– Мальчик шутит! Правда, мальчик?
– И не думаю, – криво усмехнулся Ромка, поднял дуло к лампе и выстрелил. Валентина охнула и зажала руками уши. Лампа разлетелась в мелкие брызги. В кухню вползли бледно-голубые июльские сумерки Питера. – А ну валите отсюда! – Он прошел к матери, плечом отодвинул от нее застывших алкашей и гаркнул во всю силу своих легких: – Пошли отсюда, бомжары вонючие, я сказал! Повторять больше не буду! – И выстрелил в тонкостенный стеклянный стаканчик на окне, в котором Валентина держала отросток герани под названием «Купчиха», надеясь, что он даст корни. Стаканчик лопнул, вода выплеснулась на пол. Кустик герани, взмахнув листиками, как бабочка, спланировал на пол. Валентина ждала, что упадет оконное стекло, но этого, к счастью, не случилось. Случилось другое: всерьез струхнувшие алкаши, отталкивая друг друга, поспешили к выходу и очень скоро скрылись за дверью. На своей табуретке остался сидеть до потери речи перепуганный Шурик. Ромка подошел к отцу, навел на него дуло и рявкнул:
– Встать!
Шурик резво вскочил и даже поднял вверх руки, хотя его об этом не просили.
– Ты, тварь! Маму этим… – Ромка непечатно выругался, – …на растерзание отдал! Вон отсюда, гад, я сказал! И чтобы мы тебя здесь больше не видели! Никогда! Иначе – застрелю!!!
Шурик с сожалением глянул на недопитую «Льдинку», но опустить руки не посмел. Как был, в шлепанцах, мятых трениках и майке, он бочком прошел к двери и исчез из квартиры.
– Ромочка! – бросилась к сыну Валентина. – Где ты это… – она дрожащим пальцем показала на оружие, – …взял? Тебя же могут привлечь за ношение…
– Не привлекут, – Ромка небрежно бросил свой револьвер или наган на холодильник и распахнул окно. – Пусть проветрится. – Он заметил сумасшедший взгляд матери, устремленный на тот страшный предмет, который только что стрелял у нее в квартире, и улыбнулся: – Не бойся. Это всего лишь пугач! Игрушка!
– Игрушка? А как же… – И Валентина показала на разбитые лампу и стаканчик с геранью.
– Он резиновыми пульками стреляет. Я специально выбрал тонкое стекло. Конечно, шикарнее было бы раздолбать «Льдинку» на столе, но… – он развел в стороны руками, – не получилось бы.
– Но как же… а грохот-то, грохот!
– Американская штучка. Никитке папаня привез. Я как увидел, сразу решил этих сволочей шугануть. Они у нас с шести вечера заседают.
Валентину наконец отпустили напряжение и страх. Она улыбнулась и обняла сына.
– Знаешь, мам, он ведь все равно припрется, – отстранившись от нее, горько сказал Ромка. – Через неделю, через месяц – все равно заявится сюда со всей своей кодлой. Надо что-то делать! Это же не жизнь!
Валентина опустилась на табуретку и посмотрела в открытое окно. Скоро начнет темнеть. Конец белым ночам… Надо кончать и со старой жизнью…
– Есть у меня один вариант, – начала Валентина, с опаской поглядывая на Ромку. – Не знаю, одобришь ли…
– Я все одобрю, лишь бы покончить с этим, – и он обвел рукой изгаженную кухню.
– Понимаешь, сынок… один человек… хороший человек… непьющий… вернее, только по праздникам… ну, как все… Так вот, этот человек предлагает мне выйти за него замуж…
– Выходи! – мгновенно отреагировал Ромка. – Только… мне вот куда бы деться? Может, поступить в военное училище? А что? Там полный пансион! Здесь тогда можно не жить!
– Ром! Ну что ты несешь? Во-первых, тебе еще школу закончить надо, во-вторых, у тебя такой сколиоз, что в армию не возьмут. Ты же и сам это знаешь!
– Знаю, – вздохнул Ромка. – А что ты можешь мне предложить?
– У этого человека… словом, ты его видел… помнишь, в прошлом году ездили к нему на дачу в Вырицу… В общем, это начальник мой, Сергей Игоревич… У него маленькая двухкомнатная квартирка со смежными комнатами… тебе там тоже место найдется, а потом можно эту, нашу, квартиру разменять… Конечно, получишь только комнату, но это лучше, чем жить с нашим папенькой, а, Ромочка?
– Да, это лучше, – согласился Ромка. – Выходи, мам, за своего Игоревича! Я не против! Поживешь хоть как человек, как женщина… – И он стыдливо отвел глаза в стену.
Валентина поднялась с табуретки и прошла в комнату к телефону. Она забыла и думать о том, что уже глубокая ночь. Она должна была сейчас же сообщить начальнику о своем согласии, чтобы не передумать тем самым утром, которое, как говорят, мудренее вечера. Ей не надо больше мудрить. Ей нужно соглашаться на то, что идет в руки. Лучшего в ее жизни все равно уже не будет. Все принцы на белых конях юны и достанутся молоденьким девочкам в мини-юбках и с голыми по последней моде животами. Она набрала номер начальника, который, видимо, тоже не спал, потому что голос его был довольно бодрым:
– Это я, Валентина… – начала она. – Простите, что так поздно, но я должна сказать вам, что я… согласна…
Трубка молчала, и ей вдруг стало так мучительно стыдно, что кровь бросилась в лицо. Сергей Игоревич наверняка передумал, а она лезет к нему, как дура. Она шлепнула трубку на рычаг и сжалась в комок. Нет! Видно, этот Шурик написан у нее на роду, и ей никогда от него не избавиться! Она так испугалась раздавшегося над ухом звонка, что даже не сразу поняла, что это подал голос телефон. Она осторожно, как гадкое насекомое, взяла трубку. Сейчас-то все окончательно и выяснится. Как говорится, прощайте розовые мечты, здравствуй, Шурик!
– Я рад, – объявил ей голос начальника. – Только… мы поговорим об этом позже… в понедельник, потому что все выходные я буду занят… с родственниками… Я им раньше обещал… помочь с вещами… Хорошо?
Валентина кивнула. Потом сообразила, что он не видит ее кивка и, еле разлепив непослушные губы, пролепетала:
– Да…
А Сергей Игоревич не мог говорить более понятным языком, потому что прямо против него в очень соблазнительном виде стояла его бывшая жена Юлия. Когда он в прекрасном настроении явился домой с вечеринки собственной лаборатории, Юлия уже сидела в кресле в обтягивающих джинсах-стрейч, пила свой любимый мультивитаминный сок из высокого стакана и смотрела какой-то концерт по телевизору.
– Юля! – рассердился Сергей Игоревич. – Я дал тебе ключи на крайний случай! Понимаешь, на край-ний! И мне не нравится, что ты распоряжаешься здесь, как дома! Мы развелись – и точка!
– Но, Сереженька, мой случай как раз крайний! Иначе я не пришла бы! Ты же меня знаешь! – Она выключила телевизор, допила сок и продолжила: – Мы же должны договориться о завтрашнем дне! И о послезавтрашнем! Ты ведь не передумал?
– Мы уже договорились, Юля! Что тебе еще от меня надо?
– Мы не договорились о времени!
– Ну и что? Этот вопрос можно было решить по телефону!
– Я звонила, но трубку никто не брал, и я подумала, вдруг тебе стало плохо, и ты не можешь подойти к ней…
– Брось, Юлька! – поморщился Сергей Игоревич. – Я тебя действительно хорошо знаю! Ты просто пришла проверить, не явлюсь ли я домой с женщиной! Так вот: я пришел один, но это ровным счетом ничего не значит. Я, к твоему сведению, собираюсь жениться!
– Да ну?! – Юлия изогнула бордовые блестящие губы в снисходительной улыбке. – И кто же эта счастливица?
– Тебя не касается! Давай лучше говорить о завтрашнем дне. Ты, кажется, за этим пришла?
– Давай, – согласилась она, но Сергей Игоревич видел, что она с большим удовольствием поговорила бы о его избраннице. – Поезд приходит в семь утра, и после мы едем ко мне на квартиру, затем – в комплекс, ты помогаешь мне, потом – опять на квартиру. В воскресенье – по той же программе. Устраивает?
– Нет! Меня это абсолютно не устраивает! Ты нагло используешь меня как рабочую силу! Я тебя предупреждаю, что последний раз таким образом отрабатываю свидание с сыном! Лучше я не буду с ним видеться вовсе! Ничего! Он подрастет, сам во всем разберется, и ты его больше не удержишь на коротком поводке!
