Если бы знать, кто их спалил, то у Ромчика был шанс, хоть и не надежный, договориться с "палителем" о молчании. А так… Оставалось только ждать развития событий.
Теперь во всяком взгляде, брошенном в ее сторону, всяком слове, сказанном в ее присутствии, она пыталась увидеть и услышать намек на знание ее тайны. Они с Ромчиком решили свести все контакты по работе до минимума. Алена стала бояться общения с другими сотрудниками, избегать общих разговоров. Она стремилась под каким-либо предлогом уйти из сестринской или бытовки, когда там собиралось несколько человек. В своей смене это быстро заметили. Пришлось на ходу придумать несуществующие проблемы со здоровьем. Сейчас она эксплуатировала, вопреки медицинской суеверности, свои прежние гинекологические проблемы.
Она вычислила, кто из сотрудников отделения работал в тот злополучный день и мог их застукать и пыталась по их поведению определить, кто же это был. Особенно внимательно она наблюдала за санитаркой, которая была в тот день на дверях. Временами ей казалось, что та как-то хитро посматривает на нее. Но ничего более того она заметить не смогла. Время шло, Алена уже начала было успокаиваться, когда на пересменке на столкнулась с Алкой-алкашкой. Та была в крайне раздраженном состоянии по причине невозможности опохмелиться, так как работала в дневную смену. Естественно, она оставила Алене в наследство кучу недоделок. А когда Алена заикнулось об этом, та вызверилась на нее:
— Да, пойди нажалуйся на меня, настучи своему Ромчику.
Алена попыталась отмазаться:
— Да он такой же мой, как и твой. Я не стукачка, но чужую работу делать не буду.
— А мне плевать, заложишь — не заложишь, я иду домой. А уж чей Ромчик, все знают.
На Аленино счастье этот разговор был в бытовке при закрытых дверях и отсутствии свидетелей.
Хотелось как-то поделиться с Ромчиком, но звонить вечером, когда он дома, она опасалась. Ромчик неожиданно позвонил сам.
— Говорить можешь? Чужих ушей поблизости нет?
— Могу, я одна.
— Нас раскрыли. Старшая заложила, якобы по секрету Вась-Васю, тот мне "дружески посоветовал" быть осторожным.
Алена поведала ему встречную новость о речах Алки.
— Послушай меня внимательно. Мы должны залечь на дно. Никаких встреч, пока все не устаканится.
— Да как и кто узнает о наших встречах в городе?
— Ты еще не знаешь, что такое травля и слежка. Извини, что втянул тебя…Поверь, в нашей ситуации перестраховки лишней не бывает. Звони мне только в случае ЧП. А лучше, вообще не звони. Я сам с тобою свяжусь.
Встречи с Ромчиком последнее время не столько доставляли Алене сексуальное удовольствие, сколько были своеобразной психотерапией. Она чувствовала рядом мужскую силу и защиту, хотя, на самом деле Ромчик нервничал и боялся разоблачения не меньше, чем она. И вот теперь и это окошко закрывается. И ей придется быть одной в темном подвале собственных тревог и страхов.
Глава 6
Полина была на больничном с дочкой и по возвращении устроила Алене допрос с пристрастием.
Алена, наконец-то, получила полную картину своего позорного падения. Застукала их, как и предполагалось, "дверная" санитарка. Заложила старшей, вернее намекнула по своей глупости на владение некоей тайной. Но от старшей медсестры тайн в отделении не должно быть, поэтому раскрутить санитарку и получить информацию было для старшей лишь делом техники. А вот приказ держать рот закрытым первовладелица тайны не выполнила. Других путей утечки информации быть не могло: ни старшая, ни, тем более Вась-Вась на роль распространителей слухов не годились. Но, все, — птичка вылетела и теперь ее не поймать.
Полина сердилась на подругу за скрытность и требовала пикантных подробностей.
Алене пришлось пускать в ход проверенную "дезу" про гинекологические проблемы и пояснять эпизод обьятий тем, что она расплакалась в кабинете Ромчика, жалуясь ему на болезнь и спрашивая совета о выборе гинеколога: "Он же врачей городских лучше знает, думала присоветует кого-нибудь. Расплакалась как дура, а он стал утешать, обнимать."
Полина недоверчиво слушала эту печальную повесть. Но, по простодушию, повелась и переключилась на гинекологическую тему:
— У тебя же есть гинеколог.
— В отпуске, трубку не берет, — самозабвенно врала Алена.
— Ну и как, нашел Ромчик тебе доктора?
— Нашел, правда, на один раз.
— Почему на один?
— Дорого берет, мне не по карману.
— Это да, гинекологи они такие, первые рвачи среди врачей. — Скаламбурила Полина.
Нельзя ссылаться на несуществующую болезнь — заболеешь на самом деле. Суеверие не подвело. У Алены началось кровотечение. Сначала она думала, что это внеплановые месячные, что бывало уже не раз, но время шло, а у Алены бежало и бежало. Пришлось действительно искать "свою" гинекологшу. Та назначила колоть уколы и пить капли. Заодно назначила кучу анализов в платной лаборатории. Когда Алена узнала цены, то ахнула. Позвонила докторше и попыталась отбрыкаться от обследования или хотя бы "скостить" самые дорогие анализы, но врачиха была непреклонна и, видимо, в наказание за строптивость, намекнула, что даже с анализами не исключено "диагностическое выскабливание", процедура, от одного названия которой Алене чуть было не поплохело.
Больничный лист докторша выписывать не спешила — "станет хуже, звони, сразу положу в отделение".
А на работе — очередная новость, которая немного отодвинула в сознании коллектива Аленины шашни. В отделении появился новый сотрудник — психолог. Вась-Вась давно выпрашивал у начальства своего психолога и наконец-то дождался. Впереди бежал слушок, что девица блатная, что главврачу пришлось напрячь отдел кадров и выкроить для нее должность. До психушки она уже успела где-то поработать пару лет, но подробностей никто не знал.
С первых дней Дарья Андреевна, засучив рукава, стала внедрять передовые психологические методы. Вывешивала какие-то списки, распределяла больных по группам, заставляла рисовать картинки и разрисовывать раскраски. В общем, детсад "Солнышко".
По вечерам дежурным сестрам было велено показывать специальные видеофильмы, что натолкнулось на ожесточенное сопротивление большей части больных, для которых лучшим развлечением в больнице было вечернее созерцание плаксивых телепередач: сериалов-мелодрам и аналогичных по слезоотжиманию токшоу. Кто-то из сестер пытался выполнять указания психологши, кто-то с самого начала их игнорировал, рассуждая, дескать, как-то жили без этого и дальше проживем.
Кураж Дарьи Андреевны длился недолго. То ли она сама остыла, то ли ВасьВась повернул ее энергию в другое русло, но доставать сестер своими указаниями Дарья перестала. И вообще, вскорости ограничила свою деятельность незаметными для персонала действиями. Теперь большую часть времени она тынялась по отделению, зависала то в кабинете старшей, то у ВасьВася, заходила на сестринский пост поболтать, но там из-за вечной суеты долго не удерживалась. Чаще и дольше всего она бывала в кабинете у Ромчика.
Поначалу Алена тихо радовалась такому развитию событий, — внимание местных наблюдателей и аналитиков было отвлечено в другую сторону. Но потом стала ревновать.
