А сталкеры нам коридоры расчищали.
При упоминании дороги он указал пальцем вниз, многозначительно кивая.
– Эй, – я пнул разговорчивого бандита, – а подвал тут глубокий?
Установилась тишина, даже фонарь перестал реагировать на истерику Зоны.
– Костыль, ты чего? Какой подвал? – удивленно сказал Хрип. – Это же вход в лабораторию.
Часть седьмая. Пуля
1Множество смешанных между собой проблем приводят к потере адекватного мышления. Я зациклился на главном: как не погибнуть и довести дело до победного конца. Сначала встреча с Виталькой, потом резкий штурм. Кто бы мне раньше сказал, что мое решение двинуться вперед, опережая сроки учебки, приведет к боевому столкновению, – я бы не поверил. Да, Зуб заставлял зубрить тактику спецназа: это разные вещи – смотреть в книгу или нажимать на спусковой крючок. Нажимать быстро, понимая, что доля секунды – это очень длительный промежуток времени.
Здания лучше зачищать сверху вниз. Четкость принятия решений. Удачная экипировка. Ага, все здорово, только таскать амуницию тяжело, а бегать в ней вообще нереально.
Зачистил. Этот глава наемников, Карим Волк, просто разобрал нас на органы. Нас было четверо – перед броском дымовой гранаты. Шмель дожужжулся. Остальных я не знал и уже не узнаю. Хрип чудом избежал выстрела в упор, зато появились новые раны на лице. Ну и я, спецназовец на понтах, пожаловался сам себе: Зону ненавижу, не хочу ее лицезреть. Теперь, когда осталось слово «надо», Зона в насмешку выкидывала меня за Границу. Как учительница выгоняла из класса. Плохой Кузьма, плохой.
Да, это не котельная. Прочные герметичные двери, лифт, кафельная плитка, которая легко моется дезинфицирующими средствами. Нет, не котельная.
Я должен был сообразить. Должен был застрелить Карима, должен был понять, что Хрип – не простой сталкер. Должен был и не сделал. Оправданий много, а Шмель мертв.
Хрип. Легко он меня провел, нас всех провел. Да, обыграл он нас, произвел рокировку, завел в ловушку: военных много, они дурные, сами же предложили работу проводником.
Или я просто пытался свалить на него вину? Он же не прятался за нашими спинами. Сам полез в коллекторные трубы, да и сейчас не начал стрелять в майора. Как все сложно.
– Конечно, вход. Не обязательно об этом кричать, – сказал я без напряга. Не обязательно было всем знать, что я лопухнулся. Зараза. Вот шел к цели, а когда финишировал, то оказалось все не так уж и радостно. Лаборатория, которой я грезил, находилась прямо передо мной. Всплеск наверху, внизу – потоки огня и студень Нюх. Со мной – военные и лживый сталкер. Вроде и праздник, а на душе кисло.
Я пнул бандита.
– Че там забыли? Артефакты?
– Не. Шаримся по всем уровням, карту составляем. Каждый толчок исследовали, как бомжи какие-то в поисках бычка, – выдал тот. Хрип тут же среагировал:
– Артефакты. Кровоостанавливающие есть?
Майор хекнул, влез в разговор. Да, ему, как черной дыре в космосе, надо было втягивать все вокруг себя – или перестанут замечать и уважать.
– Опять за хабар боишься? А, нет, хочешь вернуться к старому старкеру с лекарством. Проблема – Игруля не спасен.
Хрип не повернулся к Ставру, высказывая тем самым неуважение. Зло прохрипел:
– Заканчивай, майор, на людях дела обсуждать, а то как баба базарная. Что услышать хочешь? Что я пойду в темноту искать сталкера? Заодно и бандита прихвачу?
– А что, пойдешь? – усмехнулся майор.
– Конечно. Я слово человеку дал, – произнес Хрип, – и я его сдержу.
– Ну держи, – с усмешкой произнес командир.
– Кто со мной? – обратился проводник к сталкерам. – Чего, реально забоялись?
Те молчали. Да, стадный инстинкт.
– Никто. Если ты военным помогаешь, это на твоей совести.
– Ты что, дурак? Или мы беззвучно общались? – удивился я.
Бандит загоготал. Идиотский смех в закрытом помещении неприятно дергал за пучки нервов.
– Да мы тут все не глухие. Да, ребята?
Сталкеры закивали и даже начали одобрительно шуметь.
– Что с вами случилось, мы поняли, но что будет с нами?
Шикарный вопрос, как сказал бы капитан с блокпоста. Кто о чем, а сталкер – о Зоне, как бы тут подольше ползать.
– Да валите куда хотите, – раздраженно сказал майор. Он с остервенением потер шрам ладонью: – Голова от вас пухнет. То спасай их, то теперь нянчись. Местные бомжи, нравится на помойке ползать, ну и флаг вам и попутного ветра. Мне этих хватит, фризовцев. Эй, ты, баклан, кто у вас бандой управляет?
Майор переключился на бандитов, словно окончательно разочаровался в сталкерах.
– Нюх, – буркнул здоровый кабан, боясь поднять морду.
– Нюх – это тут, на Фабрике. А кто у фризовцев общак держит? Команды раздает?
Бандит замолчал. Сопел, размышлял. Мне этот разговор тоже был интересен.
Тряхнуло, свет замигал, но в этот раз не погас.
– Во, теперь Всплеск начался, – авторитетно заявил сталкер с залысинами.
Майор прикрикнул:
– Эй, давай базарь, кто главный. Или по почкам добавить?
Ставру хватило терпения ровно на три секунды. Бандит вскрикнул и скрутился калачиком.
– Еще?
– Хватит, не знаю, по чеснаку не знаю. Нюх знает, я нет! – заверещал он.
– Гунча знаешь? – спросил я.
– О нем все знают, что он стоит в Зоне хорошо. Обвыкся тут, сделал свои угодья. Вернее, знают, какой он бешеный, а вот откуда и кто он – лучше не узнавать. Могут и под Всплеск кинуть.
Всплеск же почти не ощущался. За толстыми стенами лишь мигание лампочек намекало на катастрофу природы.
Я твердо знал, что Гунч возглавляет другую группировку бандитов. Перестрелка на ферме, где обороной командовал его доверенный человек – Борзый, настоящий бандюка, который жил и умер по их законам. И да, он очень не любил фризовцев-садистов. Тогда вопрос оставался открытым – кто же предводитель отморозков?
Майор бандиту не поверил и еще раз пнул его. Тот завыл от боли. Его крики разбавил смешок сталкера с залысинами. Если остальные лицезрели избиение без эмоций или с жалостью, то сталкерский самовыдвиженец явно получал удовольствие. Вроде и понять его можно было: их мучители теперь сами стонут под военным берцем… Вроде. А где предел этого вроде? Отбить бандюку печень? Застрелить? Выбросить под Всплеск? Причем это вроде должны делать военные, а они, покорители Зоны с чистой совестью мучеников, – не при делах?
Меня отвлек Хрип.
– Мы двинулись. Где снаряга? Показывай, истеричный ты наш, – обратился он к смеющемуся сталкеру.
– Направо
