Подумав, бурсак снова кивнул, опасаясь разгневать атамана и заставить его передумать. И, поднявшись, поспешно перелег на новое место, подальше от трупа.
Братислав ушел. До самого утра Хома так и не сомкнул глаз, бесконечно ворочаясь и вздыхая. Ему никак не удавалось нагреть под собою промерзшую почву. А еще он тревожился о том, что же скажут чумаки, когда обнаружат одного из своих товарищей мертвым.
Наутро, когда выяснилось, что пропал один из чумаков, и его застывший за ночь труп, разумеется, вскоре нашли неподалеку от того места, где накануне засыпал Хома, разгорелась жуткая брань. Мгновенно усмирив всех обещанием, что каждый, кто не заткнется, окажется рядом с трупом, Братислав позволил чумакам наспех похоронить своего, и они, кидая на Хому злобные угрожающие взгляды, двинулись в путь.
Поначалу отряд скакал молча. С трудом поспевая на своей серой кобыле за черным жеребцом атамана, бурсак по-прежнему на всякий случай держался возле него. Постепенно приноровившись сидеть в седле подолгу, Хома, несмотря ни на что, чувствовал себя странно счастливым, мечтая, как наконец расстанется с чумаками и вернется в гимназию. Он отлично понимал, что Братислав намеренно не вернул ему тетрадь, зная, что она ему нужна. Это была еще одна попытка атамана удержать его. Тем не менее, преисполненный надежд на скорое освобождение, Хома даже перестал испуганно озираться на чумаков и ловить их недобрые взоры.
«Ежели они не убили меня сегодня утром, то теперь навряд ли убьют»,– размышлял парень. Братислав угрюмо скакал вперед, уставившись на пыльный шлях перед собою в поисках каких-то ориентиров на местности, известных только ему. Примерно на полпути, подъезжая к тому месту, где Хоме разрешено было покинуть отряд, атаман неожиданно для всех, не сказав ни слова, свернул со шляха на заросшую тропу.
Чумаки направили лошадей за ним. Но догнать его было не так-то просто: оставив тропу, черный жеребец атамана с легкостью скакал по холмистой местности, преодолевая кусты и овраги, и несся так быстро, что остальные лошади едва поспевали за ним, не говоря уже об обозе, который и вовсе почти не двигался с места.
Хома на своей неуклюжей серой кобыле безнадежно отстал. Подгоняя лошадей, Язва и Демьян все же настигли атамана и, замахав руками, чтобы он сбавил скорость, потребовали объяснений. Сердито поджав губы, Братислав лишь коротко стрельнул в них черными глазами и что-то прорычал. Ветер донес до Хомы обрывки фраз: «…если… не доверяете… можете немедленно убираться прочь…»
Чумаки упрямо вскинули подбородки, став еще мрачнее, но с этого момента молча следовали за атаманом.
К счастью, холмистая местность вскоре закончилась, и отряд выехал к большому селу. Отослав двоих чумаков за отставшим обозом, Братислав решил отправиться на разведку.
Типичное для этих земель многонаселенное село. Но одно существенное отличие у него все же было, и очень скоро Хома его увидел.
На холме, прячась за сизым полотном тумана, возвышался удивительной красоты изящный замок в европейском стиле. Вокруг замка был выкопан ров и раскинулась густая зеленая роща, наверняка искусственно высаженная для красоты и благоустройства. Выглядел замок впечатляюще: остроконечные башни, тонкие и невесомые, изящные черные стены, ярко блестевшие на солнце, но при этом прочные и надежные. Замок производил впечатление какого-то мистического сооружения, словно он только что сошел со страниц сказок или народных преданий.
Отряд черных чумаков под предводительством Братислава, как рассудил бурсак, никогда не ездил раньше этой дорогой, так как обычно в это время был обременен большими гружеными обозами с трофеями. И сейчас весь отряд без исключения пораженно застыл с открытыми ртами.
Хома, никогда еще не видевший ничего прекраснее, никак не мог налюбоваться и поверить, что этот шедевр архитектуры создан не Господом, а руками человека. В восхищении подъехал он ближе к атаману, чтобы как следует разглядеть замок.
– Слыхал я об этом селе,– покручивая черный ус, задумчиво промолвил Братислав, обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу.– Думаю, мы непременно должны заглянуть в этот замок. Наверняка у хозяев водится серебро, может, даже найдется и работенка для нас.
Чумаки жадно заулыбались, наконец поняв, зачем атаман привел их сюда.
Когда обоз, ведомый усталыми волами, догнал остальных, отряд не спеша въехал в село.
И тут история повторилась – не так давно Хома все это уже видел. С воплями «черные чумаки!» местный люд в ужасе бросился врассыпную. Бросая незаконченную работу, корзины, ведра с водою, бабы испуганно хватали под мышки детей, мужики, за неимением под рукою оружия, незаметно брались кто за вилы, кто за топоры и потихоньку, бочком, отходили к хатам.
Братислав, направив коня прямо в разбегающуюся толпу, не замедлял хода, словно не замечая людей, то и дело останавливал кого-то, грубо хватая и пытаясь выспросить про владельцев замка. Но местный люд лишь таращил глаза и невнятно бормотал что-то вроде «ужасный замок», «проклятое место».
С досадой махая рукой, Братислав сердито отбрасывал очередного несчастного, который вынужден был быстро отбегать, чтобы его не затоптали копытами. Не получая внятного ответа, атаман хмурился и направлял коня дальше. С неприязнью и тревогой наблюдая за этим, Хома недоумевал, зачем Братислав обижал ни в чем не повинных простых людей. И думал о том, что будет, если селяне поймут, что весь их отряд насчитывает лишь полтора десятка чумаков? Не взбунтуются ли они, дав достойный отпор? Или дурная слава, бежавшая впереди черных чумаков, слишком пугала людей, вынуждая их безропотно подчиняться?
Когда отряд двинулся дальше по уже казавшемуся пустым селу, чумаки поравнялись с маленькой деревянной церквушкой, из которой вышел седой плешивый поп, худой как тростина. Старик прикрыл дверь и, не замечая приближающихся чумаков, близоруко щурясь, стал перебирать в руках какие-то свитки. Закончив и убрав их в карман, поп медленно пошел прочь от церкви.
Направив жеребца в его сторону, Братислав со злорадной улыбкой чуть ли не до смерти напугал рассеянного старика. Поп удивленно вскрикнул, когда черный конь атамана едва не налетел на него, и сжался, в страхе закрыв лицо руками.
Склонившись и грубо схватив старика за рукав рясы, атаман как следует встряхнул его, чтобы привести в чувство:
– Скажи-ка мне, старче, что это за замок возвышается на холме? Чай, там живет богатый граф?
Поп, видимо, был глуховат или так сильно испугался, что онемел. Атаману пришлось дважды прокричать свой вопрос ему в самое ухо.
– Вы говорите про пустую крепость? – наконец ответил старик, склоняя плешивую голову и боясь даже поднять глаза на вооруженных чумаков.
– Да, про крепость,– атаман нетерпеливо кивнул.– Хочешь сказать, она пустая?
– Уже много лет, пан,– глуховато отмахнулся старик.– Много лет…
– Да неужто? – не поверив, снова тряхнул его Братислав.– Ты знаешь, кто ее построил? Кто хозяин?!
– Разумеется, знаю,– поп
