Сестра вдруг замолчала, и Деметра поняла почему — Рубина не привыкла к тому, что отца нет в живых. Такое же ощущение преследовало и ее. Хоть отношения с опекунами не задались, несколько раз за последние дни она ловила себя на мысли, что хотела бы позвонить им. Поделиться мыслями, рассказать о своих проблемах, услышать недовольный голос матери и суровый голос отца… Но потом вспоминала, что больше их не увидит, а голоса останутся лишь в памяти. Момент, когда приходило осознание этого, казался самым страшным.
Все–таки, она любила их, даже не смотря на то, что чувства были невзаимными.
Поддавшись порыву, Деми обняла сестру. Рубина робко похлопала ее по спине — как реагировать на утешения, она тоже еще не знала.
Занятия тонкому, а в случае Деметры еще и бестолковому ремеслу магов продолжались до обеда, пока Рубина окончательно не выбилась из сил. Деми научилась ненадолго задерживать энергию в амулете после того, как убирала с него руку, но так и не смогла продемонстрировать и малую толику нейтральной магии.
— У нас плотное расписание, — сказала сестра по пути в столовую. — Но если ты будешь тренироваться совсем по чуть–чуть каждый день, то возможно, что–нибудь и выйдет. Наверное, у тебя такие проблемы с этим, потому что ты начала обучение не в шесть лет, как все мы, а только сейчас.
— А может потому, что во мне почти нет магии, — вздохнула Деметра.
— Кто его знает, — сказала Рубина. — Тебя ведь не тестировали. Есть простая иерархия: самые сильные — это волшебники у светлых, и маги у темных, затем идут светлые чародейки и темные колдуны, и в самом низу — феи и ведуньи. Есть еще фамильяры — но их вообще за людей не считают.
— А кто это — фамильяры? — спросила Деми, вспоминая слова Дориана на балу, назвавшим так Кэрри.
— Есть виды магии, которые могут воздействовать на душу и внешность, как в лучшую, так и в худшую сторону. В случае нас, темных, — скорее всего в худшую. Поэтому те, кто не хочет «мараться», могут использовать фамильяра. Они заключают магический контракт с кем–нибудь слабым — ведуном или ведуньей, например, — объяснила сестра. — И пропускают свою магию через него. Так все последствия влияют на фамильяра, а не на мага. Ведун получает за это больше магических сил, а еще ему просто можно отдавать приказы.
— То есть фамильяр — это слуга?
— Слуга, раб, приспешник, как посмотреть. Пока не истечет контракт, у фамильяра почти нет свободы воли, — ответила Рубина и распахнула двери в столовую.
Деметра сама не заметила, как прошла за ней и села за стол, который накрывали к обеду — она думала о Кэрри. Неужели ее рыжая подруга была фамильяром Дориана с самого начала? Ведь, если это так, то никакой дружбы между девушками не существовало — были лишь выполняемые приказы с одной стороны, и наивная доверчивость (в лице Деми) с другой.
* * *Экипаж Рубины, запряженный четверкой теневых коней, уверенно преодолевал опасные повороты серпантина. Деметра так привыкла, что уже почти не боялась. Хотя спрашивать сестру о статистике несчастных случаев на этой дороге не хотелось — ответ наверняка оказался бы неприятным.
В раскрытой книге, лежащей у нее на коленях, были расписаны все знатные роды Нью–Авалона, включая те, что сейчас входили в Совет. Деми захватила ее с собой, чтобы изучать тонкости магического острова в пути — они с Рубиной собирались продолжить расследование в городе.
Сестра, по обыкновению, сидела напротив, и переписывалась с кем–то в Фейсбуке. Отправив очередное сообщение, она немного подождала, нахмурилась, и отложила телефон в сторону.
— У меня есть две новости, плохая и…
— …и очень плохая, — закончила за нее Деметра.
— Вообще–то, плохая и хорошая, но зависит о того, как ты отреагируешь, — усмехнулась Рубина. — В общем, тебя продолжают искать. Дрейк только что написал — ему рассказал отец. Магистр дал личное распоряжение, и город людей буквально наводнили охотники. Тебя объявили в розыск даже в местной полиции. Но здесь тебе беспокоиться не о чем. Дрейк уговорил Дориана, чтобы тот помог ему замести следы и отвлечь их внимание. И это хорошая новость.
— Дориан, что, согласился?
— Представь себе, — изогнула бровь Рубина. — Кто–то очень хочет тебя найти, я же говорила.
— Думаешь, Магистр может быть причастен к убийствам? — с недоумением спросила Деми, выкидывая из головы мысли о Дориане. — Я думала, он глава Нью–Авалона и должен вас защищать.
— Да нет, конечно, он не причастен. Как руководитель штаба, он не мог забыть про исчезновение светляка, которого было приказано убить. Я думаю, что кто–то уговорил его дать ход этому делу.
— Кто же может давать Магистру такие плохие советы? — покачала головой Деметра, понимая, что вопрос останется без ответа.
Она слишком мало знала о высшем обществе магического острова, но кое–какие факты о членах Совета смогла добыть из реального опыта, и прочитанных в библиотеке книг.
В томе «Фамильных ветвей древних родов», который она читала сейчас, были указаны все: барон Карл Брамс — закоренелый холостяк, отказавшийся от продолжения рода (был убит первым); виконтесса Ханна Грин — вдова, не оставившая наследников (стала второй жертвой); барон Огюст Жермен и его семья — жена, дочери–тройняшки (третьи в страшном списке); граф Марк Френсис — самый юный, только вступивший в права наследства, не успел жениться и завести семью (был четвертым). Указывался в книге и род Вэлфордов, где пятой жертвой стал виконт Сэмюэль, отец Рубины.
В живых оставалось четверо членов Совета.
С семьей Магистра, кроме него самого, Деми уже успела познакомиться. Его жена, герцогиня Джорджиана, чуть не убившая ее в детстве, была неуравновешенной ведьмой с алкогольной зависимостью, не в пример ее сыну, Коулу, который казался очень приятным.
Баронесса Файра Спирита в книге значилась последней представительницей своего рода, ее единственная дочь — Лика Спирита, погибла несколько лет назад. С дочерью маркиза Данте Альфано, Деметра мельком общалась на балу. Патриция
