Заклятие не помогло.
Я сжала кулаки, со злым вздохом упав на стул рядом.
Почему не получилось? Почему?
Потрясла в воздухе листком с заветными словами, подавляя желание порвать его на мелкие кусочки. А затем снова посмотрела на хомяка.
В голове мелькнула мысль. Ведь не только Тьма слышит меня, но и я каким-то образом понимаю ее. Так, может, стоит просто дать ей то, что она хочет?
Еще раз расправила листок и положила перед собой. Достала из соседнего ящика маленькую иглу, которой подшивала платье, и проткнула указательный палец.
Было неприятно. Блестящая капля крови скупо набухла на подушечке. И Тьма в комнате в ту же секунду словно зашевелилась.
Я уверенно начала читать заклинание заново, и теперь все происходило иначе.
Теперь ко мне прислушивались.
А я старалась не сбиться: звено «возвращение воли», звено «стабилизация внешности», звено «сохранение разума»…
Сумеречная магия начала клубиться вокруг меня, будто пытаясь слизнуть каплю. Но не приближаясь к грызуну.
Звено «связывания анарель»…
Тогда я осторожно нарисовала алую полосу на белой спине Люциана-младшего, продолжая читать с листа.
Звено «активация сумеречного плетения», звено «лишение воли»…
Все. Конец.
Тишина наполнила помещение, в котором за секунду до этого вся черная магия с громким хлопком впиталась в тело хомяка. Кровавая линия на хребте Люциана-младшего исчезла, оставляя лишь безупречно белую шерсть. Длинные клыки, торчащие из маленького рта, перестали светиться зеленоватым светом.
А потом животное открыло глаза. Нормальные черные глаза!
Я не могла поверить такому чуду. Малыш бросился ко мне на руки и весело облизал несколько пальцев, выпрашивая поесть. От такого счастья я высыпала ему в ящик половину мешочка зерна, что у меня был заготовлен на месяц, и сунула туда же три крупных морковки.
Хомяк от такого подарка еще сильнее засуетился, окончательно создавая впечатление абсолютно здорового существа.
И что радовало меня больше всего, сумеречное зрение тоже не улавливало на маленьком тельце ни одного очага Тьмы.
Неужели получилось? Сердце было готово выпрыгнуть из груди.
В окно всю ночь светила полная луна, и мне так и не удалось уснуть. Эмоции слишком сильно переполняли, заставляя кровь бурлить, а фантазию — рисовать картины радужного будущего. Как я спасу Дэйна, как исчезнут мои слишком реалистичные кошмары и как постепенно жизнь наладится.
Но, увы, уже утром хрустальный замок мечты начал рушиться, оставляя после себя острые, ранящие осколки.
Глава 20
МЕРТВЕЦ ДОЛГО ХРАНИТ ТАЙНУ
На этот раз я проснулась, едва забрезжил рассвет. Распахнула шторы пошире, наслаждаясь теплым янтарным светом, льющимся из окна, и спрыгнула с кровати. Не хотелось думать ни о чем плохом. Словно все, что было, осталось далеко позади, а на горизонте — только лучистое будущее.
Но стоило моим голым ступням коснуться гладкого пола, как я поняла: что-то не так.
По блестящему дорогому паркету были раскиданы опилки и зерна крупы. Я нахмурилась, пытаясь понять, что произошло. Взгляд метался по комнате, рождая дурное предчувствие в груди, пока не наткнулся на ящик под трюмо. Тот самый, в котором жил Люциан-младший.
Сердце оборвалось.
Дорогое лакированное дерево было выворочено, как будто кто-то с нечеловеческой силой драл его стальными когтями. Опилки и ошметки краски валялись повсюду вместе с теми остатками еды, которые я вчера приготовила хомяку.
Самого грызуна нигде не было видно.
В висках отчаянно стучала кровь. Неужели с ним что-то случилось? Неужели я провела ритуал неправильно?
Этого я боялась больше всего.
И через несколько мгновений подозрения подтвердились. Под дорогим бархатным креслом шоколадного цвета были разбросаны куски обивки и поролона. Там же среди кучи мусора сидел белый, как смерть, хомяк и что-то грыз. Кроваво-алые глаза практически светились в предрассветном полумраке.
— Малыш?.. — позвала я тихо, мгновенно переключаясь на сумеречное зрение.
В горле пересохло. Прямо перед собой я видела сгусток Тьмы. Очень тонкое и филигранное плетение черных нитей вокруг тела зверька. Такие магические кружева поддерживают мертвую иррациональную жизнь нежити подобно металлическому каркасу.
А значит, случилось худшее: Люциан-младший все-таки скончался.
Но как это произошло? Почему? Ведь еще вчера на нем не просто не было следов проклятия, он выглядел живее всех живых! А теперь передо мной маленькое умертвие. И если раньше я могла мечтать спасти его, то теперь надеяться не на что. Воскресить мертвеца невозможно.
— Люциан, иди ко мне, — позвала я, осторожно приближаясь.
Грызун поднял пугающий взгляд и замер на мгновение. Багряные радужки полыхнули, словно он пытался меня узнать или вспоминал что-то. А я не знала, стоит ли рассчитывать на это. Ведь разум нежити неконтролируемо изменяется после смерти.
Но уже через несколько секунд он знакомо фыркнул и неторопливо потрусил через всю комнату ко мне.
Страшно ли брать на руки нежить, пусть и очень слабую? Определенно — да. Но я не чувствовала в животном агрессии. Что-то в моей крови всегда могло ощущать «эмоции» Тьмы. Наверно, это наследство моей проклятой мамочки, жрицы Тиамант.
В любом случае сейчас я, как никогда прежде, понимала каждое желание грызуна. Будто слышала отголоски его мыслей. И он не собирался причинять мне вред, несмотря на то что был бы не против съесть чего-нибудь иного, а не мерзкого, сухого зерна. Чего-нибудь сочного, влажного и солоноватого…
Я передернула плечами, понимая, что это уже слишком. Невероятно много эмоций для первого контакта со старым другом. Руки осторожно поглаживали мягкую сумеречно-белую шерсть, а во рту скапливалась слюна от голода. И вовсе не моего голода.
Быстро одевшись и схватив по пути листик со вчерашними записями, я выбежала из комнаты. Мне нужно было поговорить с кем-то, кто понимает в некромантии чуть больше, чем первокурсница. И первым, кто пришел в голову, оказался, конечно, Дэйн. Сердце стремительно пропустило удар, когда я представила, что встречусь с ним. Мы так редко виделись за прошедшие недели, а уж после этих ужасных игр и подавно.
Я бежала
