— Новость есть важная. — Векша подошел к своему лежаку, сгрёб подушки в кучу и уселся, опершись на них. Видно было, что ему хочется уже скинуть сапоги и улечься. Не делал он этого, чинясь воеводу, который, проявляя несвойственное ему терпение, ждал, по лицу своего ближника уже поняв, что новость действительно важная. Наконец Векша, взглянув поочередно на него и Жиляту, сказал.
— Всеволод кроме тех сбегов голозадых, поймал еще двух Пургасовых воинов. У них смогли выпытать, где стан эрзян. Утром Юрий туда, двинет всё наше войско. Авдей и Жирослав готовят в поход суздальцев.
— Кто? — Потемнел лицом воевода. — Авдюха и Жирка?! Ну, уж я им! — Более ничего не говоря, Путислав широким шагом покинул шатер. За ним, вскочив со своего лежака, последовал Векша.
Жилята опять остался один на один с тяжелыми думами.
Глава одиннадцатая
Изяслав всё так же лежал на своём ложе, безмолвный и неподвижный. Лишь слабое дыхание говорило о том, что он жив. Время от времени поглядывая на него, Лавр готовил какое-то зелье. Брал что-то из сумки, бросал в ступку и шептал какие-то, неразличимые на слух слова. Во всём этом виделся колдовской обряд. Запретный, таинственный и Лютобору не хотелось, что бы Лавр заметил, как он за ним подглядывает. Впрочем, лекарь, судя по выражению лица, был полностью поглощён своим занятием и не обращал на отрока внимание. Отвлёкся он только тогда, когда в шатер вместе с неразборчивым шумом с улицы, вошел Прокл. Встретившись с вопросительными взглядами, большим пальцем указал себе за спину и с тревогой в голосе сообщил.
— Там наш боярин повстречал Жирослава. Бранить его взялся, ну и сцепились. Того и гляди дойдёт до мечей.
— Как же они? — Не сдержав удивления, произнёс Лютобор. — Великий князь же им наказал…
— О чём это ты? — Удивился Лавр.
— Свара между ними. А князь не велел! — Лютобор накинул кожух и шапку, и бросился наружу. Уже за порогом, спохватился, кое-что вспомнив. Одернув полог, заорал:
— Прокл, дай мне шелом и щит воеводы!
* * *Путислав нашел соперника в стане своих воинов и потребовал, чтобы тот немедля убирался вон. В ответ Жирослав, кичливо вздёрнув бородой, напомнил ему о своём боярском достоинстве:
— Али не узрел кто пред тобою? Так ты к холопам своим обращайся! — И добавил глумливо. — Челядью воеводствуй, раз воинами не способен.
На широкой площадке среди шатров, собралось немало суздальцев. Один за другим они оставляли свои дела и оборачивались посмотреть, как воевода разделается с недругом. Путислав не собирался обманывать их ожидания. Встав перед Жирославом, он во всеуслышание, усомнился в его родовитости:
— Повадки твои уж больно мужицкие! Ты боярство свое, не с себя ли ведешь? А то может быть и вовсе безроден?
Его слова разнеслись далеко. Несколько проходивших мимо людей Жирослава, услышав их, подошли поближе. Тот в их присутствии не мог ответить на оскорбление иначе, чем взявшись за оружие. Добившись этого, Путислав, не тратя слов более, тоже обнажил меч. Готовую начаться между ними сечу, остановило только появление Ярослава. Встав между врагами, он увещевал их одуматься и Лютобор издали услышал его зычный голос.
— Так что же вы бояре, хотите решить спор кровавою сварой? Здесь и сейчас?! Ну, выбрали время! Завтра в поход! И кто поведёт ваших людей? — Ярослав блистая на закатном солнце, чешуйками брони, говоря это, попеременно поворачивался то к одному, то к другому. Жирослав, видно проникшись его словами, опустил меч, но наклон головы говорил о том, что его взгляд, через личину посеребренного шлема, устремлен на соперника. Путислав сплюнул в его сторону и посмотрел на переяславльского князя как на досадную помеху. С трудом дождался окончания его речи и заявил, что раз зашло так далеко, он не намерен отступать.
Тогда Ярослав снова предложил им выставить вместо себя поединщиков.
— Годно ли такое, вятшим людям Суздаля, собственноручно лить кровь друг у друга? Неужто не сыщется здесь удальцов, что бы за вашу честь постояли?
Воины Жирослава дружно пошли вперед, но Авдей, заступив им путь, оказался впереди всех. Суздальцы, к огорчению Лютобора, такого единодушия не проявили. Лишь некоторые из них, сдвинулись к своему воеводе, а ближе других встал к нему Векша. Впрочем, Путислав ни на кого не глядя, поспешил отринуть и это предложение.
— Оно хотя мне такое и не пристало, но так и быть, снизойду до него. — И презрительно хмыкнув, кивнул на Жирослава. Тот поднял меч, а Ярослав предпринял последнюю попытку остановить поединок.
— Бой должен быть на равном оружии. Вы без щитов, а у Путислава нет шлема! — Говоря это, князь почему-то посмотрел в сторону обозов.
— Есть! — От волнения выкрик Лютобора получился излишне громким и пронзительным. — Смущаясь и краснея от этого, отрок протиснулся через толпу к своему дяде.
— Вот, я принёс тебе, возьми!
По рядам суздальцев прокатился гул одобрения. Тем временем толпа вокруг всё прибывала. Ярослав явно теряя терпение, зачем-то поглядывал в сторону обозной стоянки. Наконец Жирославу принесли щит и оба соперника были готовы. Князь, более не в состоянии им помешать, отступил на несколько шагов назад, увеличивая свободное пространство для поединка. Путислав, восприняв это как разрешение начать, двинулся в наступление.
Осторожно ступая широко расставленными ногами, он не отрывал взгляд от вражеского меча. Лютобор понял, что дядя по характерным отметинам на лезвиях, старается определить качество клинка и манеру боя своего врага. Тоже самое, как он догадывался, делал сейчас и Жирослав. Опытные бойцы, они правильно оценили друг друга и поэтому не спешили. Путислав хотел было встать спиной к солнцу, чтобы оно ослепило Жирослава. Тот, сдвинувшись чуть в сторону, дал понять, что этого не допустит. Воевода сообразил, что хитрить, смысла нет, и остановился. Враги замерли в полутора саженях друг от друга. Закрылись щитами, держали мечи чуть на отлёте и не двигались. Лютобору пришло в голову, что они просто не могут решиться начать. Он вспомнил, что и в драке всегда страшен первый удар. И вдруг поединщики, махом одолев оставшееся расстояние, сшиблись друг с другом. Мелькнули мечи, грохнули по щитам клинки, и враги разошлись, не причинив друг другу вреда. Между ними опять было не меньше сажени. Однако теперь они, шелестя кольчугами, не останавливаясь, мелкими шагами смещались то вправо, то влево. Сходились, подыскивая лучший момент для удара. В толпе послышались первые возгласы. Кто-то не сдержавшись, подбадривал Жирослава. Возможно, именно это и вдохнуло в него решимость. Обозначив ложный удар в голову, он заставил Путислава поднять свой каплевидный щит, и с размаху пнул его по ноге. Воевода в последний миг угадал и даже почти успел увернуться. Сапог Жирослава, едва скользнул по голени. Сам Жирослав, продолжил движение, уходя в сторону, и чуть-чуть
