Они с Дексом и братьями Барнс покинули пароход не торопясь, пропустив вперед всех страждущих, и так же неспешно выгрузили из трюма лошадей. Тексу показалось, что Даллас не очень-то рад тому, что им предстояло сделать, и потому нарочито медлит. Но, возможно, что всему виной было лишь его собственное нетерпеливое желание увидеть Новый Орлеан, о котором он пока только слышал красочные рассказы.
Поездка по улицам города сполна возместила его жажду — этот город был совершенно не похож на пыльный Сан-Антонио — примерно как резная шкатулка не имеет ничего общего с грубо сколоченным ящиком для инструментов. Новый Орлеан и был городом-шкатулкой, его изящные особняки с резными ставенками и затейливыми крылечками, были и похожи, как сыновья одних родителей, и в то же время отличались один от другого палисадом, цветом стен, мощением дорожки, формой флюгера и числом окон и воздушных галерей, бегущих поверх изящных портиков. Обилие магазинчиков и лавок, салонов и мастерских здесь в разы превышало все, что до этого доводилось видеть Сойеру, а люди, словно сговорившись, щеголяли перед ним своими лучшими нарядами, особенно омежки — разодетые в шелка и кружева, прикрывающие набеленые личики перьевыми веерами или кружевными зонтиками, они смотрелись диковинными птицами для ковбоя, привыкшего созерцать только кур да индюшек.
Пока он вертел головой в разные стороны, любуясь оживающим в утренние, еще нежаркие часы городом, их процессия неспешно продвигалась к центральной площади, а один из братьев Барнс поскакал куда-то вперед, получив тихое распоряжение от Далласа. Текс заметил, что кое с кем из горожан Ричард приветливо здоровался, приподнимая шляпу и обменивался парой фраз — в основном, это были лавочники и держатели салунов, выбравшиеся на улицу зазывать к себе клиентов.
Когда перед ними возникла вывеска очередного заведения в виде красной маски с прорезями для глаз и рта, Текс едва не проехал дальше, не заметив, что Даллас завернул к коновязи и спешился. Но его окликнули, и вся компания втянулась в гостеприимно раскрытые им навстречу створки дверей и заняла большой овальный стол по левую сторону от входа.
***
— О, кого я вижу, сколько лет, сколько зим! — радостно поприветствовал Ричарда хозяин салуна, высокий и плотный бета, пахнущий весьма приятно какой-то пряной приправой. — Добро пожаловать, а-мистер Даллас! Добро пожаловать всем вам, господа! Эй, Джони, тащи сюда картошку-фри и соус, и лимонада кувшин! — крикнул он кому-то, а сам завис перед гостями с радушной улыбкой на безбородом кругленьком лице, в готовности принять их заказ.
— Полагаю, картофель с соусом и сладкую водицу вы предлагаете нам только ради шутки, дядюшка Фло? — Даллас шутливо поднял брови и повел рукой, решительно отвергая бумажное меню, напечатанное по-французски, протянутое ему услужливым юным омежкой в длинном кремовом фартуке и белоснежной рубахе, кокетливо расстегнутой до третьей пуговицы:
— Ни за что не поверю, что вы за столь короткий срок позабыли вкусы ваших любимых клиентов.
— О-ля-ля, что вы, как можно, месье Даллас! — еще шире заулыбался бета, на сей раз придав речи нарочито галльский колорит, и даже фамилию Ричарда произнес с ударением на последний слог. Он слегка прикрыл пухлые веки, точно школьник, отвечающий урок, и принялся перечислять:
— На антрез — мидии, самые крупные, тушеные с белым вином и чесноком, и еще тартинки с тунцом, слегка поджаренные; на первое суп из крабов; четыре филе-миньон, средней прожарки, это для господ Барнс, и лично для вас -миссисипская фаршированная форель в кляре, по моему особому рецепту… Все верно, месье Даллас, я ни в чем не ошибся?
— Ни в одном слоге, дядюшка Фло, я всегда говорил, что память у вас лучше, чем у моего учителя математики… А что вы предложите молодому месье, который сегодня посетил вас впервые? — Ричард перевел взгляд на Текса и улыбнулся мужу, предлагая до поры-до времени не выдавать себя и сыграть в любимую игру тавернеро — «угадай желание клиента».
— О-ооо… — Фло понимающе прищурился и покачал головой, давая понять, что осознает серьезность и сложность задачи. — Я вижу, что молодой месье впервые ступил на благословенные земли Луизианы, и ему лишь предстоит познать все местные удовольствия.
Он слегка потянул носом, словно дегустируя яркий сливовый аромат юноши, улыбнулся еще хитрее и проговорил:
— Если позволите, на антрез я предложил бы те же мидии и запеченные артишоки, на первое — луковый суп с мадерой и сырными тостами, ну, а в качестве основного блюда — воздушные бараньи котлеты со спаржей…
Ричард слегка кивнул, определенно одобряя выбор Фло, но ничего не сказал вслух, не желая мешать Тексу принять решение — согласиться ли на все названное или вволю покапризничать, как и следовало омеге в медовый месяц.
Из всего, что назвал местный тавернеро, Текс понял лишь про бараньи котлеты и ощутил, как его живот тут же жалобно квакнул от голода, а рот наполнился слюной. Несколько галет, в спешке перехваченные им после пробуждения, даже на завтрак не тянули, а тут ему предлагали отведать уже целый обед, да какой!
— Не знаю, что еще за «лидии и ар-ти-шоты», но вы так вкусно расписали все это, что я, пожалуй, соглашусь. Только можно мне еще и вот того жареного, которое с лимонадом? Ну пожаааалуйста! — Сойер просительно взглянул на Далласа и изобразил что-то вроде омежьего каприза, как его любили пародировать уличные кривляки: выпятил губы и захлопал длинными ресницами и сложил руки в жесте, похожем на молитвенный. Ну разве мог Ричард устоять?
Минуту спустя симпатичный омега в плотном фартуке принес и поставил перед ним запотевший кувшин холодного напитка с кусочками каких-то золотистых фруктов и листиками мяты, и целую деревянную миску горячих брусочков ярко-желтого цвета. К ним так же полагался соус в отдельной чашке — прямо как к мексиканским начос или чуррос, с которыми ковбой был знаком куда лучше, чем с изысками французской кухни. Жареная в кипящем масле картошка показалась ему намного вкуснее сухих чипсов из кукурузной муки, и он не заметил, как слопал большую часть угощения практически в одиночку. Братья Барнс только посмеивались над разыгравшимся аппетитом юного ранчеро, ну, а Даллас, тоже с улыбкой наблюдавший за ним, был, кажется, погружен в какие-то свои мысли или воспоминания.
Фло расстарался на славу: вскоре Текса Сойера ожидали новые гастрономические открытия в виде сваренных
