Перед моими глазами в очередной раз пронесся образ, явившийся на кладбище — женщина с ребенком на руках… Но это была не графиня. Глядя на детские платья, я отчетливо сознавала, что и ребенок — не тот.
«Я не чувствую Оливии… никогда не чувствовала, — прозвучали в мыслях слова Банни. — Она любит меня, но как-то не так. Помоги мне узнать правду, завтра у тебя будет такой шанс».
— Девочка, похороненная рядом с графиней, — не ее дочь, — потрясенно прошептала я, переведя на Кирана немигающий взгляд. — Она жива… Это Банни.
Судя по выражению лица, Киран тоже это понял.
— Не понимаю, — задумчиво проговорил он, — для чего графу выдавать одну дочь за другую? Какой смысл говорить, что законный ребенок умер и выдавать его за ребенка любовницы?
— Может, чтобы у девочки была мать? — неуверенно предположила я. — Банни выжила, а дочь Оливии умерла, как и законная супруга графа. Они обе нашли друг друга.
— Насколько мне удалось узнать, у графини начались преждевременные роды именно из-за того, что она узнала об измене мужа, — неожиданно поделился Киран. — До этого считалось, что служанка беременна от садовника, но, когда правда вскрылась, Кэтлин этого не вынесла. У Баррингтона со служанкой была незначительная интрижка, о которой он вскоре пожалел, но для графини это стало роковым ударом. Он чувствовал вину за смерть жены, поэтому и помешался, решив любым способом ее вернуть.
— Человек не имеет права решать, кому жить, а кому умирать, — тяжело дыша от всего открывшегося, проговорила я. — Не нам воскрешать мертвых. Поэтому иначе как помешательством действия лорда действительно назвать нельзя.
Мы некоторое время помолчали, думая об одном и том же, а после я негромко спросила:
— Если не эта комната является залом для ритуала, то какая?
Ответа не было ни у кого из нас, и мы оба испытывали тягостное разочарование.
Киран с силой стукнул кулаком о стену, выпуская наружу досаду и злость, и опустил голову. Ему, как и мне, было по-настоящему плохо. Времени на поиски практически не оставалось.
— Киран… — несмело приблизившись, я подняла руку, чтобы коснуться его плеча, но так и не решилась. — Не все еще кончено, мы можем…
— Ни черта мы не можем! — резко развернувшись, зло отрезал тот. Но уже в следующую секунду устало выдохнул: — Прости.
Повторяя мой так и не случившийся жест, он мягко провел рукой по моей щеке. Его глаза в этот момент отражали такую муку, что впервые в жизни мне по-настоящему захотелось заплакать.
— Прости Амина, — тихо повторил он. — Это моя вина. Узнав о подготовке нового ритуала, я поклялся, что не допущу этого — и я не допущу. — К Кирану вновь вернулась привычная уверенность, и он решительно добавил: — Ты права, это не конец. У нас в запасе три недели, и я вывезу вас отсюда. Чего бы мне это ни стоило.
В следующий момент нас двоих одновременно захлестнуло огромной волной. Отчаяние, страх, надежда, жажда жизни и справедливости — все слилось воедино. Притянув к себе, Киран властно впился в мои губы, вынуждая подчиниться и податься навстречу. Я устремилась к нему, обняла за шею и ощутила, как вскипает кровь.
Все было в сотни раз ярче, чем во сне. Холодная стена за спиной и горячее, прижимающее меня к ней мужское тело. Играющий внутри адреналин и понимание того, где мы находимся, только добавляли остроты и без того кружащим голову ощущениям. Я не думала ни о правильности или неправильности, ни о запретах — ни о чем, полностью отдавшись во власть естественных чувств. Я нуждалась в этом, нуждалась до потери пульса. Жаркие поцелуи, покрывающие лицо и шею, вместе с фейерверком ощущений приносили неожиданный покой и защищенность, веру в то, что я больше не одна. Что вот он — человек, понимающий меня и поддерживающий. Пусть даже на время…
Волна схлынула так же внезапно, как накатила. Киран на мгновение отстранился, всмотрелся в мои глаза и, глубоко вдохнув, медленно отступил.
— Я не стану приносить извинения, леди, — глухо произнес он, едва заметно улыбнувшись.
— Если бы вы принесли извинения, — так же глухо и с вымученной улыбкой ответила я, — я бы вас убила.
Он негромко засмеялся и посмотрел на меня как-то по-новому — тепло и с неуловимой нежностью, которой я никак от него не ожидала.
А в следующую секунду меня потрясло очередное открытие. Неотрывно глядя на Кирана и воспроизводя в памяти не так давно услышанные слова, я уже знала, где находится ритуальный зал.
ГЛАВА 19
— Гретхен, живущая в лесу старуха, — она ведь потомок лорда Палмера?
Смена темы вышла неожиданной, но Киран незамедлительно кивнул.
Сердце учащенно забилось и, прежде чем сообщить о своей догадке, я еще раз мысленно вернулась к нашему последнему разговору с ведьмой. В те жуткие мгновения, когда пыталась меня убить, она рассказывала историю своей матери, избежавшей страшной участи сгореть в пожаре.
— Подвал… — выдохнула я, продолжая смотреть на Кирана. — Она говорила о находящемся на заднем дворе подвале. Именно там спряталась выжившая дочь виконта. Думаю… нет, я уверена, что именно там и расположен ритуальный зал!
Киран переменился в лице и, осмыслив мною сказанное, выдохнул:
— Ты умница. Настоящая умница, Амина!
Он решил сегодня же внимательно осмотреть задний двор. Раньше я не видела там ничего, напоминающего крышку люка, но ведь никогда и не ставила такой задачи.
— Если его, так же, как и эту комнату, скрывает магия, мне снова понадобится твоя помощь, — сказал Киран, когда мы собрались уходить. — В таком случае я выведу тебя на улицу завтра вечером.
Из комнаты Киран выходил первым, и я заметила, как он бросил на увешанную миниатюрами стену быстрый взгляд. Показалось, что в этот короткий миг он понял для себя нечто важное, но я не стала заострять на этом внимания.
Закрыв за нами дверь, Киран потратил еще несколько минут на то, чтобы восстановить запечатывающее ее заклинание. Он не жаловался, но я видела, сколько ему потребовалось для этого сил.
До отведенных мне покоев мы добирались под печальные
