— Потому что для каторжника вернуть свободу, пока срок заключения еще не истек — все равно что украсть… По крайней мере, так считает закон и его слуги. Ты разве не слышал, что, если сбежавшего ловят и не расстреливают после поимки, ему добавляют срок?.. Да нет, конечно, откуда ты мог слышать о континентальном уголовном праве, живя на мирном техасском ранчо… Ну, а что до испытаний, выпавших в юности мне на долю, они довольно обыкновенны, для мальчишки, родившегося в трущобах и воспитанного улицей куда больше, чем родителями и воскресной школой: голод, нужда, невежество и драки, где умение бить первым ценилось превыше всего. Так уж устроен этот мир, Текси: если в четырнадцать ты стал карманным воришкой, то в семнадцать наверняка попадешь в тюрьму.
Слушая откровения Ричарда, Текс все больше проникался к нему уважением и состраданием. Но у него в воображении не вмещалось, что же должен был делать и как пробиваться по жизни юный альфа, попавший в семнадцать на каторгу, сбежавший оттуда, перебравшийся в Америку и сделавшийся нынче грозой Техаса да и некоторых прочих Штатов тоже, если верить слухам да сплетням про Черного Декса и разбогатевшего неведомым путем Далласа. У него в голове крутился еще миллион вопросов, и он мог бы мучить ими Декса до самой зари и дальше, но… тут его снова накрыло наслаждением, и он лишь крепче притиснул к себе охнувшего мужа, вжимаясь в него со сладкой дрожью…
Их сцепка продлилась больше часа, но о прошлом Дика Сойер больше не расспрашивал — после насыщенного не самыми приятными событиями дня, и под воздействием коньячно-текиловых паров, альфа начал уплывать в дрему и выныривал из нее лишь когда Текса снова сотрясал оргазм, или когда его член требовал к себе повышенного внимания. Когда же они разъединились, Даллас практически сразу уснул мертвым сном, и ковбой, наспех прибрав тарелки и недопитую бутылку, бережно укрыл его и себя пестрым покрывалом и поступил так же…
Утро, пробравшееся в их типи с первыми лучами позднего осеннего солнца, наградило Текса ощущением страшной жажды и суховея в рту, и скованностью замерзшего на морозном холодке тела. Не дожидаясь пробуждения альфаэро, он первым делом потащился к ручью за свежей водой и обнаружил, что трава подернулась инеем, а по берегам кое-где за ночь успели застыть прозрачные льдинки.
Когда Даллас подал признаки жизни, заворочавшись и шумно задышав под грудой всего теплого, чем накрыл его поверх пледа заботливый Текс, ковбой уже успел сварить кофе и сунул горячую кружку прямо мужу под нос:
— Доброе утро, Дики! Согрейся, сегодня с гор повеяло близкой зимой.
продолжение следует
