Спустя год после заточения лабиринт Джарта спустили. Муррий собирался произвести ритуал, но оказалось, что Джарт жив. И пребывает в здравом рассудке. Джарт уничтожил их и стал первым и последним человеком, которому удалось сбежать с того света.
– Как ему это удалось? – спросила Самара.
– Я могу лишь догадываться. Мы не раз говорили с Люменом на этот счет, и мне кажется, наша версия верна. Тот человек, каким Джарт когда-то был, и то, чем он стал под влиянием Никс, сильно отличались друг от друга. В первом случае это человек, страдающий от проблем, противоречий, испытывающий эмоции, пусть и негативные в большинстве, хотя и творящий злодейства, но все же остающийся человеком. Способным не только на зло, но и на дружбу. Никс же хотела с корнем вырвать остатки человечности, сделав из него бездушную марионетку, идеального исполнителя ее воли. Она решила, что ей это удалось, но на деле она лишь подавила его человеческую натуру. В миг, когда зеркала стали изучать Джарта, они приняли наложенную Никс личность за основу и приступили к терзаниям – в то время как дремавшая в глубине сознания человеческая часть оставалась нетронутой. Джарт, возможно, со временем стал понимать, что происходит. А может, он и до сих пор не знает. Он никогда не говорил об этом и уходил от темы каждый раз, когда ее поднимали.
Его душа раскололась надвое. Одна часть способная любить, дружить, радоваться жизни. Это тот Джарт, каким мы видим его бо́льшую часть времени. Хотя он и кажется кристально чистым злом.
И другая часть, в которую вошли вся тьма, накопленная за сотни злодеяний, и дар богини. Зеркала терзали черную часть души, еще более отдаляя ее от светлой. Различия стали столь явными, что они более не могли сосуществовать в одном теле. Так родилась тень. Она способна принимать физический облик, но Джарт все равно чувствует боль, если тени нанесен ущерб. Обычное оружие проходит сквозь нее, не причиняя вреда, но любое магическое представляет серьезную угрозу! Потому он контролирует ее, не позволяя свободно покидать его тело. Джарт управляет ею, а значит, теоретически можно сказать, что его светлая сторона взяла верх.
– Только вот его светлая сторона – светлая лишь в сравнении с темной. А в оригинале они обе мрачные, только одна слегка чернее другой… – Голос Самары слегка дрожал, и, обернувшись, Спрут увидел мурашки на ее коже.
– Тебе холодно. – Спрут скорее констатировал, чем спросил. Встав, он направился к печи, но, махнув рукой, развернулся и, к удивлению Самары, принялся снимать верхнюю одежду.
– Ты чего удумал?
– Дрова лень колоть. – Никто из них не считал это оправданием. Спрут аккуратно лег рядом, накрывшись частью одеяла и дополнительно – толстой волчовкой. Он старательно не встречался с Самарой взглядом, поправляя волчовку так, чтобы Самаре было как можно теплее ночью. Однако приблизиться к ней вплотную он не решился. Так и остался лежать на спине, сохраняя между ними небольшой промежуток.
Самара дожидалась несколько минут, пока Спрут не решил, что она уснула. И как бы во сне придвинулась к нему ближе, положив голову ему на плечо. Тот, в свою очередь, бесшумно произнес богохульное ругательство. Спрут потянулся рукой, чтобы поправить слегка сползшую волчовку, но Самара поймала ее и мертвой хваткой прижала к себе. Спруту было не очень удобно засыпать в таком положении, но он был готов трижды убить любого, кто помешает ему это сделать…
Самара вновь дернулась во сне, и Спрут аккуратно засунул руку в карман. Точка на сфере стала еще ярче. Спрут разбудил аркейку, робко потрогав ее за плечо.
– У нас гости. Все хорошо. Это свои.
– Когда ты называешь Джарта своим – мне не по себе… – сквозь сон пробубнила она.
– Все будет хорошо, – на улице уже слышался перестук копыт, – не беспокойся.
Он вышел наружу, все же прихватив с собой меч, а Самара спрятала под одеяло кинжал и еще один положила под руку. Вместе их движения с оружием смотрелись очень гармонично.
Джарт приближался в компании Децимуса и Меланты, и Спрут с улыбкой приветственно развел руки, как бывалый мажордом, приветствуя гостей.
– Нирас! – ахнул Децимус. – Как ты здесь очутился?
– А я тут просто так прогуливался. Грибочки вот собирал!
– Грибочки? – переспросила Меланта.
Джарт первым спрыгнул с коня и вплотную подошел к Спруту. Они были одного роста, и если бы печать пережитого не ожесточила лицо Джарта, то они были бы очень похожи. Децимус с Мелантой замерли. С первых секунд стало ясно, что они видят друг друга не в первый раз.
– Я в размышлениях… – медленно проговорил Джарт, и лошадь Децимуса повернула голову, выражая желание удалиться подальше от этого голоса.
– Ну это ж, хороший признак, да! Не у всех это получается, а некоторые, знаешь ли, даже не приступают к самому процессу! – шутливо заметил Спрут, и Децимус поразился, что он не сжимается от ужаса под взглядом этого чудовища. Раньше Нирас трясся от одного щелчка пальцев Каина, а варк в сравнении с Джартом просто апостол милосердия и дружелюбия.
– Думаешь, врезать мне или нет? – подсказал Спрут.
Джарт кивнул и угрожающе размял кулаки. Было видно, что его чувства к Спруту намного сильнее, чем просто неприязнь. Маг не мог понять, обида это или нечто более темное и мощное.
– Давай я угощу тебя классным супом и мы в расчете, а?
– С лисичками?
– С лисичками. – Спрут пожал плечами, что означало: «Конечно, как иначе?»
Джарт вновь кивнул и вернулся к лошади. Спрут подошел к Децимусу и, будто закадычный друг, потряс его за руку, а потом обнял потерявшуюся Меланту.
– Ну что – у вас было что, пока меня не было? Признавайся! – Он шутливо ткнул в Децимуса кулачком.
– Нирас, ты ничего не хочешь мне рассказать? – На Децимуса напускное дружелюбие не произвело эффекта. Он уже понимал, что Нирас водил его за нос, и больше всего хотел узнать, как ему это удалось. Ведь он видел мысли и все равно не заподозрил неладное!
– Что именно? Если ты о супе, то у меня есть…
– Кто ты такой на самом деле?
– Я муха в супе, я шило в тапочках, я заноза в филейной части, я соль на…
– Ты болтун, каких свет не видел! – донесся голос Самары из хижины.
– Знакомый голос, – заметил Джарт.
– Пойдем знакомиться! – бросил Спрут и направился в дом, без труда уйдя от расспросов Децимуса.
– Леди Самара. – Джарт уважительно склонил голову, а аркейка смерила его ледяным, полным омерзения взглядом.
– Инквизитор Самара! – добавила женщина, и Децимус встрепенулся, услышав столь угрожающую его безопасности должность.
– Децимус и Меланта. Самара. – Все обменялись сдержанными кивками и направились к столу. Пар, поднимающийся из котелка с супом, распространял по хижине аппетитный аромат. Спрут разлил суп по мискам и поставил на стол морс с медовухой. Несмотря на то что у всех было море вопросов, в помещении стояла гробовая тишина и чувствовалась
