«Успокойся же наконец. Эта кукла не следит за мной. Не преследует меня и не следит за мной».
Мама кладёт руки мне на плечи:
– Тесса, ты что-то неважно выглядишь. С тобой всё нормально?
– Не знаю. А что у вас случилось, пока меня не было?
Мама окидывает комнату взглядом и громко вздыхает:
– Ничего особенного. Просто я наконец разобрала последнюю коробку в гараже, но так и не нашла своих красок. Не знаю, куда они могли запропаститься!
– Так я же нашла их! – вскрикиваю я. – Чуть раньше, прямо возле моей кровати.
Я смотрю в сторону барной стойки. Именно на ней я оставила маме записку, перед тем как отправиться в библиотеку с Эндрю и Ниной. Стойка пуста.
– Я оставляла тебе записку. Вон там, на стойке. Я написала, что нашла их и что они в моей комнате. Разве ты её не видела?
Мама поворачивается в том направлении, куда указывает мой палец, и недоумённо смотрит на пустую стойку:
– Я здесь сегодня торчу весь день и не видела никакой записки. Она какая была, маленькая? Ну, может, её сдуло на пол, когда кто-нибудь входил в комнату?
Меня опять начинает подташнивать.
– Да это был просто клочок бумаги для эскизов…
Мама от удивления раскрывает рот:
– Бумага довольно плотная. Она не могла просто так исчезнуть.
Она оборачивается к Джону:
– Милый, ты видел листочек?
Джон поднимает куклу и усаживает её. Жуткий деревянный рот Рено открывается в беззвучном вопле и внезапно захлопывается. От этого гулкого стука деревяшки о деревяшку я едва не подпрыгиваю. Поднеся Рено поближе к своему уху, мой маленький братик делает вид, что прислушивается. Будто кукла что-то ему сейчас рассказывает.
Внезапно глаза Джона округляются.
– Я его не видел. Но, думаю, видел Рено…
Мама смотрит на меня, потом опять на Джона. Она подходит к сыну и шутливо взъерошивает ему волосы.
– Ну хорошо, мой маленький. А Рено не сказал тебе, что, может, это он взял листочек?
Голова Рено медленно поворачивается к маме. Джон что-то еле слышно бормочет, и голова куклы, щёлкнув, впивается в меня своими глазами-бусинками. Я отвожу взгляд, не в силах сдержать охватившую меня дрожь.
– Рено его не трогал, – произносит Джон, и на его губах появляется едва заметная зловещая улыбка. – Листок забрал призрак…
Я шарахаюсь прочь от Рено. Всё моё тело пропитывает ужас, и мне с трудом удаётся удержаться от того, чтобы не схватить один из наших кухонных ножей – тот, что побольше, – и не вонзить его в проклятую куклу. Я растерянно смотрю на маму, чувствуя, как жутко вспотели ладони. Мама же, вместо того чтобы закричать или превратить Рено в пылающий факел с помощью газовой горелки, лишь усмехается:
– Ага, понимаю. Ну что ж, когда твой маленький приятель снова увидит привидение, пусть скажет ему, что это было послание для мамы, хорошо? Пусть отдаст его!
Послание? Моя мама сошла с ума? Джон смотрит на меня и хватает Рено.
– Но Тесса говорит, что привидений не бывает. Правда, Тесса?
Когда-то давным-давно я думала, что призраков не существует. Я была так уверена, что даже сказала об этом своему маленькому братику. Однако теперь… Теперь я знаю, что ошибалась. Инес существует и не собирается прекращать свои проделки. Она, наверное, будет портить мне и моей семье жизнь и безобразничать в нашем доме до тех пор, пока я точно не выясню, чего она хочет.
Был бы тут Эндрю, я бы объяснила ему, как он ошибался. Не прошло ещё и часа из двадцати четырёх часов, а мне уже хочется бежать отсюда без оглядки…
* * *Я передаю маме коробку, которую нашла в своей комнате. Меня радует, что мама снова улыбается.
– Вот она. Только проверь, всё ли там на месте, – говорю я, потому что злобное непредсказуемое привидение могло что-нибудь украсть.
Мама обнимает меня.
– Спасибо, дорогая, обязательно проверю. Но я забыла спросить: как она, кстати, оказалась в твоей комнате?
Интересно, как мне ответить на этот вопрос? Можно было бы сказать, что нас преследуют призраки и что мне очень страшно. Но это наверняка расстроило бы её. И разрушило бы все её надежды на то, что мы обживёмся в нашем новом доме и будем счастливы. Или, хуже того, она могла бы подумать, что я сама всё это подстроила, чтобы она возненавидела наш дом так же, как я. Нет, такого я сказать не могу. Особенно сейчас, когда я так близко подобралась к разгадке тайны и уже почти поняла, чего хочет Инес и как её можно остановить. Если обстановка ухудшится, мне придётся всё рассказать маме и папе. Но до тех пор Инес остаётся моей проблемой, мне её и решать.
– Да я и сама не знаю, – отвечаю я вслух. – В любом случае хорошо, что она нашлась. А можно… можно мне кое-что предложить? Ну, чтобы как-то наладить нашу жизнь на новом месте?
Мама кивает, и на лице её появляется широкая улыбка. Ну да, это как раз в её стиле – делать разные конструктивные предложения домочадцам. Или, как она это называла, «брать судьбу в свои руки». Ей очень нравится, когда я принимаю участие в семейных делах, а я сейчас как раз и собралась это сделать.
– Послушай, мне просто необходим собственный телефон. Будь он у меня, вся наша возня с коробками не превратилась бы в такую проблему. Потому что я бы просто позвонила тебе или отправила бы сообщение. Всё-таки в наше время оставлять записки – не самый надёжный способ общения.
Замолчав и затаив дыхание, я пристально вглядываюсь в её лицо. Судя по всему, она обдумывает моё предложение.
– Но у нас же есть доска для записей! – вдруг вспоминает она. – Я просто ещё не распаковала её. Вот на ней мы и будем оставлять наши сообщения, правильно?
Я пожимаю плечами.
– Да… но это не одно и то же. Мама, у меня ведь здесь появились друзья. Эндрю и Нина… и Ричи. Они очень хорошие, и мне иногда хочется поболтать с ними после школы. Но это непросто, ведь у нас дома только один телефон. И я понимаю, что не могу долго занимать линию.
Вопрос, который я действительно хотела задать, повисает у меня буквально на кончике языка. Мама почему-то всегда была против мобильных телефонов, но никогда не объясняла почему. В голове я уже перебрала кучу возможных причин. Может, из-за облучения? Или абонентской платы? Или из-за раздражающих сигналов вызова?
– И всё-таки почему ты
