– Это ещё что такое? – спросила я тогда, опустив на пол сумку с простынями.
– Кладовка. Они есть во всех старых домах.
– Кладовка? – фыркнула я. – Такая маленькая? Её, наверное, соорудили для эльфов или кого-нибудь в этом роде.
Папа тогда рассмеялся и сказал, что маленькая дверь просто вводит в заблуждение. И что, скорее всего, за ней гораздо больше пространства, чем кажется на первый взгляд. А потом напомнил мне, что дом очень старый, и пообещал, что, когда мы всё распакуем, непременно постараемся открыть эту дверку и посмотрим, что за сокровища там хранятся. Тогда я не ожидала увидеть здесь ничего особенного, однако сейчас я уже не так в этом уверена.
Чтобы успокоиться, я делаю глубокий вдох и подхожу к двери. Она такая маленькая, что едва достаёт мне до пояса. Склонившись, я берусь за ручку и пытаюсь толкнуть. Ничего не выходит. Дверь явно заперта. В голове у меня крутится уйма вопросов. Что же получается? Дверь закрыли с определённой целью или люди просто год за годом закрашивали её? И когда в последний раз кто-нибудь открывал её и заглядывал внутрь? Наверное, очень давно, решаю я. Наверное, та комната забита пауками, паутиной и всякой прочей мерзостью… Ненавижу пауков!
– Ладно, ладно… Пауки не пауки, но я всё-таки туда проникну, – бормочу я, опускаясь на колени.
Взяв ножницы, которыми мама разрезает упаковочную ленту, я начинаю аккуратно соскребать краску, улыбаясь при виде того, как цветная крошка сыпется на пол. Получается! Когда большая часть краски наконец удалена, я хватаюсь за ручку и дёргаю изо всех сил. Раздаётся треск, и дверь распахивается. Я отшатываюсь назад, падаю на задницу, едва не раздавив коробку, на которой написано: «ВОСПОМИНАНИЯ». Упс! Надо полагать, это «психологические картинки», как называет их мама, потому что то, что внутри коробки, – это, по сути, прошлое.
Сползая с картонной коробки, я зажимаю пальцами нос. Комнату наполняет застарелый запах плесени. Он напоминает мне подвал бабушкиного дома. Встав на четвереньки, лезу в чёрную пустоту. Даже без света я могу сказать, что там что-то есть. Что-то очень большое. Меня охватывает ужас. Даже мысль о пауках уже не кажется такой страшной. Затаив дыхание, я протягиваю руку, пытаясь хоть что-нибудь нащупать. Ледяной сквозняк проносится по комнате, и мои зубы начинают непроизвольно стучать. Она следит за мной…
– Всё правильно? – спрашиваю я дрожащим голосом. Я так напугана, что слова даются мне с большим трудом. – Я уже близко? Пожалуйста! Скажи, что я рядом!
Моя рука нащупывает во тьме что-то твёрдое. Это «что-то» я тащу на свет. Какой-то деревянный ящик. Сверху он накрыт материей, а сбоку надпись: «НАХОДКИ ИЗ ПОДВАЛА». Из подвала? Но в этом доме нет подвала! Внизу только гараж!
А-а-а-а! Правильно. Тут ведь не всё время был гараж. Папа рассказывал, что подвал откопали несколько лет назад, как раз чтобы устроить гараж. Наверное, эту коробку нашли прежние владельцы… Я осторожно снимаю покрытие, застилающее всю поверхность ящичка. Вверх поднимается облако пыли. Ну вот и ответ на один из вопросов. Коробка пролежала здесь с тех пор, как кто-то в последний раз открывал эту дверь.
Затаив дыхание, я заглядываю внутрь. Сверху лежит видавшая виды металлическая игрушка. Немного заржавевшая, с какими-то ручками сбоку. Прямо под ней стопка старых открыток, парочка крохотных чашек, медная дверная ручка и… В моём теле каменеет каждый мускул. Последним предметом в этой коробке оказывается… шкатулка. Музыкальная шкатулка…
Глава 34
– Бесполезно! – выдыхает Нина, вертя в руках музыкальную шкатулку и пытаясь рассмотреть её со всех сторон.
Как только я достала шкатулку из ящика, то сразу позвонила подруге с маминого телефона, а уже потом она позвонила Эндрю. И уже через каких-то десять минут я впустила их к нам в дом через чёрный ход. Полагаю, что по дороге они обсуждали, как объяснить поспешный уход Нины с семейного торжества.
– Немыслимо! И наверняка она очень старая. Где ты её нашла?
Мне всё-таки немного стыдно. Хотя я считаю, что поступила правильно, в одиночку выполняя указания и подсказки Инес, мне как-то не по себе. А ещё хуже оттого, что у меня не хватило храбрости самой открыть музыкальную шкатулку.
– Валялась в старой кладовке, – отвечаю я, наблюдая, как Нина бережно передаёт шкатулку Эндрю. Вот так. Надо бы показать им рисунки. Я протягиваю руку к ящику и беру свиток. Бечёвка, которой он скручен, повисает, слегка покачиваясь.
– Думаю, когда подвал освобождали, чтобы сделать из него гараж, владельцы даже толком не посмотрели, что там лежит. Просто побросали в ящик и оставили там.
– Потрясающе! – Нина качает головой. – Поверить не могу, что ты это нашла.
– Ну-у… да… Там… э-э-э-э… короче, были кое-какие подсказки, которые мне сильно помогли…
– Подсказки? – переспрашивает Эндрю. – Что ещё за подсказки?
Я признаюсь и выкладываю им всю правду:
– Я спала, потом меня разбудил какой-то странный звук, я нашла в стене расшатавшийся кирпич, а за ним рисунки. Потом это овальное окно, а ещё…
– Постой-постой! – прерывает мой сбивчивый рассказ Нина. – Звуки? Кирпичи? Овальное окно? Ты несёшь какую-то чушь!
Эндрю ставит музыкальную шкатулку на пол между нами. И многозначительно смотрит на меня:
– Значит, призрак подсказал тебе, как это найти?
Я киваю.
– Когда? – настаивает он. Он не сердится и ни в чём не обвиняет, он просто беспокоится.
– Четыре дня назад, в среду…
Нина охает:
– Четыре дня назад?! Что ж ты ничего нам не рассказала об этом?
– Мне показалось, она хочет, чтобы я одна выполняла её указания. Она сама привела меня сюда. – Я показываю на шкатулку, вновь переживая о том, что там внутри.
– Ладно, – настойчиво продолжает Эндрю. – Итак, ты выполнила все указания и нашла эту шкатулку. Что потом?
– Потом я испугалась.
Признаться в этом оказалось труднее, чем я думала. Дело ведь в том, что я живу в страхе с того самого момента, как начались наши поиски. Боюсь ночных звуков, постоянно меняющихся рисунков. Боюсь Рено. Но больше всего, как мне кажется, я боюсь показаться трусихой перед своими новыми друзьями. Нина, она… в общем, она умная, добрая и смелая девчонка. А Эндрю не просто футболист с милыми веснушками. Он здесь мой лучший друг.
– Простите меня, – говорю я, проводя пальцем по изящным цветам, вырезанным на углах музыкальной шкатулки. По моей щеке сползает одинокая слезинка. Потрясённая, я торопливо смахиваю её. – Мне хотелось вас удивить, решив эту проблему самостоятельно, но я не смогла. И теперь мне точно нужна помощь.
Эндрю стремительно подходит и подталкивает меня к Нине. Потом обнимает нас обеих:
– Ничего,
