Кроме того, у меня не было желания убивать Люция. Однако, с другой стороны, я подпишу ему приговор своим побегом, ведь именно он частично будет ответственен и виновен. В лучшем случае его исключат из ордена, в худшем – признают сообщником. А учитывая характеры коменданта и членов совета магов, можно не сомневаться, что все камни упадут на голову Люция. Их самомнение просто не позволит признать, что ученик провернул подобную аферу у них под носом, и свалят все на оказавшегося не в то время и не в том месте юного стража.
За поворотом уже показались небольшая хижина, узкий причал и пришвартованный к нему маленький ботик. К моей радости, маги используют для доставок корабль, которым может управлять и один человек. На крыльце сидит седоватый мужик и перевязывает канатные узлы. Неужели это тот же человек, что шесть лет назад доставил меня в Арзамас? Я плохо помнил те дни, но если это действительно он, то кое-что из его личных вещей может мне пригодиться.
Мы поднимаемся на борт по тоненькому трапу. Длина корабля едва превышает девять шагов. Единственную мачту украшает огромный косой парус. В центре имеются четыре места для гребцов. Ботик более походил на большую рыбацкую лодку, нежели на настоящий корабль. Тем не менее он позволял перевозить достаточно тяжелые грузы, а главное, для него не требовалась большая команда, ведь Арзамас закрыт от остального мира: чем меньше людей, тем для магов лучше.
Матрос не произнес ни слова, как и в прошлый раз. Возможно, он и вовсе немой, магам бы это понравилось – идеальный вариант. Он отвязывает швартовый, поднимает паруса и встает за рулевое весло, указывая Люцию на лежащие вдоль палубы весла для гребли. Сердце забилось чаще, я понял, что это мой, возможно, последний шанс. Я проскользнул мимо юстициара, чтобы взять весло первым, и сделал вид, что направился к скамье.
Люций наклонился за веслом, и в этот момент я резко нанес ему удар с полуоборота прямо по голове. В следующий миг я бросился на матроса, перехватывая весло посередине. Тот уже вытаскивал абордажный фальшион из поясных ножен. Я с ходу ударил слева, метя в шею. Удар был заблокирован, но именно этого я и ожидал, потому не вложил в него силу. Это позволило провести симметричное движение другим концом весла. Мощное попадание в правую щеку – и мужчина рухнул на палубу.
Юстициар приходил в себя. Видимо, по затылку я не попал. Он слегка дезориентирован, но его учили быстро восстанавливать способность к бою, а потому я, не теряя времени, в два шага преодолел расстояние и ударил сверху вниз.
Люций заманил меня в ловушку. Он сымитировал потрясенное состояние, а в момент моего удара отклонился назад, и весло пролетело мимо цели. В этот же миг освященный паладием меч молнией вылетел из ножен и в едином движении устремился к моему горлу. Набранная мною инерция не позволяла отразить удар, а потому пришлось прогнуться назад и бросить весло. Я упал на спину, а меч пролетел в паре сантиметров от моего лица. Следующим единственно верным решением противника было рубануть по моим ногам, и, понимая это, я что было сил оттолкнулся от скамьи и кувыркнулся через спину.
Тело моряка смягчило падение, а его фальшион оказался прямо под рукой. Я встал, и наши клинки и взгляды одновременно скрестились. Мы оба увидели в глазах друг друга одну истину: на берег живым сойдет лишь один.
Юстициар атаковал, сделав лишь легкий оборот кистью, я ответил синхронным движением, и клинки снова со звоном встретились. Мы много раз устраивали с Люцием поединки, и чаще всего именно он выходил победителем, как в принципе и остальные юстициары. Я знал его стиль боя и возможные приемы, а он знал мои. Точнее, думал, что знает. Кроме того, его легкий, хорошо сбалансированный меч лучше подходил для дуэли, нежели утяжеленный к острию фальшион. Мы обменялись парой ни на что не претендующих ударов. Скамья для гребли не давала сократить дистанцию, и я понимал, что для победы один из нас должен будет перейти на сторону другого или занять позицию на скамье. Именно этого я и ждал от своего противника и потому допустил умышленную ошибку, совершив отчаянный выпад. Люций сделал легкий уход в сторону и тут же провел контратаку, которую я не мог парировать, так как потерял равновесие. Пришлось буквально отпрыгивать назад, и в эту секунду я оказался беззащитен. Люций воспользовался мгновением и запрыгнул на скамью, нанося дуговой удар в шею, который я ждал, но вовсе не собирался парировать. Вместо защиты я рухнул вниз и в падении попытался достать выставленную вперед ногу противника.
Фальшион вонзился в дерево и намертво застрял, пройдя перед этим сквозь край сапога и разрубив, по-видимому, надвое большой палец. До сих пор морщусь, представляя, насколько это должно быть неприятно. Вскрик боли и секундное замешательство: все, что мне было нужно. Я сбил Люция и повалил на палубу. Он так и не выпустил смертоносный для меня меч, потому я прижал обеими руками его запястье, попутно надавливая локтем на гортань.
Люций бил меня свободной рукой по ребрам, но в эти секунды я мог вытерпеть намного больше. Он напрягал шею, пытался сместиться и сдавленно хрипел, но эти звуки словно придавали мне сил. Неожиданно для себя, повинуясь порыву, я освободил одну руку и схватил его за горло, словно орел, поймавший мышь. Пальцы впились в мягкие ткани, противник попытался сбить мою руку, но сил уже не хватало. Тогда он протянул ладонь к моему лицу и больно ткнул в глаз. Ярость заполонила сознание, и я чуть было не откусил ему пальцы. Слегка приподнявшись, я оторвал руку от горла и со всех сил ударил кулаком в то же место.
Юстициар, словно рыба, открывал рот, а его тускнеющий взгляд навсегда запечатлелся в моей памяти. Я поднялся, без интереса к его предсмертным страданиям, и внимательно осмотрел дно лодки в поисках ключа, который выплюнул перед дракой. Мое короткое безумство закончилось так же резко, как и началось, и я уже абстрагировался от случившегося.
Щелчок, и оковы пали на прерывисто поднимающуюся грудь Люция. Судя по шороху, моряк начал приходить в себя. Половина его лица покраснела, как арбузная мякоть. Я, не церемонясь, наступил на перебитое горло юстициара, слегка ускорив процесс.
– Раздевайся! – Эх, а как хотелось бы произнести подобное в другой компании и при других обстоятельствах…
– Чего? – Оказывается, он все-таки не немой. Когда твой меч у чьего-то горла, общение в разы проще.
– Ты ведь не думаешь, что у меня хватит мозгов сойти на берег в моем громкоговорящем наряде!
– Ты… Ты убил его! – ошеломленно прошептал моряк, постепенно осознавая, что происходит.
– Такова цена свободы. И ее назначаю не я.
Глава 4
Новые знакомства
Вечером того же дня
Децимус шел
