Пожав плечами, Мия встала, чтобы приступить к работе.
Глава 14
Дыхание
В ясном небе ярко светили два солнца – тлеющий желтый Шиих и кроваво-красный Саан на прекрасном бескрайнем голубом фоне.[29] Над бесконечным песочным океаном мерцал жар, и Мия обругала Всевидящего в сотый раз за перемену.
Она танцевала в кругу, уклоняясь от выпадов Мечницы и входя и выходя за пределы ее досягаемости. Лицо женщины стало каменным, деревянный меч свистел в воздухе, словно хотел отдать должное ее имени.
– Нет! – рявкнул экзекутор с края круга. – Что ты прыгаешь, как гребаный черный кролик? Если продолжишь так танцевать на этой жаре, то только изнуришь себя до потери сознания. Щит – это оружие, как и твой меч. Защищайся от ударов соперницы, выведи ее из равновесия!
Мия подняла правой рукой большой выгнутый прямоугольник из дерева и железа. Он был тяжелым, как кучка кирпичей, и крепился старой веревкой. Честно говоря, она ненавидела эту хрень, но Аркад сказал правду – девушка потела, как свинья, от этих постоянных виляний. Она пыталась следовать его наставлениям, но когда Мечница замахнулась и ударила по ней, как гром, Мия инстинктивно проскользнула мимо и стукнула мечом по ее подколенному сухожилию.
– Дерьмо! – сплюнула Мечница. – Она быстрее, чем драконыш.
– Нет!
Экзекутор проковылял через круг и достал стальной гладиус, который всегда брал с собой на тренировки.
– Если не перестанешь танцевать, как невеста на свадьбе, я превращу тебя в гребаную калеку…
Мия ощетинилась, думая, что Аркад собирается ее ударить. Но вместо этого он воткнул меч в землю прямо посреди круга. Затем щелкнул пальцами, подзывая Личинку, которая, как всегда, стояла в тени небольшого сарая в углу двора.
– Веревку, – скомандовал Аркад.
Девочка побежала к стойкам с оружием и сняла моток веревки, которую гладиаты использовали для утренней гимнастики. Притащив ее экзекутору, Личинка с любопытством наблюдала, как он привязывает один конец к рукояти меча, а другой – к ноге Мии.
– Посмотрим, как ты теперь станцуешь, кролик, – хмуро сказал мужчина.
Аркад вновь встал у края круга и приказал Мечнице нападать. Поскольку Мия не могла уклониться, ей пришлось использовать щит; удары женщины падали на нее, как разряды грома, сотрясая всю руку, пока, наконец, дряблая веревка, крепящая щит к предплечью, не лопнула. От отдачи узловатая кожаная рукоятка в ладони Мии резко дернула вверх. И тогда, после череды влажных хрустов, три пальца девушки вышли из суставов.
– Бездна и гребаная кровь! – взвыла она, роняя щит.
Остальные гладиаты во дворе обернулись и наблюдали, как она сгибается пополам, прижимая к себе руку. Мясник рассмеялся, Волнозор поаплодировал. Испепеляя взглядом сломанный щит, Мия свирепо его пнула («Гребаная хрень!»), и он полетел в другую часть двора, а девушка плюхнулась на задницу в пыль.
– Ааааай! – застонала она, хватаясь здоровой рукой теперь уже за ушибленные пальцы ноги.
– Покажи, – приказал экзекутор, ковыляя к ней и садясь рядом.
Мия подняла дрожащую руку. Ее мизинец торчал под совершенно неимоверным углом, безымянный и средний пальцы были скрючены. Аркад покрутил ее руку так и эдак, пока Мия ежилась и ругалась.
– Ты сломала мне пальцы! – крикнула она, сердито глядя на Мечницу.
Женщина пожала плечами, откидывая длинные дреды за плечо.
– Добро пожаловать на песок, Ворона.
– Хватит ныть, девочка, – сказал Аркад, прищуриваясь. – Они просто вывихнуты. Личинка!
Та вскочила со стула в тени сарая и кинулась к Мие. Отвязав веревку от лодыжки, помогла ей встать. Девушка скривилась от боли. Остальные гладиаты вернулись к тренировке, а Личинка повела Мию через двор. Она видела, как Фуриан дрался с Волнозором, наблюдая за ней боковым зрением. Его лицо было маской, а ее живот, как обычно, связало узлом от тошноты и голода из-за близости с мужчиной.
«Вызываю ли я в нем те же чувства?»
Личинка привела Мию в длинную комнату с четырьмя плитами из песчаника в задней части крепости. Камень был того же охристого цвета, что и скалы вокруг, но его поверхность пятнали более темные бурые брызги.
«Пятна крови», – поняла Мия.
– Можешь сесть, – сказала Личинка тихим и скромным голоском.
Ассасин послушалась, прижимая ноющую руку к груди. Личинка суетилась по комнате, роясь в разных сундучках. Затем вернулась с полными руками деревянных шин и мотком тканого коричневого хлопка.
– Протяни руку, – приказала девочка.
Тень Мии набухла, Мистер Добряк упивался ее страхом от мысли, что последует дальше. Личинка осмотрела ее пальцы, почесывая подбородок. И ласково, как падающая листва, взяла Мию за мизинец.
– Больно не будет, – пообещала она. – Я очень хороша в этом.
– Ну лааааааааааааАААДНО! – взвыла Мия, когда Личинка быстро, как ртуть, вставила ее палец на место. Девушка вскочила с плиты и согнулась пополам, прижимая к себе руку.
– Это было БОЛЬНО! – крикнула она.
Личинка мрачно кивнула.
– Да.
– А ты обещала, что не будет!
– И ты мне поверила, – улыбка девочки была сладкой, как сахарная вата. – Я же говорила, что очень хороша в этом. – Она снова показала на плиту. – Садись.
Мия сморгнула горячие слезы, ее рука пульсировала от боли. Но, глядя на свой мизинец, она увидела, что Личинка все сделала правильно и вернула его в сустав так аккуратно, как только возможно. Сделав глубокий вдох, она села обратно и покорно протянула руку.
Девочка взяла ее за безымянный палец и посмотрела на Мию своими большими темными глазами.
– Я посчитаю до трех.
– ХорошоооооооооооБЛЯДЬ! – взревела Мия, когда ее палец вставили на место. Она поднялась и начала то ли танцевать, то ли прыгать по комнате, сжимая травмированную руку между ног. – Пиздец на хуй ебаный в рот!
– Ты очень много ругаешься, – нахмурилась Личинка.
– Ты сказала, что посчитаешь до трех!
Та грустно кивнула.
– И ты снова мне поверила, верно?
Мия скривилась и стиснула зубы, осматривая девочку с головы до пят.
– …Ты действительно очень в этом хороша, – осознала она.
Личинка улыбнулась и постучала по плите.
– Остался последний.
Вздохнув, Мия села обратно, ее рука тряслась от боли, когда Личинка ласково взяла средний палец. Она мрачно посмотрела на девушку и предупредила:
– А вот сейчас будет по-настоящему больно.
– Чт… – Клинок вздрогнула, когда ее палец вернули в сустав.
Мия моргнула.
– Ай? – пискнула она.
– Готово, – улыбнулась девочка.
– Но это же было почти не больно, – возразила Мия.
– Я знаю. Я…
– …очень хороша в этом, – в унисон произнесли они.
Личинка начала накладывать шину на пальцы, крепко обвязывая их хлопком, чтобы ограничить в движениях. Теперь клеймо с тремя кругами на ее щеке перестало быть такой загадкой…
– Почему все зовут тебя Вороной? – спросила она в процессе работы.
Мия настороженно на нее посмотрела, пытаясь игнорировать теплую пульсацию боли в руке. Личинка была лиизианкой; загорелая кожа, спутанные темные волосы, круглые карие глаза. Тощая – тоненькое платье облегало ее еще более тонкую фигуру.
«Ей не больше двенадцати», – догадалась Мия.
Возможно, дело было в том, что они находились в крепости, где она сама выросла. Возможно, в озорной мудрости, мерцающей в этих темных глазах, и в том, как Личинка
