Эндрю некоторое время молчит. На его лице застыло странное выражение, нечто среднее между замешательством и удовольствием. Наконец он говорит:
– Как скажешь, Флорида. Но не забывай, нам ещё предстоит выяснить кучу всякой информации. Про Инес и Амоса, про удар молнии, про пустой ящик…
Пустой стеклянный ящик! Я про него совсем забыла. Инес находилась в нём всего одну минуту, а потом – пуф! – исчезла.
– Что ещё за пустой ящик? – недоумевает Ричи.
Я нетерпеливо отмахиваюсь от него, но что-то в выражении лица Эндрю меня настораживает. Неужели он хочет, чтобы я рассказала Ричи о призраках? Ричи – его лучший друг, а Эндрю, похоже, совсем не беспокоится, что может сильно напугать его.
– Э-э-э… Уверена, всему этому найдётся рациональное объяснение, не волнуйся, – говорю я, стараясь, чтобы мои слова звучали не слишком пугающе.
– Ты имеешь в виду ящик, в котором была статуя и который потом опустел? – напоминает Эндрю и с сомнением качает головой. – Это невозможно.
Я беззвучно шепчу ему: «Заткнись!», – однако он лишь улыбается в ответ. Его губы едва заметно, но вполне достаточно шевельнулись, чтобы дать мне понять, что он точно знает, что делает. Ричи погружается в размышления. Откинув подножку на своём велосипеде, он усаживается на раму.
– Как это случилось? – спрашивает он. – Очень быстро или всё-таки прошло какое-то время?
Порывшись пару секунд в сумке, Нина достаёт журнал. Тот самый, который брала с собой на кладбище.
– Я записала время, когда мы вошли туда. Правда, не записала время выхода оттуда, потому что… ну, в общем, из-за урагана, из-за паники, из-за спешки. Сами понимаете. Зато я знаю время, когда посмотрела на свой телефон в паре кварталов оттуда.
– Ты записала время, когда вы туда вошли? – переспрашивает Ричи, приподняв одну бровь.
Она кивает:
– Да. Я не знала, понадобится это нам или нет, но теперь рада, что всё-таки сделала это. Хороший исследователь всегда ведёт детальные записи. Чтобы не упустить никаких мелочей.
Она проводит пальцем по строчкам в своих бумагах:
– Ага! Вот! Мы вошли за ограду в три минуты девятого. А проверила свой телефон я в пять минут десятого.
– Мы немного поговорили с женщиной на входе, а потом пошли к могилам, – добавляет Эндрю. – Нина минут пятнадцать-двадцать записывала, пока мы осматривали могилу и разговаривали.
Ричи кивает:
– Думаю, я понял. А погода всё время была плохая или нет?
– Нет, – говорю я, всё ещё озадаченная тем, почему это Ричи внезапно решил поиграть в Шерлока Холмса. – Было облачно, но, когда мы туда пришли, дождь ещё не начался. Потом сильно похолодало и разыгралась настоящая буря.
– Стало холодно, да? – переспрашивает Ричи.
– Очень, – киваю я. Мне не хочется его пугать, но, раз уж он интересуется фактами, я бы хотела, чтобы они были по крайней мере достоверными. – Женщина из администрации кладбища рассказала нам, что, по легенде, Инес исчезает из своего стеклянного склепа во время грозы, потому что боится молнии. Неделю назад я бы сказала, что это ерунда, но теперь…
Взгляд Ричи опускается на тетрадь в руке Нины, потом снова переключается на меня. Нина закрывает журнал, суёт его в сумку, а потом хватает Ричи за рукав.
– Слушай, давай-ка лучше пойдём домой. Я ещё поразмышляю над всем этим, а если узнаю что-то новое, то обязательно вам позвоню.
– Звони Эндрю, – напоминаю я.
– Верно. Ладно, ребята, увидимся в понедельник. В воскресенье у нас дома будет что-то вроде вечеринки, так что родителям не понравится, если мы будем строить планы на этот день. – С этими словами Нина снимает с головы камеру.
Я киваю и улыбаюсь. Завтра у нас дома тоже намечено семейное торжество. Только удастся ли насладиться праздником, если Инес где-то рядом? Мне ненавистна сама мысль о том, что снова раздастся тот жуткий треск. Оглянувшись на Эндрю, я вижу, что тот пристально смотрит на меня.
– Эй, ты, главное, не волнуйся, ладно? – говорит он. – Это всего лишь один только день, Флорида. Что она сможет сотворить за двадцать четыре часа?
Он смахивает с глаз свои светлые волосы. Пожав плечами, я достаю из-под рубашки ключи от дома. Не знаю, что она сможет сделать за сутки, но, честно говоря, мне и знать-то об этом не хочется. Повернувшись, чтобы уйти, я внезапно замираю на месте и окликаю Эндрю:
– Подожди!
Он круто разворачивается и вынимает наушник из уха:
– Да?
– Почему ты пожелал, чтобы я рассказала Ричи о случае на кладбище? Знаешь, я ведь не хотела его пугать.
Эндрю улыбается:
– Знаю. Но он хочет помочь. И даже если паникует и… всё такое, он очень умный. Необычайно смышлёный парень. Он не рассказывал мне об этом, но я уверен, что в прошлом году он отлично отзанимался по всем предметам. Думаю, если кто-нибудь и сумеет найти хоть какой-то смысл во всём этом безумстве, так только он.
– Ладно, – говорю я и с сомнением киваю. – Но только если ему вдруг начнут сниться кошмары или его фобия усилится, то во всём будешь виноват ты. – С этими словами я в шутку бью кулаком по раскрытой ладони.
Эндрю улыбается, потом снова вставляет в ухо наушник.
– Буду иметь в виду. Увидимся!
Глава 32
Я открываю дверь, ожидая, что сейчас меня окатит волной холодного воздуха. Однако этого не происходит. «Добрый знак», – думаю я. С кухни доносятся звуки музыки, и весь дом кажется тёплым и уютным. Как будто сегодня уже включили отопление.
Я опускаю глаза на мамин телефон, и сердце моё сжимается. Мне ведь так нужно позвонить Рейчел, я скучаю по ней, мне очень, очень нужно это сделать! Однако невыносима сама мысль о том, что мама будет нетерпеливо ходить вокруг и ждать, когда же я верну ей телефон. А я наверняка увлекусь и буду посвящать Рейчел в детали наших поисков, рассказывать о Кэссиди и о веснушках Эндрю. Нет, мне требуется больше времени. И больше личной жизни…
– Тесса! – доносится с кухни голос мамы, и я иду к ней. Но тут же удивляюсь тому, какой у неё усталый вид. Под обычно блестящими живыми глазами образовались мешки, лицо покрыто какими-то пятнами.
О нет! Неужели Инес уже что-то сотворила с моей мамой?! Я едва не задыхаюсь от злости, накрывшей меня алой, словно тлеющие угли, пеленой. Попадись мне сейчас это привидение, я бы задушила его голыми руками! Не успев опомниться, я изо всей силы бью кулаком по столу. Удар получается громкий, и это помогает мне быстро прийти в себя. Я даже не заметила в углу маленького Джона. А он там сидит, бедняжка. Видно, собирался играть. Секунд через пять мой младший брат уже громко ревёт…
Я подхожу к нему и обнимаю:
– Извини, братишка, я что-то совсем с катушек слетела.
Он утирает рукавом мокрый от слёз нос. Потом забирается под стол и вытаскивает Рено.
